Вечно голодный студент 2 - RedDetonator

class="p1">— Нет, сейчас это невозможно, — покачала головой Лапша. — Мы не желаем тебе зла, Евгений, но нам нужна информация.

— Да я ничего не знаю особо… — ответил он на это.

— Женечка, сынок, Студик ради тебя чуть не сдох только что, — сообщил ему Щека. — Либо ты сейчас едешь с нами, либо я пробью тебе башку прикладом. Выбор за тобой.

— Да, я еду, — ответил Евгений.

— Хороший мальчик, — улыбнулся Щека и, судя по звуку, похлопал его по плечу.

Это ошибка. Ананас говорил, что нельзя приближаться к обезоруженным непонятным дядям и тётям. Но Бурцов ничего не предпринял.

— Тебя кантовать можно? — спросил Щека.

Это словечко он подхватил у Фазана. Фазан богат не только на матерные поговорки, но и на странные словечки, которые уже давно никто не использует.

— Не надо, — медленно покачал я головой. — Обе ноги сломаны — нужны шины. Но их наложите минут через десять, как промедол заработает. Бля, я так заторчу от него, если буду часто попадать в такие пиздовороты…

Лапша сначала расстегнула мою разгрузку, а затем дёрнула за тросики системы быстрого сброса моего бронежилета. Далее она распечатала перевязочный пакет и заткнула мои раны, чтобы я не вытек раньше времени…

— Студик сильно ранен? — раздался голос Профа из наших баофенгов.

Щека подал условный знак руками, обозначающий «Да!»

— Его можно перемещать? — спросил Проф.

Щека показал знак «Нет!»

— Вокруг вас всё чисто, — сообщил Проф. — Ведём наблюдение.

Щека крутанулся и изобразил книксен с приподниманием воображаемого платья. Видимо, это означает «Спасибо».

— Паяц… — отреагировал Проф.

— Ребята, вы кто такие? — спросил Евгений.

— Это тебя ебать не должно, — ответил Щека. — Был бы ты человек, нахуй…

— Нахрена ты его буллишь?.. — спросил я. — Нормально разговаривай, Щека…

— Ладно, извини, Евгений, — попросил Щека прощения. — Эмоции, сам понимаешь.

— Да я не в обиде, — ответил Бурцов. — А эту… черепаху вы заберёте, да?

— Нет, выебем на месте и бросим, — усмехнулся Щека. — А у тебя с едой совсем туго?

— У нас её просто нет, — ответил Евгений.

— У вас? — зацепилась за оговорку Лапша.

— У меня, я имею в виду, — поправился Евгений.

— Чуете⁈ — спросил Щека. — Стойко пахнет пиздежом!

— Евгений, мы тебе не враги, — вздохнула Лапша. — Давай договоримся не врать друг другу?

— Мы выживаем группой… — неохотно ответил Бурцов. — Но у нас нет ничего ценного.

— Можете забрать черепаху, — расщедрилась Лапша. — Но только после того, как мы заберём свою долю.

— А как? — спросил Евгений.

— Ну, да, тут подумать надо… — почесал Щека затылок под каской. — Тут толстенная броня — болгарка может и не взять…

— Оттащите, пожалуйста, сраную курицу, — попросил я. — Она воняет, как недельный труп.

— А беркута? — спросил Евгений.

— Да забирай, — махнул рукой Щека. — Но когда будешь жевать хрустящее филе беркута в панировке, вспоминай наши имена, хе-хе!

— Я никогда не забуду этого! — пообещал Евгений. — А могу я позвать своих людей, чтобы они унесли орла?

— Можешь, — кивнула Лапша. — Но если они поведут себя неправильно, то умрут. У нас в небе висит дрон-камикадзе и есть ещё много в режиме готовности. Предупреди своих.

— Вы неправильно понимаете — мы просто мирные жители, — покачал головой Евгений. — Не бандиты и не военные — мы просто хотим выжить.

— Тем лучше для вас, — усмехнулся Щека. — У нас с бандитами разговор короткий. Короче, чем член у бустера. (1)

— Я зову? — спросил Евгений.

— Да зови, — махнул рукой Щека.

Промедол подействовал, боль облегчилась, и Лапша начала накладывать шины на мои ноги. Форсреген может справиться и сам, но лучше помочь ему — вправление вывихов и прочие действия могут даже привести к «вычету», то есть, удешевлению регенерации.

Евгений достал из бокового кармана рюкзака рацию и связался со своими, объяснив ситуацию и дав адрес — у фонтана «Бармалей».

— Ты местный? — спросил Щека.

— Да, я местный, — кивнул Евгений.

— Где все люди? — продолжил Щека опрос.

— Как, где? — удивился Бурцов. — Умерли…

— Прямо все? — нахмурился Щека.

— Ну, не все, — покачал головой Евгений. — Военные эвакуировали часть населения на юго-запад, потому что таков был приказ из Москвы.

— А куда на юго-запад? — уточнила Лапша.

— В Крым, — ответил мужик. — Говорили, что там безопасно, потому что его очень легко оборонять от зверей.

— Блядь, в Крым надо было! — хлопнул себя по каске Щека.

— Ну, а те, кто остался — выживают, — вздохнул Евгений.

— И что, прямо большую часть населения эвакуировали? — нахмурилась Лапша.

— Да там больше самоходом, — покачал головой Бурцов. — Собирали колонны из автобусов и минивэнов, набивали их людьми и, под охраной брони, отправляли туда. Кого-то вывозили на вертолётах и самолётах.

— А что за зверьё тут водится?.. — спросил я. — Из-за чего военные не смогли удержать город?

— Да вы же сами только что с этим столкнулись, — грустно улыбнулся Евгений. — Вот такие вот болотные черепахи. Ну и со стороны Казахстана попёрла лавина мутантов.

— Что за лавина? — озадаченно спросила Лапша. — И почему?

— Разное зверьё, — пожал он плечами. — Всё, что обитало и мутировало в лесах, степях и болотах, оказалось, в конце концов, в Волгограде. А почему? Да потому что их гнали стада коров, шедшие из Казахстана… Их там были тысячи и тысячи — они сметали и съедали всё, что встречали на своём пути. И они до сих пор там, поэтому на восток дороги нет. Разве что на самолёте или вертолёте…

Вспоминаются видеоролики первых недель зверопокалипсиса: попадались кадры с коровами, топчущими машины, застрявшие в пробках на трассах.

Среди них были и нормальные коровы, как выяснилось, но они легко подчиняются мутировавшим, поэтому разницы особой нет — они тоже становились агрессивными и нападали на людей.

Это всё стадный инстинкт, который у коров всегда был развит и человечество целенаправленно культивировало его, чтобы стада легче управлялись.

— Ещё и Волгоград стоит на излучине, —