Желанный трофей (СИ) - Константин Георгиевич Калбанов

Тебя-то мне и надо. Бери эти чудовища и за мной, — поставил я чемоданы на брусчатку.

— Не изволь беспокоиться, барин. Всё исполню в лучшем виде.

Я догнал матушку и предложил ей руку. Она без лишних разговоров взяла меня под локоть. Погода, что говорится, шепчет: морозно, солнечно и безветренно. В этом мире я по-настоящему наслаждался зимой. Тут нет качелей от плюса до минуса, если зима, то непременно холодная и снежная, одно сплошное удовольствие. А всё благодаря пассивке «Телогрейка». Даже голым на улицу выйди и ощутишь лишь лёгкую прохладу.

В этой связи у дворян шубы не в чести, потому что плащ куда удобней при необходимости воспользоваться шпагой. Впрочем, меховая одежда не такая уж и редкость, но это уже скорее ради демонстрации своего достатка. Понты они и в магическом мире понты.

— Извозчик, — поднял я руку, привлекая внимание мужика в зимнем кафтане и шапке с овчинной оторочкой.

Не лихач, но и не «ванька»##1 какой. Сани широкие, заводские, с металлическими полозьями. На крючьях облучка закреплена овчинная накидка, чтобы пассажирам было чем укрыться и не морозить ноги. Нам с матушкой в этом нужды нет, но клиенты ведь могут быть и не дворянами. Опять же, инициация только в восемнадцать, а до того о «Телогрейке» нечего и мечтать.

##1 «В а н ь к а» — крестьянин, отправляющийся в город на зимние заработки извозом.

Я хотел было направиться в гостиницу, но матушка велела править на постоялый двор при почтовой станции. Объяснив это тем, что снимать номера в гостинице полагает лишней тратой. Я бы с этим поспорил, потому как средств на то, чтобы остановиться даже в лучшей гостинице, у нас было предостаточно. Помимо тех пяти сотен, что я отдал ей, у меня оставалось столько же. Но спорить не стал.

И не возразил я, когда она оплатила два номера, причём себе с входом с улицы на первом этаже. Объяснила это тем, что материнское сердце взывает проявить заботу о сыне и его удобстве. Я поначалу удивился, а затем сообразил, что к чему, и поспешил согласиться с доводами матушки.

Сдаётся мне, она решила немного погрешить. Постоялый двор, проезжий люд, мимолётные, ни к чему не обязывающие встречи и проведённые вместе ночи. Я её прекрасно понимаю. Орёл достаточно крупный город, но при этом что твоя большая деревня. В одном конце чихнёшь, из другого здоровья пожелают. В Москве же только постоянного населения под семьсот тысяч, а с пришлым так и под миллион будет, а то и перевалит. Раз пообщаешься с человеком, а после в век не встретишь.

Но я не стал показывать, что понял её намерения. Донёс чемоданы в комнату, где она располовинила одного из монстров и, всучив его мне в руки, отправила в мой номер. Он располагался на втором этаже, и подниматься в него следовало из обеденного зала. Именно это обстоятельство и побудило матушку выбрать комнату с отдельным входом.

Ничего так, вполне пристойный номер. Имеется даже душевая. В смысле наполненная водой бадья, подвешенная на стену, из дна торчит труба с краном и лейкой. Предполагается, что прислуга наполняет её тёплой водой, но я ведь одарённый, а не погулять вышел. Понятно, что не огневик, но уж подогреть-то воду всяко-разно смогу. Поэтому меня и холодная вполне устроит. Лишь бы была.

Впрочем, причин для помывки я пока не наблюдал. Всё наше путешествие заняло от силы час, это с учётом выхода из дома и прибытия на постоялый двор. Так что не успел я устать, уж тем более запыхаться.

К ужину спустился в обеденный зал, остановился на середине лестничного пролёта, чтобы осмотреться, и приметил матушку, сидевшую за угловым столиком. Хм. В компании с каким-то незнакомым господином. В общем и целом ничего странного для постоялого двора. Новые знакомства тут в порядке вещей.

— Позвольте представить, мой сын Никита Григорьевич. А это господин Тополев Викентий Петрович.

— Очень рад. Никогда бы не подумал, Мария Романовна, что у вас может быть такой взрослый сын, — поднялся моложавый мужчина благообразного вида.

— Взаимно, Викентий Петрович. В Москве по делам?

— Проездом. Врачи рекомендовали зимнее путешествие. И должен вам сказать, что чистый морозный воздух вкупе с тяжестью и лишениями дороги разогнали мою хандру…

Викентий Петрович оказался отличным собеседником. Время за разговорами пролетело незаметно, народу в обеденном зале было предостаточно. Кто-то, как и мы, вёл степенную беседу за самоваром, другие наедались на ночь, третьи собрались за зелёным игральным столом расписать пульку. А вот бражничающих тут нет, так как за этим желающие отправлялись в трактир. Тут, к слову, недалеко, всего-то в сотне шагов, и не наливайка замызганная, а вполне себе приличное заведение для чистой публики.

— Не желаете ли прогуляться? — предложил наш новый знакомый.

— Если позволишь, я лягу спать пораньше. Весь день в бегах, — ответил я на вопросительный взгляд матери и добавил: — Викентий Петрович, вы не могли бы позаботиться о матушке?

— Не извольте беспокоиться, Никита Григорьевич, она в надёжных руках.

— Благодарю вас.

Спровадив эту сладкую парочку и мысленно пожелав им нескучной ночки, я подозвал подавальщика и попросил кружку пива. Есть не хотелось, а вот пиво на сон грядущий очень даже зайдёт. Когда сделал первый долгий глоток, обнаружил, что на меня посматривает девица примерно моего возраста и, судя по одеянию, из благородных. Что в общем-то и неудивительно. А вот её заигрывающий взгляд…

Впрочем, мне ли удивляться, если я и сам время от времени устраиваю охоту на постоялых дворах Орла. Долгое путешествие, скука, жажда приключений и острых ощущений — гремучая смесь. Правда я цеплял всё больше женщин бальзаковского возраста, в основном вдов или жён замшелых стариков. Но случались и молоденькие прелестницы. Так отчего бы и нет.

Я поднял кружку, отсалютовал незнакомке и сделал очередной глоток, но на этот раз смотрел поверх её края, не теряя зрительный контакт с намеченной целью. Чёрт его знает, кто на кого в такой ситуации охотится, ты на девушку или девушка на тебя. Она была в компании какой-то женщины, которая не обращала никакого внимания на поведение своей подопечной.

Хм. Весьма смелой особы, должен заметить. Девица поднялась и направилась ко мне, продолжая игриво смотреть прямо в глаза. И снова при полном попустительстве дуэньи.

— Здравствуйте. Позвольте представиться, Настя.

— Никита, — поднявшись ей навстречу, я тоже не стал называться полным именем.

— Вы здесь проездом?

— Полагаю, как и вы, сударыня. Могу я угостить вас вином?

— Не откажусь.

М-да. Всё же этот суетный день будет