Иномировая работа - Олег Валентинович Ковальчук

виды смогли распрощаться со своими родными. Это было всего лишь трое суток. И мы принялись эвакуироваться. Учитывая тот факт, что база находилась на большом отдалении от городов, о родне, конечно же, речи не шло. Мы спасали научные разработки.

Чем больше Кирилл слушал эту жуткую историю, тем больше она не укладывалась у него в голове.

— Вы просто ушли? — спросил парень.

— Нет, конечно, мы предупредили правительство, хотели даже начать эвакуацию, но лучше бы этого не делали. На исходе третьего дня, нашу лабораторию попросту разбомбили, — грустно ответил он. — Мы кое-как успели спастись.

— А что дальше? Как теперь с этим быть?

— С нашей группой учёных, что работали над этим проектом, мы решили не сдаваться. — продолжил учёный. — Мы нашли немало миров, где можно было укрыться и переждать этот самый конец света, подготовленный нам искусственным интеллектом. Мы решили что потом вернёмся и попытаемся воспроизвести машину времени и повернуть время вспять, чтобы исправить ошибки. По крайней мере, к разгадке времени мы были наиболее близки, как нам тогда казалось.

— И что было дальше? — нетерпеливо спросил Вернадский

Искусственный интеллект не лгал, возвращаться нам было некуда. Мы открывали порталы на нашу планету, но там была безжизненная пустыня. Без атмосферы, без воздуха, без чего-либо живого на поверхности. Это было ужасно, мы потеряли всех и всё, что связывало нас с нашей прошлой жизнью. Оставались люди в бункерах, но на связь они не выходили. Вряд ли они проживут долго, но и мы им помочь не могли. К слову, капсула с искусственным интеллектом также уничтожилась. Что он сделал, мы до сих пор не знаем.

А как оказалось позже, разработки по созданию машины времени тоже оказались неверными. Тогда мы перешли и к плану «Б». Чернота бесконечна и безгранична. В ней десятки, сотни тысяч миров. И многие из этих миров похожи на наш родной, как две капли. Какие-то непохожи, каких-то вовсе нет, как ты замечал. И на некоторые из этих миров когда-то падала та самая капсула с искусственным интеллектом. Это случалось не на всех параллельных мирах, я бы даже сказал, с этим явлением сталкивались единицы миров. По крайней мере, приходится перелопачивать по сто миров, прежде чем мы найдём тот, где эта капсула присутствует. Кто знает, может, она полетела мимо, а может, и вовсе никогда не существовала. Но что уж имеем. Мы, кстати, находили немало миров, в которых по косвенным признакам произошёл тот же самый апокалипсис, что и на нашей Земле. Если помнишь тот мир, где была золотая пустыня. Я думаю это один их таких миров, что смог хоть как-то восстановиться.

— Не может быть, — произнёс Кирилл.

— Может. И это удивительно. Это может значить, что не одни мы такие учёные во всём мире, либо, что более вероятно, искуственный интеллект в любой момент может принять решение зачистить мир.

— Значит в этом мире, то есть, в моём мире, тоже есть эта капсула? — спросил Вернадский.

— Да, твой мир, где ты живёшь, один из таких, — кивнул Дмитрий Сергеевич. — Я снова встретил ту самую капсулу. Ваши учёные её ещё не обнаружили. И я какое-то время вёл с диалоги с тем существом. Удивительно, но со временем я так научился подстраиваться под этот разум, что он воспринимает меня как своего. Порой он долго не понимает, что я не принадлежу к расе его создателей. Правда, узнать что-то новое получается с трудом. В этот раз я тоже смог узнать очень мало нового. И как не был я осторожен, капсула очень быстро начинает подозревать неладное, когда мы затрагиваем неудобные темы. По всем признакам, скоро наступит тот момент, когда она решит, что этому миру пора уснуть навсегда, — грустно произнёс Дмитрий Сергеевич.

— Так, может больше не надо с ней вообще общаться? — спросил Кирилл.

— Я давно с ним не говорил. Вот только это уже не имеет значения. Я изучил его, и знаю по косвенным признакам, когда она видит угрозу для себя и своей цивилизации.

— А как же правило невмешательства? С людьми общаться нельзя, в ход событий вмешиваться нельзя, а мир уничтожить можно? — взорвался Кирилл.

— У нас есть мнение, что эта капсула вовсе не корабль, а некий предохранитель, который очищает миры, где жизнь достигает определённого уровня развития. Боюсь, мы ничего не сможем поделать с этим, — грустно ответил учёный.

— И вы это позволите? Может, просто перестать с ней работать? Или не искать другие капсулы.

— Я не могу, Кирилл. Не могу остановиться, — ответил Дмитрий Сергеевич. — Я узнал лишь крупицы. Этого слишком мало. Мне нужно узнать ещё хоть немного. Я должен построить машину времени. Поверь, я не оставлю просто так ничего. Я верну и свой мир, и твой, и другие, которые пострадали. Я ведь не злодей какой, я всё исправлю.

— Другие миры? То есть мой мир не первый? — воскликнул Кирилл.

— Не первый, — сокрушённо покачал головой учёный. — К тому же, не только я работаю в этом направлении.

— Вы что творите⁈

— А какие у нас есть варианты, Кирилл? — спросил Дмитрий Сергеевич. — Оставлять всё как есть? Мы уже не можем себе этого позволить. Слишком многое потеряно.

— Но вы же уничтожаете миры. Целые миры! — кирил едва сдерживался. — И тот мир, где живут мои родители, и моя вторая копия, вы хотите его тоже уничтожить⁈

— Надеюсь, что нет. Надеюсь, что мне удастся найти ответ и я построю машину времени. А потом и исправлю все прошлые ошибки.

— Но это же… — Кирилл хотел снова сказать, что чудовищно, но понял, что ни к чему это не приведёт. Он вовремя себя одёрнул. Ведь если Кирилл окончательно выйдет из себя, тогда Дмитрий Сергеевич потеряет к нему доверие, и вряд ли захочет дальше с ним работать, а это не в интересах Кирилла. Во-первых, он не сможет спасти бабушку. Мало ли, как поведёт себя учёный. А во-вторых, Кирилл тогда точно не сможет ему помешать.

Тогда он ответил:

— Я вас понимаю, — брови Дмитрия Сергеевича поползли на лоб от удивления. — Это действительно ужасно потерять всё, чем жил и во что верил. Я понимаю вас, как никто другой. И на всё бы пошёл ради того, чтобы спасти своих родителей, чтобы снова их