Последний Страж. Том 4 - Антон Кун

— Понял, — совершенно серьёзно ответил Пётр.

Что ж, он умный мужик и понимает, когда к моим словам нужно относиться предельно серьёзно.

Отдав распоряжения, я задумался. В лодке по три-четыре человека мы очень долго будем инициировать своих гвардейцев и других жителей усадьбы.

Да, я решил, что дар нужен всем! Так у нас будет больше шансов выстоять, когда начнётся основное сражение.

Так вот, по четыре человека за один раз, даже если будет шесть ходок в сутки, мы наших людей будем инициировать долго. А ведь нужно ещё и прокачивать дар! А время в нашем положении непозволительная роскошь.

Нам нужно придумать, как ускорить процесс. И если вопрос с доставкой ещё можно попробовать решить через того же Ивана Образцова. Арендовать или даже купить какой-нибудь корабль. Тем более, что у меня даже законная отмазка есть — я ловлю рыбу для императорского стола и для своего будущего ресторана. То вопрос с погружением остаётся открытым.

Маг-воздушник среди мутантов один. Во всяком случае, с нами работал всегда один и тот же маг. Возможно у деда Спиридона есть и другие маги воздушники, но возможно у них специализация другая. Нужно будет этот момент прояснить.

Но даже если воздушников двое-трое, всё равно это проблему не решит. Этот вопрос нужно решать кардинально.

Сам собой вспомнился рефрижератор, который инициированные ночью бойцы и механики сделали из подручных материалов. А что если заказать им своего рода батискаф?

Причём можно будет на первых порах сделать только сферу, а приводить в движение её будут мутанты.

Хотя полностью автономная сфера, которая сама может двигаться в любом направлении, может стать очень полезной штукой. Главное защититься от монстров, которые расплодились в Новосибирском море.

Ладно, этот вопрос порешаю, когда вернусь домой. А пока я набрал номер Тихомира.

— Как смотришь, если я заеду в гости? — спросил я.

— Заезжай, — коротко ответил Тихомир.

Через несколько минут я припарковался около антикварного магазинчика.

— Как отец? — спросил я, поздоровавшись.

Тихомир молча достал из-за прилавка несколько сложенных сетей.

— Отлично! — засмеялся я.

— Отец мечтает сам выйти в море. Уже всю плешь проел! — вздохнул Тихомир.

— Ну, это я ему могу обеспечить, — с улыбкой ответил я. И добавил: — За безопасность ручаюсь!

Я не боялся показывать отцу Тихомира своих морских гвардейцев. Зато мог помочь старику с даром. Давно и всем известно, что чем выше дар, тем лучше организм справляется со старостью и болезнями, тем дольше человек живёт. А если учесть, что у отца Тихомира есть лечащий артефакт Архипа Васильевича, то и вовсе.

Тихомир некоторое время задумчиво смотрел на меня, но потом кивнул:

— Я согласен. Отец будет счастлив.

Я с уважением посмотрел на торговца. Ради того, чтобы отец испытал счастье, он готов рискнуть его здоровьем. Это говорит о настоящем уважении и дорогого стоит.

— Ладно, это всё обсудим чуть позже, — я перешёл на серьёзный тон. — Я приехал не за этим.

— И я даже знаю зачем, — ответил Тихомир, тоже став серьёзным.

Глава 26

За прилавок встал Максим, сын Тихомира, а мы с Тихомиром ушли в подсобное помещение.

Это была небольшая коморка, заставленная ящиками и коробками. Среди них змейкой вился узкий проход к столу с табуретками и узкому диванчику, где можно было, скрючившись, прилечь. Ну или с относительным комфортом разместиться за столом.

Указав мне на диванчик, Тихомир поставил греться чай и активировал небольшой артефакт.

— Полог тишины, — прокомментировал он свои действия.

Я молча ждал. В конце концов, это Тихомир попросил Петра предупредить меня об опасности, вот пусть и рассказывает, что он имеет ввиду.

А я сравню то, что он расскажет с тем, что знаю сам или с донесением Майки, Кепки и Пиджака, а потом сделаю выводы.

Тихомир, однако, не торопился рассказывать. Он заварил чай, налил в чашки, одну пододвинул мне. Достал из стола коробку печенюшек. Потом сел на табуретку и отхлебнул чай.

— Угощайся, чай с горными травками, — сказал Тихомир и добавил: — Земными! Сейчас все в основном за иномирными гоняются, а я люблю по старинке, чтобы чай зизифорой пах или чебрецом. На крайний случай смородиновым листом или душицей.

Я попробовал напиток и пришёл в восторг! Это было и ароматно, и вкусно!

— Хочу себе домой такой же! — заявил я, чем вызвал довольную улыбку у Тихомира.

Тот сделал ещё глоток и со вздохом отставил чашку.

— Что-то назревает, — сказал он.

— С чего ты так решил? — спросил я и тоже отставил чашку.

— Помнишь, я тебе рассказывал о людях, которые охотно скупают всё из Складок, исследуют это, а потом используют?

Я кивнул.

— Они сказали, что в Новосибирске становится опасно и предложили мне всей семьёй переехать за город.

Я тут же вспомнил натравленных на нас некротиков. Если бы мы не справились с ними, то, возможно, Новосибирска бы уже не было. В смысли, людей в нём не было бы.

Так что у меня были основания говорить об опасности. Но мне интересно было узнать, какие основания у Тихомира. А потому я спокойно пожал плечами и как бы между прочим заметил:

— Так вроде вокруг всё спокойно.

— Это затишье перед бурей, — доверительно сообщил Тихомир.

Я покивал, но потом сказал:

— Меня теории заговоров не интересуют. Есть конкретные факты?

— Есть, — выдохнул Тихомир. И начал загибать пальцы: — В Новосибирске появилось новое современное оружие и обмундирование — это раз. Некоторые слабые кланы, которые я иначе как марионеточными не назвал бы, вдруг получили суперсовременную технику — это два. И самое главное, из свободной продажи исчезли любые материалы из Складок. Если бы не ты, то мы вообще доступ к ним не имели бы…

Я задумался. Если первые два пункта для меня не стали открытием, то вот третий пункт лично мне сказал очень много.

Кланы просто так ограничить свободную продажу не могут. Как ни крути, а они ориентируются на выгоду. И раз прекратили свободную продажу, то либо им это внезапно стало не выгодно, во что я не верю, либо им приказали, а они не посмели ослушаться.

Второй вариант мне показался более правдоподобным. Вполне возможно, что и статский советник «допустил ошибки» в нашем с ним договоре потому, что ему приказали.

Но кто тот, кто диктует свою волю,