Василий Горъ - Каменный клинок

— Вы сами-то в это верите? Я не думаю, что захват пройдет по той же схеме, что и атака в переходе. Поверьте, у них достаточно возможностей, чтобы взять их тепленькими. В постельках. Без единого выстрела или удара прикладом. И я боюсь, что помешать этому уже не получится… Мои люди отозваны в Париж. В принципе, даже если бы они остались там, вряд ли что-либо изменилось бы. Защищать непонятно кого от своих коллег вряд ли кто-нибудь согласится…

— Что вы предлагаете?

— Ничего. Я приехал для того, чтобы сообщить вам то, что считал нужным. На этом моя миссия закончена. Что смотрите? Я чувствовал себя перед вами… замаранным, что ли? Как вы говорите, не в своей тарелке. И хотел дать вам хоть один шанс. Я понимаю, что этого мало для того, чтобы вы отказались от возможной мести. Но большего я сделать не могу. И еще. Не думайте, что я пытаюсь таким образом выторговать себе жизнь после того, как люди Галуа захватят ваших друзей: прятаться от вас я не буду. Просто… я старался чем-то помочь…

— Понятно. Что ж, спасибо и на этом… Тогда, если вы не против, я откланяюсь…

— Не поминайте лихом… — отчего-то по-русски пробормотал Шарль, и, привстав, церемонно приподнял над головой несуществующую шляпу…

Глава 30. Сема Ремезов

К вечеру отсутствие какой-либо реакции властей на ЧП в подземном переходе начало здорово раздражать. Да, чисто теоретически можно было поверить в то, что Коренев каким-то образом заставил своих французов надавить на коллег из Австрии, и те решили не искать виновников происшествия, но лично мне в это верилось с трудом.

Будь я на месте местных силовиков, такое количество трупов заставило бы меня как минимум задуматься. А давление сверху — упереться и начать играть в свою игру.

Параллельно. Или перпендикулярно. Однако, как я не всматривался в окно, никаких приготовлений к возможному штурму номеров не обнаружил. Впрочем, будь я на месте тех, кто планировал штурм (если он, конечно, планировался), то я тоже вряд ли устроил бы парад боевой техники и личного состава перед окнами отеля. И, как минимум, дождался бы ночи, прежде чем отправил бы снайперов на крышу того же «Pardatschgratbahn» - а.

Еще одной причиной, заставляющей меня так дергаться, являлось отсутствие связи с Олегом. Если учитывать то, что «мобилы» Эола для связи использовали земную технику и земные частоты, то «небольшая поломка» местных ретрансляторов свидетельствовала о том, что господин личный телохранитель президента Франции несколько переоценил свои возможности. Или не договорился. Поэтому часам к одиннадцати вечера я решил, что береженого — Бог бережет, и принялся упорно чесать репу, пытаясь представить себя на месте наших противников. На мой взгляд, тупой силовой штурм был маловероятен. На месте их командира я бы сначала воспользовался чем-нибудь типа светозвуковых гранат и ирритантов. А уже потом вломился бы в наши номера через окна и двери. Кстати, учитывая мстительность личного состава любого спецподразделения, штурм обещал быть достаточно «неаккуратным»: вряд ли кто из солдат смог бы отказаться отомстить виновникам гибели своих друзей хотя бы с помощью хорошего удара прикладом в лицо, живот, пах и куда-нибудь еще. Или «случайно» подстрелить некоторых «при попытке к бегству»… И плевать, что агрессорами выступали их друзья — «я мстю, и мстя моя страшна»…

Лицезреть следы побоев на лице своей супруги и всех остальных в нашей компании мне хотелось не особенно, поэтому часам к одиннадцати вечера я заставил всю гоп-компанию отвлечься от телевизора и провел небольшой инструктаж на тему их поведения при возможном штурме. На всякий случай используя элионский. И совершенно не удивился тому, что все, кроме Лойши, оказались морально готовы на все, что угодно:

— Слышь, Сема, а давай сделаем финт ушами? — минуты через две после того, как я закончил вещать, ехидно усмехнулась Машка. — Вот ты говоришь, что они должны знать, в каких номерах мы обретаемся. А если подняться, скажем, на этаж выше? Ты прикинь: влетает в дверь тело с автоматом, а тут никого! А тот, кто снаружи и на тросе, улетает вниз, так как я чик ножничками, и ку-ку…

— Ну, будь там какие-нибудь бандюганы, я бы попробовал… — представив себе описанную ею картину, ухмыльнулся я. — Только вот что-то я сильно сомневаюсь, что в наших номерах нет подслушки или еще какой-нибудь дряни. Лично я, кроме всего прочего, использовал бы еще и микрофоны направленного действия, какие-нибудь специальные системы наблюдения и тому подобную хрень. В общем, лохов тут нет, и не предвидится. Так что идею оставим до лучших времен. А вот маски лыжные достаньте. Пригодятся. И оденьтесь как я сказал — некоторые ирританты действуют от контакта с кожей. И автомеды заведите на полную катушку — тоже не помешает…

— Эх, мне бы какую-нибудь железяку… — вздохнул Угги.

— Кусок рельса устроит? — хихикнула Машка.

— Вполне. Только не очень длинный. А то не развернусь…

— Нет уж, какой найдется! Будешь изображать игру в бильярд. Или рыцаря на белом коне с копьем в руках… Так! Кто будет конем?

— Нейлон! — поддержала подругу Оливия. — Кто еще удержит на спине эту тушу, да еще и с рельсом?

— Нейлончик! Давай сходим и купим тебе красивую уздечку со стразами? — затараторила Клод. — И седло…

— А для Угги — настоящие латы…

Девчонок понесло: ничуть не напуганные перспективой пободаться с местными силовиками, они нашли новую тему для шуток, и не собирались останавливаться!

Пришлось вмешаться:

— Дамы и господа! Хватит бредить! Давайте уже займемся делом! Итак, Эрик, Нейлон, Лойша и Оливия — марш в соседний номер. Остальные остаются тут. Иначе не развернемся… И постарайтесь не проспать начало — это вам не компьютерная игра, в которой можно записаться и начать заново…

— Есть, начальник! — хихикнула Клод и, развернув шарахающегося по комнате Нейлона мордой к дверям, от души шлепнула его по заднице.

— Слышь, Сема, а твоя-то на сторону поглядывает… — страшным шепотом пробормотала Машка. — При живом-то муже за чужие задницы хватается! Я бы на твоем месте задумалась, чего ей не хватает…

— Скорее, избыток чего ее напрягает… — расхохоталась Оливия. — Наверное, Сема стал нормально питаться, и его отвисшая задница уже не так волнует эту любительницу прекрасного…

— Это у Семы отвисшая задница? — возмутилась моя супруга.

— Конечно! Вон, аж почернел от горя… — прошлась по поводу цвета моей кожи эта малолетняя нахалка, и, спасаясь от летящего вслед тапка, смеясь, вылетела в коридор.

Глава 31. Филиппова Анна Константиновна.

Первые несколько часов на яхте Анна Константиновна чувствовала себя не в своей тарелке: для того, чтобы выглядеть так, как будто привыкла к окружающей ее роскоши с детства, приходилось контролировать каждый свой жест. И каждое слово.