"Фантастика 2025-155". Компиляция. Книги 1-32 - Сергей Александрович Плотников

— Садитесь, — я опустил её в кресло. — Удобно?

— Вроде бы…

— Видите шар? Осторожно проверните его вперёд.

Княжна с опаской коснулась его указательным пальцем. И медленно толкнула белую сферу.

Кресло чуть дёрнулось и проехало не больше дюйма.

— Ай!

Девушка взвизгнула. И тут же двинула шар ещё раз. И ещё, и ещё!

Через пять минут по комнате носилось взад-вперёд кресло с хохочущей в голос княжной. В её взгляде плескалась лёгкая искорка безумия, впрочем неопасного.

— Костя, ты настоящий волшебник, — шепнула мне Марья Алексевна.

Я только пожал плечами: ерунда, любой опытный деланный маг сотворил бы что-то подобное. Вахваховой не надо было писать в Европу. Знаю я своих коллег — письма из “дикой” России они восприняли или как шутку, или как провокацию. Стоило отправить опытного поверенного, чтобы договориться лично и забрать заказ. Она получила бы подобное кресло уже давно.

* * *

Княжна отказалась оставаться ночевать, заявив, что не хочет нас стеснять. Это было естественно — кресло она получила, а мы не были её близкими друзьями. Так что пусть едет домой.

Я проводил её до кареты. Дамы мои тоже собирались, но княжна настояла, чтобы они не отвлекались от важных дел с нарядами, и попрощалась с ними в доме. Грузчики осторожно подняли девушку и усадили внутрь. А затем взялись грузить кресло.

— Не сломайте! — чуть истерично прикрикнула на них княжна, выглядывая в открытую дверцу.

— Мы с понятием, барыня, — пыхтели они, — разве ж не разумеем. Доедет в целости, не сумлевайтесь.

Княжна сердито засопела и зашуршала внутри кареты, как огромная мышь. Через минуту она выглянула наружу и вложила мне в руки толстый бумажный пакет.

— Это дневники, Константин Платонович. Деньги…

— Не надо, — я улыбнулся ей, — дневников будет достаточно. Приезжайте ко мне через год, чтобы подновить знаки.

Она кивнула.

— Хорошо, пусть будет так. Константин Платонович, подойдите поближе.

Девушка наклонилась и перешла на шёпот:

— Я знаю, вы ведёте дела с князем Голицыным. Не сочтите меня за интриганку, но вы должны знать. Он страшный человек.

На её лице мелькнуло выражение ненависти.

— Страшный, жестокий и злопамятный. Не спорьте! Я знаю, о чём говорю. К моему увечью и гибели моей матери он имел самое прямое отношение.

Она протянула руку и приложила палец к моим губам.

— Не спорьте, это не бред “бедной девочки”, у меня есть все доказательства. Отцу запретили мстить и выплатили виру, дело уладила сама императрица. Но я не мой отец.

Наклонившись ещё ниже, почти касаясь моего лица, она прошептала:

— Я знаю Голицына, однажды он и вас захочет сожрать. Приходите ко мне, и я с удовольствием помогу вам отомстить.

У меня даже в горле запершило от таких заявлений. Чтобы не спорить с девушкой на такую скользкую тему, я просто кивнул.

Она помолчала несколько коротких мгновений, не спеша отодвигаться от меня, и прищурилась.

— Ах да, ещё одно.

Без предупреждения она резко подалась вперёд и впилась в меня поцелуем. В нём смешались страсть, одиночество и нерастраченная нежность.

Это длилось недолго. Также неожиданно княжна отстранилась и посмотрела на меня с высокомерным превосходством.

— Это мой вам подарок. — Голос девушки был хриплым, будто от волнения. — Чтобы вы поняли разницу между поцелуем настоящей дворянки и вашей любовницы-простолюдинки.

Я поклонился.

— Благодарю, ваша светлость.

Она задрала нос, крикнула: “Поехали!” и захлопнула дверцу. Козявкин, лично правивший каретой, щёлкнул вожжами.

Помахав княжне рукой, я вздохнул. Ох уж эти женщины! Безумно сложно разобраться, что у них происходит в голове. А ещё сложнее находиться под их перекрёстным огнём — я чувствовал, как мне спину жжёт чей-то ревнивый взгляд. Таня? Я обернулся и никого не увидел. Только в окне гостиной мелькнули кудри, огненно рыжие.

Глава 40 — Ксюшка

На мой вкус, идеальный праздник должен быть неспешным. Хорошо выспаться, встать, не торопясь собраться и поехать на торжество. Чтобы никто не бегал с выпученными глазами, не голосил на весь дом: “Помялось!”, не метался по гостиной с раскалённым утюгом в руке, не кричал: “Опоздаем!” — и не говорил: “Костя, мы уже почти собрались. Вот ещё десять минуточек” — каждые полчаса. Но моим мнением, как должна быть устроена Вселенная, никто при создании мира не интересовался, так что я расслабился и старался не смеяться, глядя на суету и панические пробежки по гостиной.

И всё же нам удалось выехать на свадьбу почти вовремя. Но всю дорогу Александра и Таня нервничали, что мы опаздываем.

— Спокойно, девочки, — умудрённая опытом Марья Алексевна только отмахивалась, — вот увидите, нам ещё и ждать придётся.

Княгиня как в воду глядела. В Добрятниково происходило то же самое, что и у нас часом ранее. Беготня, крики, вопли, запах прожжённой утюгом ткани. Только масштаб бедствия был побольше в силу многочисленности семейства.

Дамы сразу же включились в общий кавардак, приняв самое деятельное участие. А я по стеночке, чтобы не снесли пробегающие мимо рыжие девицы, стал искать спокойный уголок.

Ага, прямо сейчас! Единственное спокойное место — кресло за фикусом, было занято. Там сидел печальный Добрятников и сквозь листья наблюдал за сборами своего семейства.

— Константин Платонович! — он страшно обрадовался, увидев меня. — Присаживайтесь вот здесь, на банкетке. Представляете, а ведь я специально разбудил всех засветло, чтобы не торопиться.

Мимо пробежала служанка сразу с двумя утюгами в руках.

— Нет, здесь нам не дадут отсидеться, — Добрятников перекрестился. — Идёмте, я только вас и ждал.

Перебежками, уклоняясь от дочерей, он двинулся к лестнице на второй этаж. Ну и я за ним, тихонько посмеиваясь над ситуацией.

* * *

Добрятников привёл меня в небольшую уютную гостиную. Ковры, низкие диванчики, столик с закусками, в углу шкаф с книгами.

— Проходите, Константин Платонович, здесь вас никто не будет беспокоить, — он вздохнул с некоторой завистью. — Пока венчание, пока приедем обратно, можете даже вздремнуть.

Кроме нас в комнате обнаружился ещё один человек, вернее сказать орк. На пуфике возле окна дремал старичок: морщинистое лицо, на затылке жидкие седые волосы, завязанные в хвостик. А его костюм вышел из моды лет тридцать назад, не меньше.

— Это Ксенофонт Иванович, — шёпотом пояснил Добрятников. — Он тоже здесь побудет. Ноги старика уже не держат, не выстоит всю