Западный Дарфур - Дмитрий Леонидович

– За ночь все посты не успеем, – проявил осторожность Бонус. – По горам ночью лазить – то еще удовольствие, я в виртуале много лазил, мне нравилось. Ночное видение поможет, конечно, но без подсветки – мало.

– А сколько успеем?

– Первые четыре, – предположил Пинок. – Пятый и шестой сложнее будут, там наблюдатели отдельно, до них еще и добраться непросто, там горы самые сложные. На последних двух постах рельеф почти равнинный, обычные холмы с травкой и выходами скал, там и днем можно отработать, с применением техники.

Бонус: – Главное, чтобы «духи» не успели по округе разбежаться, замучаемся искать и отлавливать, время потеряем.

Определились, кто и во сколько будет вести наблюдение, и разошлись. Завтра с утра соберемся еще раз, планы атаки на каждый пост проработаем, а вечером – начнем.

***

Ночь сюрпризов не принесла, только оказалось, что на четвертом посту наблюдатели тоже не уходят ночевать в общий лагерь. А вот утро оказалось сложным. После того, как мы быстро обсудили всё внутри команды, пришлось согласовывать план действий с другими группами. И вот это оказалось непросто.

Сначала пришлось убеждать их, что выдвигаться к объекту нужно скрытно и пешком, чтобы не заметили технику, движение которой легко засечь даже по данным радионаблюдения.

Потому что если заметят, сообщат на посты о том, что мы туда направились, и имитировать атаку малыми силами уже не получится. Противник, во-первых, будет готов к обороне, во-вторых, не отправит свои силы в засаду. И операция обрастет неожиданностями и превратится в кошмар, как сражение с силами Айдида в Могадишо, в Сомали. Классический пример как воевать нельзя. Там американцы планировали неожиданный захват здания, где сидели главари боевиков. Но повстанцы, очевидно, держали у военной базы наблюдателей, поэтому узнали о выдвижении войск и заранее подняли свои силы по тревоге. А дальше – блокированные посреди толп врагов солдаты, сбитый из гранатомета вертолет, уничтоженная техника, хаос во время эвакуации. Хотя американцы потеряли там всего два десятка солдат убитыми, при больших потерях боевиков и огромных потерях гражданского населения, но сама мысль, что американцы тоже смертны, настолько их шокировала, что военное присутствие в стране свернули.

Так что скрытность и неожиданность – это важно.

К слову, наши механические тела, в отличие от «Черепах» и броневиков, в радиодиапазоне практически незаметны. Обмен данными на порядки ниже и идет в коротких пакетах, которые невозможно запеленговать, да и просто заметить сложно без специальной аппаратуры.

В пользе скрытности я коллег убедил, тогда они захотели отложить операцию на день. Пришлось убеждать их, что такие здоровые лоси, как их бойцы, в механических телах легко пробегут до вечера восемьдесят километров. Убедил. Ну как убедил, сказал, что мы за ночь сотню пробежали, неужели бравые военный хуже? Хотя на самом деле времени будет в обрез.

Потом, когда согласовывали точный маршрут в обход деревень, выяснилось: мало того, что на полпути по дороге к горам находится крупный городок, населенный преимущественно арабами, которые в большинстве поддерживают «духов», так там еще рядом находится крупный военный городок, где базируются все те же «Песчаные львы». И первое крупное подкрепление, которое направится в сторону постов на дороге, выйдет именно оттуда.

– А может перед началом операции подвести «Солнцепек» ближе и двумя залпами снести этот лагерь с лица земли? – предложил я. – Там как раз восемь гектаров застроено казармами.

– Надо уточнить у разведки, сколько там гражданских, – отозвался майор. – Если семьи в городе живут, а в лагере только боевики, то можно и даже нужно. Тогда нашим союзникам не придется при захвате территории с этими силами воевать. Пока два варианта готовьте, на случай удара по площадям и без него.

– Без него можно минометы с высокоточными минами подвести через саванну, – предложил я сразу.

– Если мы сразу лагерь накроем, все выжившие сбегут в горы, у них другого пути нет, – подумав, возразил майор. – А там даже лишний десяток человек, занявших оборону, сильно осложнят нам жизнь. А сотня бойцов положение поменяет кардинально. И остальные встревожатся, эффект неожиданности потеряем. Минометы отправим вместе с остальной техникой, они на дороге расстреляют подкрепление «духов», остаток БТР раздолбят. Нужно будет продержаться недолго, пока техника подойдет. С самим лагерем потом разбираться будем.

В общем, согласовали всё.

Армейским коллегам не хотелось начинать бой без поддержки БТР и прочей штатной техники, но я похлопал их по широким плечам и заявил, что таким орлам техника только мешает. Хотя мне тоже было непривычно выдвигаться без сопровождения «Солнечным зайчиком». Чувствуешь себя слепым без привычной картинки сверху. Ничего, мы его ночью приведем к месту операции. И «Зайчика», и «Черепах», и минометы… всё, что нужно, приведем.

***

За всей этой рабочей суетой совсем выпало из головы, что сегодня пятница и я, вообще-то, собирался провести вечер с Ириной. А также ночь и утро, и следующие два дня и две ночи.

Связался, извинился, сказал, что занят на работе и освобожусь только к обеду в субботу, а может даже к вечеру.

Девушка была неприятно удивлена, но промолчала.

Нехорошо получилось…

***

Мы вышли через дальний конец аэродрома. Ребята из батальона поддержки с помощью сервисных роботов срезали один пролет забора, потом навесят там ворота. Возможность прямого выезда в саванну, вдали от чужих глаз, нам и в будущем может пригодиться.

«Мы» – это наша группа с комплектом запасных роботов, кроме Толстяка – тот остался за пультом, техникой управлять будет, когда сможем ее подвести. Еще две армейские группы, тоже с запасными телами.

Бежали мы напрямик, по равнине. Наезженная дорога отклонялась сначала южнее, оптом возвращалась на север, так что наш маршрут пролег в нескольких километрах от самых оживленных мест. Хотя назвать равнину безлюдной было нельзя совершенно: и крупные деревни регулярно приходилось обегать, и фермы встречались, и полосы полей. Речку пришлось переходить, настоящую, с водой. В этой зоне это бывает намного реже, чем высохшие вади. Не только потому, что сухой сезон, еще и люди постарались – некоторые речки затерялись в полосах орошаемых полей. Идет немаленькая река, втекает в полосу полей, мельчает, постепенно превращается в ручей и совсем кончается. А поля еще идут – вода под землей вдоль старого русла все равно есть.

Первые скалы и холмы появились за пятнадцать километров от нашей цели. Мы бежали по километровой полосе между ними и довольно крупной рекой. Здесь, вдали от города, людей и полей было намного меньше, а воды – больше. Равнина поросла редкими акациями, часто пересекали полосы густого кустарника вдоль вади, идущих с возвышенности. Изредка встречали небольшие стада мелких