Девять смертных грехов. Часть третья - Антон Дмитриевич Емельянов

такие чувства умудряются уживаться в одном человеке, но ты никогда не забываешь, ради кого идешь на бой, зачем берешь в руки клинок… И этот меч, я уверен, станет твоим идеальным оружием.

— Первый… — тихо сказала девушка, словно отвечая на какие-то свои вопросы.

Луиса сжала рукоять клинка гордыни, активируя его, и во все стороны ударила волна чистоты.

— Он даже не сопротивляется, а помогает. Невероятно! — глаза принцессы блеснули, а потом рука с мечом вытянулась вперед. Ко мне. — Он хочет что-то показать, так что давай быстрее. Отвечай!

Я все понял и оглянулся по сторонам, пытаясь понять, куда делся клинок скверны. Он же вроде упал… Я не успел додумать эту мысль, когда холодная сталь прыгнула в ладонь. Настоящий меч впитал в себя все способности отражения, он умел исчезать и появляться, стоило мне его позвать. Не успел я оценить удобство, как пришлось вскидывать оружие, чтобы отразить удар принцессы.

— Активируй его! — она сверкнула глазами.

— Как?

— Тебя не учили? Хотя кто… Просто позови.

И я позвал. Сначала саму сталь, сжатую у меня в кулаке, а потом, вспомнив слова сердца нежити, еще и связанную с ней скверну. Это же так просто! Не отказываться от второй половины, а стать тем, что помогает держать баланс. Луиса управляет первым клинком смертных грехов, потому что в ней есть и гордыня, и готовность жить ради других. Так же и со мной — никакого противоречия, никакой необходимости выбирать. Во мне есть чистота, чтобы помогать другим, и я же — ученик Каркаданна. Интересно, а сам пленный офицер знал, какие возможности открывает передо мной, когда принял на себя роль учителя?

Серый клинок тоже полыхнул, выпуская во все стороны волну чистоты.

— Запоминай, — неожиданно в голове раздался глухой голос, а перед глазами пролетели тысячи картинок. — Техника скверны, офицерский стиль. Первое движение…

Наши с Луисой мечи снова столкнулись. Мы учились у признавших нас клинков, мы сражались, помогая друг другу освоить новые знания, и мы становились ближе. Чертовски ближе! На мгновение поднял голову меч похоти, но я тут же развеял его проявление. Сейчас мне не нужна чужая помощь. Не с Луисой!

— Сорок четвертое движение… — через час наше сражение еще продолжалось.

По лицу Луисы тек пот, мне тоже, чем дальше, тем тяжелее давалась неизвестная техника. Смертоносная, разрушительная, причем в прямом смысле слова — она помогала уничтожить само пространство вокруг меня. Если бы не эта способность, то невидимые цепи, которые постоянно пытался накинуть на меня клинок гордыни, уже давно погребли бы меня под собой. А так я держался. Луиса тоже.

Прошлые движения мы освоили довольно быстро. С этим же провозились в разы больше. Мне показалось, что прошли сутки, не меньше, но ни я, ни Луиса и не подумали сдаваться. И потом… Странный голос неожиданно заявил, что я полностью изучил офицерский стиль. Все сорок четыре движения одной из высших ступеней техники скверны, над которой оставалось только одно. Голос не сказал, что именно, но ответ же был так очевиден.

— Я хочу выучить и королевский стиль! — я попробовал угадать.

— Ты не готов, — с усмешкой ответил голос, словно ждавший этого вопроса, а потом исчез.

Оставшись один, я чуть не рухнул на землю, рядом покачнулась Луиса. Ее обучение, похоже, тоже подошло к концу. Нам больше ничего не мешало, мы медленно двинулись друг к другу, мечи отлетели в сторону, руки скользнули вперед в поисках друг друга, а потом…

— Кхм, — нас остановило смущенное покашливание.

Мы с Луисой отпустили друг друга и оглянулись. Окружавшая нас пелена от столкновения мечей смертных грехов пропала, а по ее бывшей границе стояло охранение из десятка гвардейцев и сестер-франкиек. И мы прямо посередине… Что бы между мной и принцессой ни пробуждалось, момент точно оказался упущен.

* * *

Мы вернулись к выполнению изначальной задачи и следующие несколько дней продолжали двигаться параллельно с наступающей армией, но теперь стали гораздо больше времени уделять тренировкам. Сами, отрабатывая показанные мечами приемы, потом с кем-то — Луиса занималась с Даниэлем, а я гонял своих товарищей по Примере. И чем больше они шутили по поводу того, в какой позе мы с принцессой оказались, когда вокруг нас утих вихрь чистоты, тем меньше во мне было жалости и внимания к мольбам о пощаде.

А еще я готовился к открытию грааля. Если флакон с кровью семи и победа над рыцарем смерти помогали мне развить силу души, то кровь загонщиц в разы ускорила развитие тела. То, что должно было занимать месяцы и годы, я нагонял за часы и дни. И если раньше я опасался чужой крови и скрытых внутри нее секретов, то после принятия меча скверны и всего, что было с ним связано, такая мелочь уже не пугала. Я отсек все лишнее из подарка Хайи и Мартины и каждый день по капле добавлял их кровь к своей.

— Счастливчик, — на одной из таких тренировок меня нашла Мария. — Помнишь, мы как-то спорили, что я заставлю тебя сказать мне «спасибо» три раза? И тогда ты примешь меня в свой круг без всяких клятв.

— Как в истории про дикую кошку, которая ходит сама по себе, — кивнул я.

— Ты меня опередил, — улыбнулась Мария. — Кажется, это я должна сказать тебе «спасибо». Первое: за то, что считаешь меня другом. Второе: за то, что узнал настоящую меня даже под контролем чужой чистоты. Третье: за то, что сражался за меня.

— А я думал, одно «спасибо» будет за спасение жизни.

— Я же сказала, что мы друзья, одно невозможно без другого, — улыбка Марии получилась немного грустной.

— Тогда как друг я хочу извиниться. Давид Асторга напал на тебя, чтобы достать меня.

— И опять, мы друзья, и готовность принять как знакомых, так и врагов другого входит в это понятие.

— Знаешь, сначала мне показалось, будто ты просто решила сказать «спасибо» как-то покрасивее. Но это ведь не так? Уж слишком много оказалось скрыто за каждым словом.

— Ты прав. Слишком много. И просто быть рядом, я считаю, будет уже нечестным. Счастливчик, я хочу принести тебе клятву…

Мария внимательно вглядывалась мне в лицо, словно проверяя, не ошиблась ли она. Наверно, если бы я улыбнулся или как-то пошутил над тем, что было для нее так важно, она бы ушла. Но я и не собирался. После всего, что открылось в последние дни, смеяться над теми, кто станет моим ближним кругом, было бы подло. Принятая клятва — это не просто слова, это огромная ответственность. Раньше я смутно чувствовал ее в виде неясной опасности и поэтому не стал спешить с набором оруженосцев. Сейчас же я видел и осознавал все тысячи связей, что готовы были упасть на мои плечи с каждым новым «да».

— Да, — тем не менее, я не сомневался. — Я с радостью приму твою клятву, Мария Ортега!

На лице девушки появилась улыбка, сначала неуверенная, потом радостная. Ничего, это пока она еще не поняла, что теперь я буду гонять ее на тренировках гораздо больше. Вот только рассказать об этом я не успел… По лесу прокатилась волна чистоты. Я прислушался к ощущениям. Хуан Вильена, один из наших крылатых наблюдателей, заметил что-то настолько важное, что не стал возвращаться, а сразу приземлился и послал сигнал.

Через мгновение после него прилетела еще одна волна чистоты от принцессы. Она приняла решение, и мы выдвигались на перехват кого-то очень важного и опасного. Прижав руку к земле, я ощутил ее дрожь — кем бы ни оказались наши враги, их было очень много. Луиса шла им в лоб, мы с Марией, учитывая отставание от основного отряда, могли зайти сбоку.

— Прикроешь мне спину? — посмотрел я на девушку.

Та решительно кивнула, и мы сорвались с места. После перехода на территорию королевства франков мы приблизились к малому хребту Пиренейских гор, так что леса вокруг стали ниже, но гуще. Заметить что-то заранее было практически невозможно. Конечно, оставался вариант взлететь, чтобы оценить картину сверху, но тогда бы нас точно заметили.

Так что мы прорывались по земле. Я в плаще ревенанта и Мария, плечом к плечу, чтобы вороновы перья прикрыли еще и ее. Она на ходу закинула в рот пилюлю скверны. Одну, но зато в разы больше, чем использовала до этого. Кажется, сражение с залитой внутрь скверной помогло девушке упрочить связь с этой стихией, ну и я еще иногда помогал. Благо с восьмым мечом смертных грехов это было совсем не сложно.

Мы вырвались из леса прямо в задние ряды отряда