Лекарь в мире ЗОМБИ 2 - Сергей Леонидович Орлов

за горло. Тело зомби мгновенно съёжилось, иссыхая под моей рукой, пока энергия перетекала в меня. Высушенную оболочку я сбросил через перила — она с глухим стуком приземлилась где-то внизу.

К шестому этажу я добрался полностью выжатым. Дыхание превратилось в хриплые, рваные вдохи, пот заливал глаза, смешиваясь с кровью из рассеченного лба. Тело отзывалось болью на каждое движение — падение с семиэтажной высоты не прошло даром, даже если я и умудрился использовать зомби как подушку безопасности. Ребра ныли, нога тянула странной пульсирующей болью, а из рассеченного бока сочилась кровь, пропитывая разорванную футболку.

Заметив незапертую дверь в одну из квартир, я буквально вполз внутрь, запер за собой и начал рыскать по кухне, как голодное животное. Мои руки, трясущиеся от истощения, хватали всё подряд — сахар из сахарницы (высыпал прямо в рот, давясь крупинками), пакет муки (откусил угол и глотал, как безумный), банку меда (вычерпал пальцами за секунды). Сожрал три пачки печенья, не разворачивая, банку сгущенки, несколько пакетов каких-то макарон, пачку сливочного масла целиком.

«Энергия: 57/120» — показывал интерфейс, медленно, но неуклонно наполняясь.

Я продолжал запихивать в себя всё, что мог найти, — открыл морозилку, вытащил явно протухшее мясо (холодильник не работал уже несколько дней), от которого исходил резкий запах гнили. Мой желудок протестующе сжался, но мне было плевать. Я вгрызся в него, как дикарь, игнорируя вонь разложения и скользкую текстуру. Организм требовал калорий, любых, в любом виде. Обычного человека такая трапеза отправила бы прямиком в реанимацию, но для псионика это была не просто пища, а энергия.

«Энергия: 78/120»

Когда кухня была разграблена, я наконец остановился, тяжело привалившись к стене. Теперь пора было заняться телом. Я осторожно ощупал рёбра — два или три точно сломаны, ещё несколько треснуты. Нога вывихнута в колене, рассеченный бок грозил серьёзной инфекцией.

Заливая в себя найденную минералку, я начал активировать Лечение, направляя потоки энергии в повреждённые участки тела. Кости срастались с глухим треском, раны затягивались, оставляя тонкие шрамы, вывихи выправлялись. С каждой волной целительной силы становилось легче дышать, но энергия таяла быстрее, чем восполнялась пищей.

«Энергия: 53/120»

Но этого было достаточно. Я смог подняться на ноги и, пошатываясь, добраться до нашей квартиры. Осторожно толкнул дверь и зашёл внутрь. Все было так, как мы оставили — за исключением разбитого окна, через которое мы с мертвяком сиганули вниз.

— Настя? — позвал я, стараясь, чтобы голос звучал достаточно громко для ребенка, но не настолько, чтобы привлечь нежелательных гостей. — Настя, ты здесь? Это я, Макар. Я вернулся.

Заглянув за холодильник, я увидел её — маленькую фигурку, сжавшуюся в комок в узкой щели между стеной и металлической коробкой. Её лицо было бледным от страха, но когда она увидела меня, глаза расширились от изумления и надежды.

— Дядя Макал? — в её голосе звучали одновременно недоверие и надежда. — Ты не умел?

— Нет, малышка, — усмехнулся я, чувствуя, как трескается запёкшаяся кровь на губах. — Дядю Макара не так просто прикончить.

Она выбралась из своего укрытия и бросилась мне на шею с такой силой, что я едва не упал. Её маленькие руки обвились вокруг моей шеи, а лицо уткнулось в плечо.

— Я боялась, — прошептала она. — Было стласно. Когда ты упал, я не знала, что делать. А потом услышала, как кто-то идёт по лестнице, и сплаталась. Папа всегда говолил плататься, если стласно.

Я осторожно гладил её по спине, чувствуя, как дрожит её маленькое тело.

— Ты молодец, — сказал я. — Очень храбрая девочка. Но теперь нам нужно уходить. Здесь больше небезопасно.

— А папа? — спросила она, оглядываясь. — Мы его подождём?

Я на мгновение замер, но быстро взял себя в руки.

— Он… он просил нас найти безопасное место, — солгал я, стараясь звучать убедительно. — Сказал, что найдёт нас позже. Папа очень сильный, правда?

Настя неуверенно кивнула, хотя в её глазах я видел тень понимания. Дети нередко чувствуют больше, чем показывают. Но сейчас не время для болезненных откровений — нам нужно было найти убежище.

— Давай соберём самое нужное, — сказал я, осматривая разгромленную квартиру.

Я быстро нашёл небольшой спортивный рюкзак и набил его самым необходимым — тёплой одеждой для Насти, едой из кухни, бутылкой воды и несколькими полезными мелочами. Рюкзак забросил себе на плечо.

Для Насти нашёл только маленький розовый рюкзачок, куда поместилась её потрёпанная плюшевая игрушка.

— А вдлуг папа вернётся, а нас не будет? — спросила она, нижняя губа предательски задрожала.

— Папа умный, — я старался говорить твёрдо и уверенно, хотя внутри всё сжималось от этой вынужденной лжи. — Он поймёт, что мы спустились ниже. Будет искать нас на нижних этажах.

Это, казалось, немного успокоило её. Мы осторожно покинули разгромленную квартиру и спустились на один этаж ниже. Я толкнул дверь той самой квартиры, где недавно восстанавливал силы, но обнаружил, что она не закрывается — видимо петли были повреждены. В любом случае, ночевать в квартире с открытым входом было бы самоубийством.

Нужно проверить другие.

Мы подошли к соседней двери. Я осторожно прислушался — тишина. Затем резким движением открыл дверь, держа нож наготове и готовясь к худшему. Быстрый осмотр: прихожая чиста, кухня тоже, жилые комнаты пусты. Никаких следов мертвяков или людей.

— Эта подходит, — сказал я, затаскивая Настю внутрь и тщательно запирая дверь. Для надежности подпер ее тяжелым шкафом. — Здесь переночуем. А утром решим, куда двигаться дальше.

Следом я обыскал все шкафы в поисках своего любимого источника энергии, но ни в одном не было подсолнечного масла. Какого чёрта, неужели в этом доме никто не жарит картошку? В двух квартирах подряд — и ни одной бутылки масла! Что за извращенцы тут жили?

К счастью, в шкафу я нашел банку шоколадной пасты — почти идеальный источник энергии для псионика. И вкусно, и калорийно. Пока Настя устраивалась на ночлег, я жадно вычерпал половину банки ложкой, отправляя густую массу прямо в рот. Остальное оставил девочке на завтрак.

«Энергия: 68/120» — уже можно жить.

Когда я вернулся в комнату, Настя уже сидела на диване, обхватив коленки руками. Её глаза начинали слипаться — неудивительно после такого стрессового дня.

— Пора спать, — сказал я, подойдя к ней. — Завтра нас ждёт трудный день.

Она кивнула, но вместо того чтобы лечь, посмотрела на меня с детским любопытством.

— Дядя