Паладин. Свет и Скверна II - Илья Романов

руку. Молодой простолюдин, дослужившийся до майора и достигший ранга Мастер, он подошёл к своему потолку. Дальше в армии ему не продвинуться без протекции какого-нибудь знатного аристократа, но таковых он за свою жизнь повстречал очень мало. В основном, по его словах, это были напыщенные индюки, кичащиеся властью. На мой логичный вопрос, что он мог бы пойти к Кутузову, то только головой покачал и сказал, что там без вариантов. Меня же он выбрал из-за моего поступка, воли и информации, которую смог достать. И плевать ему на то, что князю нет даже двадцати, а род захудалый. Емельян при нашем разговоре чётко показал, что на эти факты ему чихать с высокой колокольни и мнения своего он не поменяет.

Вместе с бывший майором под крыло моего рода из армии ушло троё Егерей. Маг огня, которому я спас жизнь и дотащил на своем горбу до крепости, а также два Физика-тяжа. Именно эта тройка была ближе всего к Емельяну, а потому написала рапорт на увольнение и отправилась ко мне. Не обошлось тут и без Кутузова, который с ухмылкой пожелал удачи Симонову и сделал так, что парней уволили сразу, а не через две положенных недели.

Но пусть появление всех этих людей, что усилили мой род и встали на службу, добавило радости, особенно Свете, меня больше поразил поступок Шипера. Гриша, как его звали по настоящему, также захотел служить мне. Связано ли это с тем, что половина его отряда погибла, или с его чудесным спасением, неважно. Просто в момент, когда он отлёживался в палате и у него было время подумать, то решился на такой шаг. Скала по его словам этому не особо обрадовался, но принял спокойно и отпустил своего бойца. И вот теперь, псих, что был на деле мудрецом, переживший заражение Скверны и узревший смерть на пороге, находился здесь. И судя по его эмоциональному фону, он этому рад.

— Кстати, глава, а когда там графина Урусова пришлёт первую партию? — как бы невзначай спросил Емельян, усевшись на небольшую скамейку у стены. — Вы говорили, что заключили договор, вот и интересно…

— Вчера закончила оформлять бумаги и прислала на подпись, — я взял один из готовых ножей, внимательно его осмотрел и, усевшись за массивный стол, принялся за зачарование. Острота и крепкость лишними не буду. — Обещала в конце месяца прислать первые образцы, но из того, что я видел в том руднике, партия должна быть хорошей. А ты с какой целью интересуешься?

— Да вестимо же с какой! — хмыкнул он, закинул ногу на ногу, оглядывая кузницу. — Если вы вилки да ложки ковать можете, то и на оружие с доспехами способны. Тем более, что госпожа Любава показывала мне ваши наброски.

— А я всё думал, куда подевался мой альбом, — почесал я затылок, стоило закончить вязь. — И зачем тебе оружие? Твои мечи хороши, желаешь их поменять?

— Нет, глава, — покачал головой Емельян, а остальные внимательно нас слушали. Мальчишки подмастерья так вообще затаили дыхание и словно боялись спугнуть удачу. Их запал, когда они узнали, что нужно будет создать столовые приборы, немного угас. Теперь же он разгорелся с новой силой. — Мне нужны доспехи. Вроде тех, что были на мне в Зоне, когда мы с тварями бились, но если мечи мне разрешили забрать, всё же подарок, пусть и стояли на учёте, то вот броню забрали. Казенная она, сами понимаете.

— Кожа, латы, зерцало, чешуйчатая, бригантина, или иной пластинчатый образчик? Я не помню, что на тебе тогда было, Емельян. Будь проще и говори, как есть без этих прелюдий. Тут тебе не армия, — запнулся я. — Пока что. А потому давай, чётко и ясно.

Бывший майор широко улыбнулся, подмигнул почему-то тяжело вздохнувшему Шиперу, и ответил:

— А вот, глава, сами посмотрите.

Он вытащил из кармана униформы свёрнутый вдвое лист бумаги, встал со скамейки и подошёл ко мне. Я развернул… рисунок. Неплохой, да и стиль знаком.

— Значит, она не только мой альбом приватизировала, но ещё и листы вырывает, — хмыкнул я, рассматривая художество Любавы. Злиться на эту проказницу не было ни сил, ни желания. Дети они во всех мирах дети, а потому за новое хобби младшей сестры оставалось только порадоваться. Как и подчеркнуть тот факт, что получилось у неё неплохо. — Ну и? Сколько тебе стоил этот эскиз?

— Два ведра пломбирного мороженого, пачка голландских вафель и час игры в морской бой, — со все той же улыбкой сказал Емельян и наигранно приуныл. — Правда в игре она меня сделала, причём всухую, но я и не моряк, а пехтура.

А ещё у тебя нет дара Оракула, но это тебе знать ни к чему. Пока что, во всяком случае.

— Понятно, — покивал я, рассматривая эскиз доспеха. В целом — работа плёвая, если будут материалы. Таковые на складе имелись и пополнялись каждый вечер Егерями, но объёмы… оставляли желать лучшего. Я ещё не забыл свою идею заработать на кузнечном деле. Особенно теперь, когда появились помощники. — Я смогу его сделать. Первый образец получишь через… полторы-две недели, как Урусова пришлёт посылку. И это в том случае, если не возникнет неотложных дел.

— Спасибо, глава! — резко посерьезнел мужчина, склонил голову и ударил себя кулаком в грудь. — Обещаю, в этих доспехах я буду действовать ещё эффективнее!

Запомнил-таки, юнец мои слова про эффективность, которые я как-то сказал, пока мы с ним беседовали.

— А ты чего молчишь, Гриша, и прожигаешь своего напарника недовольным взглядом? — обратил я внимание на Шипера, злобно сопящего в две ноздри, будто бульдог.

— Да это он из-за нашего спора, глава, — отмахнулся от него Емельян. — Я же ещё вчера хотел к вам с этим эскизом подойти, а он меня всё отговаривал, мол времени у вас нет и вообще не дело это. Вот мы и поспорили, что я в лоб всё скажу, а он пусть окольными путями заходит и тоже просит. И не надо так на меня смотреть, одноглазый пират! Вон, глава ни разу не кусается, и мог бы сам уже подойти! Тебе же тоже доспехи нужны!

— У Светозарного есть цель и не стоит мешаться на его пути под ногами, — холодно ответил на это Шипер, поправив повязку. Забавно, но в чём-то Емельян прав. Будь у его напарника треуголка, шаровары