Александр Токунов - Забытые учителя

запел торжественно Ворон.

Дирижабль уносил их в неизвестность, но они были полны надежды и веры.

Ни в этот вечер, ни на следующий день Соломон Сыча не встретил.

Вместе с Иваном и Сидором он наблюдал, как важно и торжественно взмыл в небо дирижабль. Аэростат был чудной формы: огромная гондола в форме ладьи была прикреплена к четырём серебристым шарикам. Как им пояснил кто-то из крылатских, и гондола, и шары имели отражающее металлизированное покрытие, а их внутренние оболочки имели черное покрытие. А уж потом аккумуляторы перерабатывали солнечную энергию в энергию движения и создавали внутри шаров вакуум, позволяющий взлететь. Направление дирижаблю давали четыре мотора, связанные с рулём.

У всех, кто наблюдал отлёт экспедиции, настроение было приподнятым. Все они верили, что эта экспедиция добьётся успеха. Соломон радовался вместе со всеми.

— Что-то я не понял! Ведь старт планировался на завтра. Как нам теперь связаться с шефом? — вдруг услышал Соломон рядом.

Он повернул голову. Рядом стоял их наниматель и двое рабочих.

— Да ты не парься! У нас есть чёткое указание, мы его и будем выполнять, — ответил один из рабочих. — Пойдём-ка лучше займёмся делом.

Соломон наблюдал, как троица скрылась за углом здания Комендатуры.

Он не расстроился даже тогда, когда, осматривая вечером танк, не обнаружил тех ящиков, что оставались в нём накануне. Сидор сказал, что видел, как их выгружали их же рабочие и уносили куда-то. Возможно, нашли покупателя.

Вечером, когда Соломон уже собрался ложиться спать, к нему неожиданно пришёл их торговец. Настроение у него было приподнятым, и он сообщил Соломону, что прекрасно расторговался и через несколько часов они возвращаются в Соколиную Гору.

— Ночью? — удивился Соломон. — Мы никогда не ездим ночью под угрозой потерять работу! Это запрещено!

— Чтобы ты не сомневался, вот тебе приказ хозяина танка, — торговец протянул Соломону свернутую вчетверо бумагу.

Соломон развернул её. Действительно, это была рука его нанимателя. В письме тот сообщал, что танк поступает в распоряжение подателя бумаги, а в случае отказа Соломона выполнить его распоряжения он будет немедленно уволен. В случае же успешного выполнения задания его заработная плата увеличивается в три раза.

— Ну ладно, — Соломон спрятал письмо в карман. — Ехать так ехать. Но кто нас выпустит с территории Рынка ночью?

— А вот это уже совсем не твоё дело! — Глаза торговца нехорошо блеснули. — Есть договорённость. Твоё дело быть готовым к отъезду через три часа.

— Поужинать хоть могу?

— А это сколько угодно. Я всё оплачу. Можешь их долбаным квасом накачаться, если не боишься… — Торговец не договорил, повернулся и вышел из комнаты.

Соломон в раздумье пошёл в харчевню. Он взял привычный суп, тушёных овощей и уселся за столик. Подкрепиться не мешало.

Когда он приканчивал овощи, к нему за столик подсел Сыч.

— Привет, земеля. Что такой задумчивый?

— О! Здравствуй, Сыч! Где ты пропадал два дня?

— Да были дела на большой территории. С делегацией Генералитета и отлётом дирижабля было много работы. Сейчас, слава богу, все удалились в бункеры, а я решил навестить старого друга. Как ты? Как твой кочегар? Я ему подарочек приготовил, утром занесу.

— Не будет нас тут уже утром, Сыч.

— Как не будет?

— Уходим через два часа. На, почитай, — Соломон достал из кармана письмо.

Сыч развернул его и стал читать.

— Значит, и зарплата в тройном размере?

— Да, Сыч, в тройном. Ты знаешь, друг, мне эта поездка как-то с самого начала не понравилась. Новый торговец. Правда, не жадный. И моё, и Сидора, и Ванькино пребывание тут оплатил. Ну там, гостиницу, еду в харчевне. Перед поездкой аванс выплатил. И рабочие у него хорошо одеты…

— Как это — хорошо одеты?

— Ну, ОЗК у них у всех хорошие. Из хорошей резины. Да ещё этот их товар. То оставят его в танке, то он пропадёт… Да ещё и Ванька неизвестно что придумывает…

— Ну-ка, ну-ка, притормози и расскажи подробно.

Соломон долго и обстоятельно рассказывал Сычу все перипетии этой поездки, чувствуя, что освобождается от неопределённости, и не понимая, как он мог быть таким слепым.

— Что же это получается, Сыч? По всему выходит, что это никакие и не торговцы?

— А скажи-ка, Соломон, где сейчас твой Ванька?

— Так, поди, в комнате обретается.

— Давай-ка, найди его и приведи сюда. Ему тоже поесть надо.

Соломон отнёс посуду и вышел из харчевни.

Ваньку он нашёл сладко спящим на втором ярусе коек. Растормошил и приволок в харчевню.

— Садись, сынок, покушай, — Сыч пододвинул ему поднос, уставленный тарелками, — да расскажи мне, что ты видел и слышал.

Ваня вопросительно посмотрел на Соломона.

— Ему можно, — разрешил тот.

Ваня стал увлечённо рассказывать, не забывая уплетать еду.

— А скажи-ка, Иван, ты случайно не видел, куда ящики из танка сегодня уносили?

Ваня задумался.

— Нет, дядя Сыч, не видел, но думаю, что снесли они их в торговые ряды, что перед выездом с территории Рынка.

— А почему так думаешь?

— Так если там оружие, то его оттуда взять удобнее всего. И из Комендатуры не видать, и от ворот близко. А в кружке — молоко?

— Молоко, сынок, молоко. Специально для тебя разжился. Ты пей да беги собираться. Побыстрее, и никому ни слова.

— Это куда?

— Потом узнаешь.

Оставшись вдвоём, Соломон и Сыч помолчали, думая каждый о своём.

— Думаю, вам с Ванькой лучше пойти со мной. Полагаю, скоро тут такое начнётся, что делать вам тут будет нечего. Скажи, кроме тебя, водители есть?

— Честно скажу, не знаю. Я этих ребят позавчера первый раз увидел.

— А Сидор?

— Сидор, конечно, может. Он же техник.

— Он надёжный?

— До настоящего момента не подводил.

— Пойдёт с тобой?

— Думаю, что да.

— Ну, тогда поспеши. Жду вас в коридоре у лестницы вниз к санпропускнику.

Когда Соломон, Сидор и Ванька подошли к лестнице, Сыч что-то тихо говорил в переговорное устройство.

— Хорошо, я понял, — закончил он разговор и повернулся к ним: — Пошли быстрее.

Но повернул не на лестницу, по которой они поднимались всегда, а открыл ключом дверь в конце коридора.

— Давайте, ребята, вниз, и побыстрее.

Они спустились по лестнице и оказались в раздевалке, минуя охрану.

— Одевайтесь быстрее.

Он открыл шкаф, достал КБЗ для себя и такие же для них.

— Вроде эти вам по размеру подойдут. Давай, Ванька, быстро надевай. Я пока не одет, затяну костюм по тебе. Здесь у нас нет маленьких комбезов. Вот эти штуки заткните в ухо…

Сыч раздал им по маленькой кнопке, показал, как вставить её в ухо, помог надеть незнакомые КБЗ, затянул ремни по размеру. Затем быстро облачился сам.

— Пошли, у нас мало времени, — раздался прямо в ухе голос Сыча.

Пройдя незнакомым коридором, они вышли из Комендатуры с другой стороны. Соломон никогда не догадывался, что здесь есть выход. Он был искусно замаскирован — и снаружи была простая стена. Они быстро перебежали площадь, и Сыч повёл их между торговыми рядами.

— Ванюшка, эти ряды?

— Да.

— Сейчас посмотрим!

Сыч быстро свернул к деревянным настилам и оторвал несколько досок.

— Тут, Соломон, твоя пропажа. Вот она, нашлась. Ладненько, побежали.

Петляя между рядами, он припустил в сторону, противоположную воротам. Затем остановился:

— Здесь придётся по-пластунски. Будьте осторожны, голову держите как можно ниже.

Он упал на утоптанный снег и пополз. Через пять минут все четверо выползли с территории Рынка недалеко от дороги в анклав. Неизвестно откуда перед ними вдруг появился человек в КБЗ.

— Здравствуй, Александр.

— Привет, Нарден.

— Это те, о ком ты говорил?

— Да.

— Гришка!

Из ниоткуда появился ещё один человек.

— Отведи их в убежище к Ивлеву. Ты, Александр, в коттедж. Сейчас должен появиться Клён. А мы на Рынок. Ты поставил метку?

— Поставил.

— Тогда работаем, ребята.

— Сейчас бежим за мной, когда окажемся на территории анклава, вы следуете за Гришкой. Он отведёт вас в убежище.

Соломон, следя за тем, чтобы Ванька не отстал, побежал за Гришкой. На удивление, бежать в КБЗ было легко, дышалось тоже без затруднений.

Время собирать камни

Подуровень спал. Адъютант Каверин решил послушать радиочастоты, чтобы понять, что сейчас происходит в мире. Он был принят на эту должность не так давно и очень боялся оплошать. Он был младшим ребёнком в семье, и о том, чтобы получить отцовское состояние, не стоило даже и думать. Придётся строить свою карьеру и копить капитал самостоятельно, а для этого придётся послужить. Вспоминался один очень старый и жизненный анекдот.