Здесь вам не клан 2 - Ян Анатольевич Бадевский

этом болоте, я никогда не доберусь до Лизы. Не отомщу выродкам из «Эскапизма» за свою смерть. Не узнаю, кто именно в «Ростехно» подставил мой отряд под удар. Не вытащу дочь с обречённой планеты.

В два пополудни Венедикт Евграфович поднялся со своего места и неспешно направился в гостиную. Этот жест послужил сигналом для остальных. Один за одним участники банкета начали вставать со стульев и разбредаться по зонам отдыха. Сейчас начнётся самое интересное. Обмен впечатлениями, деловые переговоры, сплетни и новости светской жизни…

Многие направились в малый зал, чтобы попить в кофе или попробовать десерт.

Часть мужчин переместилась в бильярдную.

Со мной поравнялась Аврора.

Хочу пожелать тебе удачи, малыш. Ты очень достойно держался, но вряд ли такие вольности сойдут с рук.

Ты о чём?

Не важно. Скоро узнаешь. Я буду ждать тебя у озера в парке.

Обдумать предостережение менталистки я не успел. Передо мной вырос Клавдий.

— Ваше сиятельство.

— Чего тебе? — я ответил резче, чем хотелось бы.

— Андрей Илларионыч желают видеть вас в своём кабинете. Разговор неотложный, просят не мешкать.

Кивнув, я двинулся к лестнице на второй этаж.

Граф Корсаков не стал собирать консилиум. Дед общался с гостями внизу, Серебров выполнял свою работу по охране усадьбы.

Мы остались один на один.

Едва дверь захлопнулась за моей спиной, я понял, что батя на взводе. Таким мне его видеть ещё не приходилось. Даже в тот раз, когда совсем маленький Витя отказался от спарринга с Ромой…

— Ты что творишь? — Корсаков-старший надвинулся на меня, играя желваками.

Наши взгляды скрестились.

Я не отвернулся.

— Я дал тебе задание, — процедил отец. — Усадил напротив Иру. Всё, что тебе нужно было сделать, так это флиртовать с ней, набивать себе цену и выйти на первое свидание. Делинги покинули имение!

Последнюю фразу отец буквально выкрикнул мне в лицо.

— Они ростовщики, — уже спокойнее продолжил батя. — У них куча возможностей, чтобы задвинуть Ярославцевых и помочь тебе возвыситься. А ты…

Граф прошелся из угла в угол.

Сейчас он напоминал загнанного зверя.

— Я уж молчу про эту… Аврору, да? Из Лагранжей. Ты с ней встречаешься, но это полбеды. Менталистка и маг света. Тупиковая ветвь. Надеюсь, хватит ума не сделать ей предложение через пару лет. Она из Искателей. Нам нельзя родниться с клановцами, ты это понимаешь? Окно возможностей закроется. Окончательно и бесповоротно.

Присев на корточки, батя достал из письменного стола фигуристую бутыль, наполненную на две трети светло-каштановой жидкостью. По надписи «Арарат», я догадался, что глава рода переключился с вискарика на армянский коньячок. Плеснув себе на два пальца в пузатый бокал-снифтер, граф убрал бутылку на место.

Маленький глоток.

Пауза.

— Ты порвёшь с Авророй сию же секунду, — деловым тоном произнёс отец, сверля меня колючим взглядом. — Если она в твоём отряде — найди замену. Я-то, дурак, всё гадал, зачем они напрашиваются сегодня на обед… Ты бы видел со стороны, как она обошлась с Дашей. Омерзительно… Через неделю Делинги нанесут визит вежливости. Так положено, это традиции званых обедов. Я попробую сгладить неловкость…

— Нет, — сказал я.

— Что? — глава рода непонимающе уставился на меня.

— Я сказал — нет. Если я расстанусь с Авророй, это решение будет моим. Не твоим. Сейчас у меня в планах ничего такого не предусмотрено. Ира мне не понравилась. Я могу рассмотреть ее кандидатуру в будущем, но сейчас мне это не интересно.

По лицу графа пронеслась буря эмоций. Смесь негодования, недоумения, злости и холодной решимости. Я вдруг осознал, что Корсаков-старший — на грани нервного срыва. Всё, что происходило с нами во второй половине августа и происходит теперь… подточило некогда железного мужика. Пошатнуло его веру в незыблемость привилегированного положения семьи.

— Ты кто такой? — глаза Корсакова-старшего сузились.

— Твой сын. И человек.

— Ничтожество, — выплюнул батя. — Всегда был и останешься ничтожеством. Позор нашего рода. С самого детства мне приходилось краснеть за тебя перед друзьями и коллегами. Без жёсткого ритуала даже родовые способности не открывались… И сейчас ты что-то вякаешь? Завтра же я велю перекрыть твою кредитную линию. Узнаешь, что такое хлеб и вода.

Внутри меня что-то поднялось.

Нечто тёмное и нехорошее.

— Видишь ли, отец… Мне насрать.

Глава рода шагнул ко мне, сжав кулаки. На секунду мне показалось, что он готов применить свой Дар. Костяшки пальцев графа засветились, а зрачки так и вовсе стали похожи на две ярких звезды.

Адреналин привёл к выбросу энергии.

Я приготовился к остановке времени.

Воздух, казалось, вибрировал от сгустившегося напряжения. Не только эмоционального, но и магического. И всё же, отец сумел обуздать свой гнев.

Шли секунды, а бой так и не начался.

— Вон из моего кабинета, — граф внезапно сдулся, превратившись в усталого мужика. Загнанного в тупик мужика. — Не хочу тебя видеть.

Качаю головой.

— Это я не хочу тебя видеть, отец. Засунь свои деньги… сам знаешь, куда.

Из кабинета я вышел, не прощаясь.

Глава 21

Играла спокойная музыка.

Гости веселились.

Я незаметно покинул усадьбу и направился к озеру — туда, где мы условились о встрече с Авророй. Пахло дождём и осенней сыростью. Сосны угрюмо шумели на ветру.

Парк выглядел пустым и неуютным.

Тропа вывела меня к беговой дорожке, опоясывающей озеро. Ума не приложу, зачем Лагранж искала встречи именно здесь…

В одной из беседок я заметил человеческую фигурку.

Серебристо-белое платье.

Я незамедлительно поспешил в ту сторону. Девушка поднялась мне навстречу… но что-то было не так. Мне показалось, что по телу менталистки прошлась едва уловимая рябь.

Замираю на полушаге.

— Аврора?

Вместо ответа девушка протянула руку. Словно указывая на цель…

Нечто метнулось в мою сторону. Я уловил движение в последний момент. Прыгнул в сторону, перекатился по жухлой траве, развернулся на одном колене — и увидел размытое пятно.

Зверь, вобравший в себя окружающее пространство.

Зверь-дерево, зверь-беседка.

Мимикроид.

Страх порождает ярость. Мана струится по жилам. Я в очередной раз пожалел об отсутствии личного оружия. Мог ведь приобрести, оформить… Сразу после обряда. Точнее — перед возвращением в родовое поместье. Теперь уже поздно пить боржоми.

Замедляю время.

Притормаживаю реальность так, чтобы не истощить свои силы одним боем. Искусственно выведенный хищник замирает в броске. Ладно, не замирает, а ведёт себя так, словно угодил в густой кисель. Я вижу острые уши, вытянутую морду, мощные лапы, оснащённые втяжными когтями… Даже не знаю, с кем сравнить это чудовище. Безумная помесь Анубиса с пумой. Или с гепардом. Правда, нет у мима характерной окраски. Шкура впитывает в себя фон,