Толмач - Эльхан Аскеров

– А вы с какой целью интересуетесь, позвольте спросить? – включил Егор режим особиста.

– Извольте ответить на вопрос, молодой человек, – чуть надавил голосом подпоручик.

– У вас имеются ко мне вопросы? Тогда извольте вызвать официально. Все разговоры будут вестись в присутствии моего адвоката, – отрезал парень, всем своим видом выражая непреклонность. – За сим не смею задерживать, – закончил он, складывая руки за спиной и вскидывая подбородок.

– Вы должны составить перевод привезенного мной документа, – буркнул жандарм, сообразив, что дело не выгорело.

– Я вам, сударь, ничего не должен. Раз уж вы решили меня в чем-то подозревать, значит, ни о каких переводах более речи и быть не может, – уперся Егор, которому надоели все эти наезды. – Извольте явить ваши обвинения, – потребовал он, чувствуя, как от злости перед глазами встает розовая пелена.

– Вас никто ни в чем не обвиняет, – пошел подпоручик на попятную, сообразив, что оказался в дурацком положении.

Его прислали сделать дело, а он все испортил, решив подмять этого непонятного паренька голыми понтами. Ведь его прислали сюда только ради перевода. И если он явится обратно с пустыми руками, полковник будет весьма недоволен. Вздохнув, подпоручик достал из портфеля папку и, выложив ее на стол, негромко произнес:

– Здесь документы для перевода.

– Боюсь, после всего произошедшего никаких переводов более не будет. Ваша служба не умеет ценить доброе отношение. Прошу вас покинуть наш дом, господин подпоручик, – отрезал Егор и, развернувшись, направился к дверям.

* * *

За следующие две недели они с дедом взяли еще три волчьи стаи примерно по двенадцать голов в каждой. Крестьяне, видя, как старый барин с внуком стараются, чтобы не допустить потравы крестьянской скотины, в охоте принимали самое деятельное участие. Как ни крути, а лишиться зимой рогатой кормилицы для простого ратая настоящая беда. Иван Сергеевич знал об этом не понаслышке, а Егор старался, чтобы не оказаться в этой ситуации белой вороной.

Да и интересно ему было своими глазами увидеть быт и привычную жизнь местных обитателей. Словно фильм с полным погружением или стереокино смотрел. Какой-то частью сознания он понимал, что все происходящее вокруг правда. Но принять этого не получалось. В общем, это хождение по самому краю уже начало медленно, но верно доводить его до биполярки, но Егор давно уже привык держать свои эмоции под контролем, и потому старался не пропускать происходящее через себя. Держал дистанцию, пытаясь удерживать все словно в стороне от себя. Иначе боялся сорваться.

Больше всего парня бесили всякие сословные различия. Даже с тем же Архипычем он с удовольствием посидел бы за столом или сходил в баню, чтобы в процессе просто поговорить по душам. Но в его нынешнем положении это было неуместно. Подобная вольность была бы допустима только в походе. Потому и бросался Егор во всякие авантюры и охоты, чтобы хоть немного побыть самим собой. А не непонятно кем.

Выпускать накопившуюся злость и агрессию он вынужден был в тренировочном зале, который по его просьбе казак устроил в одной из комнат дома. Дед разрешил устроить все так, как ему было нужно. Похоже, старику и самому было интересно, что из всего этого получится. Иван Сергеевич пару раз заходил в отведенную для тренировок комнату, с любопытством наблюдая, как парень занимается. Не забывал Егор и про холодное оружие.

В этом времени дворянин, не владеющий белым оружием, уже не дворянин, а скорее мещанин. Ведь от своего создания дворянство всегда было служилым сословием. Архипыч, прежде гонявший его с саблей в хвост и в гриву, постепенно начал сдавать позиции. Егор учился старательно, впитывая его науку словно губка. Он и сам начал замечать, что сабля становится продолжением его руки, а револьвер делает только то, что хочет сам парень.

Появление в имении полковника жандармерии в сопровождении все того же подпоручика заставило хозяев насторожиться. Дед, услышав о гостях, приказал подать мундир и отправился приводить себя в порядок. Он хоть и был давно в отставке, но умение встречать подобных гостей жестко и прямо сохранилось в полном объеме. Сам же Егор, едва выслушав доклад слуги о нежданных посетителях, приказал проводить их в большую гостиную и, убрав свои бумаги в сейф, спустился вниз. Известие застало его в своем кабинете, где он для разминки переводил с итальянского какие-то сонеты.

Войдя в комнату, парень окинул гостей взглядом и, заложив руки за спину, негромко спросил холодным тоном:

– Чему обязан господа? Если вы хотели увидеть Ивана Сергеевича, то он скоро будет.

– Нет, Егор Матвеевич, мы скорее к вам, – поднявшись, с усталым вздохом ответил полковник.

– В таком случае чем могу служить? – поинтересовался парень, не меняя тона.

– Господин подпоручик доложил мне, что вы отказались сделать для нас перевод. Позвольте узнать, сударь, с чего такая немилость?

– Ваш подчиненный, господин полковник, рассказал вам не все, – фыркнул Егор, одарив жандарма презрительным взглядом.

– Вот как? И чего же он не сказал? – насторожился полковник.

– Например, о том, что он пытался устроить мне тут настоящий допрос, когда приезжал со своими бумагами, требуя ответа, где я был и чем занимался. Позвольте заметить, ваше превосходительство, я не являлся ни подозреваемым, ни обвиняемым ни в каком деле, и потому подобное обращение ничем не заслужил. Вследствие чего я принял решение, что с вашим ведомством я не буду иметь более никаких дел, – ровным, холодным тоном поведал Егор, вздернув подбородок еще выше.

– Вот, значит, как, – протянул полковник с некоторой растерянностью, покосившись на подчиненного так, что тот невольно вздрогнул. – Жаль. Чертовски жаль, – вздохнул он, задумчиво расправляя усы. – И все-таки, Егор Матвеевич, я бы попросил вас помочь нам. Понимаю ваше возмущение, но иного выхода у нас просто не имеется. Увы.

– Отчего же. Выход у вас имеется. Поступить, как поступали прежде. Обратиться в университет, где профессора переведут вам ваши документы. А у меня, при всем уважении, господин полковник, никакого желания помогать вам более нет. Уж простите. И к слову, хотелось бы знать, почему ко мне прислали подпоручика? Где поручик, что приезжал раньше?

– Зачем вам это знать? – насторожился полковник.

– Ну, он хотя бы не пытался меня запугивать, да и вообще, в личном общении был более приятен, чем ваш нынешний посыльный, – ответил парень, специально принижая статус подпоручика в этом деле.

– Выбирайте выражения, сударь! – взвился жандарм.

– Подпоручик, отставить! – взревел полковник.

– Молчать! – перекрыл его рев жесткий голос Ивана Сергеевича, вошедшего в комнату. – Смею напомнить, господа, это вы пришли сюда просить об услуге, и разговаривать с моим внуком в подобном тоне я никому не позволю. Если у вас