Меченный смертью. Том 4 - Валерий Юрич

просмеявшись, воскликнул он. — Самый мощный из пяти аспектов, которым почти никто не владеет. Его секрет постиг Воронов Андрей Михайлович. Ради этого он многим в свое время пожертвовал. А теперь у тебя есть шанс постигнуть всю силу этого аспекта. Это невероятно! Если ты сумеешь реализовать весь свой магический потенциал — Моргреду конец, можешь не сомневаться.

Я обиженно хмыкнул. Мне не нравилось, как Дубровский ведет беседу, как он постоянно ходит вокруг да около, а потом вдруг в лоб выдает самый очевидный и простой ответ. Впрочем, Андрей всегда был таким. Только вот я никак не мог к этому привыкнуть. А еще больше мне не понравилось, как хитро он подвел разговор к нужной ему теме: победе над Моргредом. Я пока не горел особым желанием ввязываться в крупные военные конфликты, а потому решил тактично сменить тему:

— Ты мне так и не ответил на мой главный вопрос, ваше Безличество. — Я выжидательно и несколько недовольно посмотрел на Дубровского. — Поможешь мне? Забытый приют и сбыт артефактов…

— Конечно помогу! — воскликнул Дубровский, плюхнувшись рядом со мной на диван и подливая в наши опустевшие бокалы вина. — Давай выкладывай поподробнее. Когда планируешь отправиться в Забытый приют? Какие артефакты уже есть на продажу?

Вот это был уже совсем другой разговор. Максимум конкретики и никаких эфемерных и притянутых за уши рассуждений об аспектах. Для начала надо разобраться с последним вопросом Дубровского. Уж очень мне хотелось утереть нос ушлому князю Филатову.

— Сердце каменного голема пятого уровня. — Я торжествующе посмотрел на Дубровского и не без удовольствия заметил, как у того глаза расширились от удивления.

— Ты серьезно? — недоверчиво переспросил он.

— Вполне. Именно из-за него у меня со старшим Филатовым возникло недопонимание. Он предложил мне двести тысяч и намекнул, что если я откажусь, то он позаботится о том, чтобы я никому не смог его продать.

— Вот мерзавец! — возмущенно воскликнул Дубровский.

Но я успел заметить, как он слегка улыбнулся. Самыми краешками губ. Я слишком хорошо знал этого пройдоху, и сразу понял, что на месте Филатова он поступил бы точно также. Ну не со мной, конечно, а если б на моем месте был какой-нибудь беззащитный аристократишка вроде меня.

Но в следующий миг глаза Дубровского стали вполне серьезными. Я был уверен, что он полностью осознает: мы по одну сторону баррикад и должны помогать друг другу.

— Мы возьмем его у тебя за пол миллиона. И это предельная сумма, которую я могу предложить. Буду откровенен, у меня его с руками оторвут за семьсот, может даже за восемьсот. Но накладные расходы… — Он неопределенно помахал рукой. — В общем, сам понимаешь… Нам останется от силы сто-сто пятьдесят тысяч прибыли.

— По рукам! — тут же ответил я. — Только одно условие: ты не будешь продавать его Филатову или кому-то, связанному с ним.

— Договорились! — Мы с Дубровским ударили по рукам.

Я был уверен, что Филатов сразу же узнает о приобретении этого артефакта одним из его конкурентов. И тут же поймет, откуда ветер дует. Сейчас я не столько хотел отомстить князю или как-то его уязвить, сколько желал, чтобы он начал со мной считаться. Чтобы он понял: в любой сделке нужно учитывать мои интересы, иначе я все сделаю по-своему, а он в итоге ничего не получит.

— Расскажешь, где расположен ваш ближайший торговый аванпост? Учитывая мои возможности по свободному перемещению в диких землях, я рассчитываю совсем скоро наладить надежный канал поставок очень редких и мощных артефактов.

Дубровский встал, взял с рабочего стола планшет и вернулся ко мне. Открыв карту, он поставил на ней точку, рядом с которой высветились координаты.

— Торговый поселок здесь. Он небольшой. Заправляет там сталкер, Иван Рогачев. Мы предупредим его о нашем новом постоянном клиенте. Когда сможешь доставить ему сердце голема?

— Так. — Я задумался. — Сейчас ночь с субботы на воскресенье. Думаю, что в среду-четверг. Расстояние от моих земель не такое уж и большое. Дороги есть?

— От твоего имения нет, — развел руками Дубровский. — Придется прокладывать путь самому. Вход в поселок с юго-востока. Там единственная дорога. С других сторон ближе, чем на полтора километра не подходи, там все в минах и магических ловушках.

— Понял тебя. Думаю, что уложусь в обозначенный срок. А насчет дальнейших поставок договорюсь на месте.

— Вот и отлично. — Андрей довольно потер руки. — К среде вся сумма за сердце голема будет у Рогачева. Естественно, наличкой.

— Хорошо. Теперь насчет Забытого приюта. — Задумчиво проговорил я. — Прежде чем я туда отправлюсь, мне надо наладить финансовое положение и оборону моих владений. Все-таки я исчезну на неопределенный срок, сам понимаешь.

Я задумался, кое-что прикинул и продолжил:

— Если все пойдет хорошо, то примерно через месяц-полтора отправлюсь в Забытый приют. Если, конечно, тебя устраивают эти сроки. — Я вопросительно посмотрел на Андрея.

— Меня-то устраивают, но вот Моргред ждать не будет. Тебе следует как можно быстрее развивать свой магический потенциал. Сам понимаешь, ты можешь очень сильно помочь нам в войне против мятежника.

И вот тут мне на миг почудилось, что Дубровский сказал мне не свои слова. Слишком уж это было на него не похоже. Вполне возможно, что кто-то и его взял под свою опеку и пытается давить на меня через моего друга. Но пока что это всего лишь моя догадка и нет особых причин ее озвучивать.

— Я не могу бросить своих людей, друг мой. Без меня они не справятся. Я должен быть уверен, что с ними в мое отсутствие будет все в порядке. А для этого мне нужны деньги.

— Сколько? — вдруг в лоб спросил Дубровский.

Я опешил от этого вопроса и несколько ошарашенно уставился на Андрея.

— Ты серьезно? — наконец спросил я.

— Вполне, Серый. На кону стоит существование моего ордена. Основные наши источники доходов идут от торговых аванпостов в диких землях. Если мы их потеряем, нам конец.

Вот здесь моя уверенность в том, что кто-то решил надавить на меня через Дубровского, еще больше возросла. Но как они, кто бы это ни был, узнали, черт их побери? Я же только позавчера принял решение постучаться в двери ордена Черной розы. Вопросов становилось все больше, а искать на них ответы не было времени.

— Мне кажется, друг мой,