Мастеровой - Анатолий Федорович Дроздов

— Так точно! — доложил Федор.

— Значит, ничего не случится. Давай диск!

Федор дал, благо заранее приготовил набитые. Вдруг с каким беда выйдет? Пружина там сломается или подавать перестанет. Генерал сам закрепил диск на ствольной коробке, оттянул рукоятку заряжания и приложился. Для начала выпустил короткую очередь, а затем начал долбить по мишеням, осыпая те снежной пылью.

— А изрядно! — объявил, когда диск опустел. — Отдача небольшая, управлять огнем легко, скорострельностью не уступит «максиму». Кто желает испытать?

Желающие нашлись. Федору пришлось снаряжать диски заново, те, что приготовил, расстреляли вмиг. Это было хорошо — ствол успевал остывать в паузах. Наконец офицеры настрелялись и по приглашению начальника полигона потянулись к павильону. Солдаты в белых фартуках поверх шинелей стали заносить в помещение исходящие парком тарелки с кашей, расставлять их на столе, разливать по стопкам водку. Генерал поманил Федора, пытавшегося пристроиться в отдалении, и указал на место рядом с собой.

— Господа! — сказал, подняв стопку. — Предлагаю выпить за здоровье техника Кошкина, его светлую голову и золотые руки. Честно говоря, не верил, что он справится с заданием. Никогда еще в России ни один изобретатель не создавал пулемета, да еще такого. Первый образец, но какой толковый! Стрелять — удовольствие, ни осечек, ни задержек. Понимаю, что работы еще много, но уверен: у Кошкина получится. За него!

Офицеры дружно выпили и навалились на еду. Морозная погода способствовала аппетиту. Минут пять все дружно работали ложками, поглощая кашу с мясом. Начальник полигона сделал знак солдатам и те вновь наполнили стопки.

— Еще хочу поблагодарить капитана Рогова, — продолжил генерал, взяв свою. — Он отлично справился с поручением. Пулемет представлен в срок и заслуживает похвалы. Более того, как мне донесли, вместе с капитаном Куликовым Рогов занялся изобретением орудия на конкурс. Это так, Михаил Игнатьевич?

— Да, — ответил офицер.

— Не Кошкин ли вас надоумил?

— Так точно! Он.

— Знал, что без него не обойдется, — улыбнулся генерал и шутливо погрозил Федору пальцем. — Думаешь, у них получится? — спросил техника.

— Там ничего сложного, — ответил слегка захмелевший Федор. — Труба, опора и двунога. Затруднение может составить снаряд — таковых еще не производили. Но справимся.

— Слышали, господа! — повысил голос генерал. — У нас есть шанс победить в двух конкурсах. Если так случится, то получим заказы из казны, щедрые ассигнования. Конкурсы просто так не объявляют. Что это значит для завода, объяснять излишне. В прошлом годе мы изготовили сорок винтовок, больше нам не заказали. Цех пустует, мастеровые — в отпусках. Вполне можем возвратить их и делать новое оружие. Нельзя упустить такую возможность. Посему мой приказ: оказать всемерное содействие технику Кошкину, капитанам Рогову и Куликову. Любой их запрос выполнять, немедля, и со всем тщанием. Все поняли?

— Так точно, ваше превосходительство! — загомонили офицеры.

— Я в свою очередь попрошу военного министра содействия в выделке сотни пулеметов и проведения испытания в войсках. Конкурент у нас серьезный. Пулемет Мадсена выпускается давно и известен в России. По нему собрана солидная статистка поломок и особенностей. Нужно, чтобы к заседанию комиссии таковая имелась и у нас, причем, с лучшими показателями. Когда начнем выпуск пулеметов? — глянул он на Кошкина.

— Не могу сказать точно, ваше превосходительство! — пожал плечами Федор. — Нужно разобрать представленный на испытание образец, изучить состояние деталей, оценив их внешний вид и износ. Еще провести испытание пулемета на живучесть, кучность и другое. Дел много.

— Месяц! — отрезал генерал. — В феврале приступить к выделке опытной партии. Нужно поспешать. Так что постарайся. Ты ведь хочешь стать офицером?

— Да, ваше превосходительство.

— Победишь в конкурсе — будешь. Сказанное касается и вас, господа! — генерал посмотрел на Рогова с Куликовым. — Буду откровенен: не питаю надежд. Орудие не пулемет. Но чем черт не шутит, если помогать станет Кошкин, — он улыбнулся. — Голова у Федора Ивановича светлая. Так что постарайтесь. На этом завершаем совещание и просто отдохнем…

На обратном пути Друг в голове Федора исходил желчью.

— Месяц на доводку пулемета! — ворчал. — Охренели тут совсем! Для чего так гнать? Соберется комиссия только летом, да и то с целью рассмотрения образцов. Окончательное решение примут позже, и еще неизвестно, когда.

— А какие трудности? — возразил Федор. — Ты же этот пулемет знаешь. Все же получилось. Десять дисков отстреляли без задержек.

— На живучесть нужно пятьдесят, — хмыкнул друг. — Да еще подряд, чтобы ствол раскалился докрасна. После разобрать, посмотреть детали. Есть ли где задиры и наклепы, каково состояние пружин. Что-то подогнать, поменять стали, технологии. Это работа для КБ[89], а не нас с тобой. Ты вот говоришь: знаю пулемет. По конструкции вопросов никаких, остальное — ни бум-бум. Какие применялись стали, технологии, особенности производства — не в курсе. Чтобы ты немножко понимал, расскажу историю. Есть в моем мире автомат Калашникова. Оружие простое и надежное, производится в десятках стран. Но отличным получается лишь в России, ну, еще в паре государств, хотя многим передали чертежи и технологию. Не выходит повторить. А у вас, вдобавок, и со сталями беда, выбор никакой. Мудри с ними…

Федор слушал это, улыбаясь. Друг в своем репертуаре. Ничего, немного поворчит и сделает — вместе с ним, конечно. Все у них получится. Федор сам не осознавал, насколько изменился за последние месяцы. Исчезла, растворившись без следа, робость перед власть имущими. Появилась уверенность в себе, чувство собственного достоинства. Этому поспособствовали полученные от Друга знания. Теперь он сам, не прибегая к помощи, рассчитывал кривизну деталей или сопряжение шестерен. Легко говорил на иностранных языках, чертил и рисовал. Разбирался в политике с экономикой и судил о них уверенно. Знания, словно вода, нашедшая новое русло, наполняли его память. Изменился он и внешне. Легко и привычно носил дорогие костюмы и пальто. Жесты приобрели плавность и изящество. Говорил, словно выпускник университета — то есть правильно и грамотно. Речь стала четкой и понятной, из нее исчезли слова-паразиты. Теперь Федор нисколько не походил на мастерового, скорее — на инженера или начальника.

Это не прошло мимо женщин. Взгляд у них наметанный, сходу выделяет перспективного самца. Ну, или крепкое плечо, как пишут поэты. Тула — город небольшой, здесь все обо всех знают. Федор был признан финансово-выгодным женихом. Да, пока лишь техник,