Вернуть Боярство - Максим Мамаев

спокойствия на подготовку атаки, и потому пришлось делать это прямо в бою, через боль и травмы, в форсированном режиме.

Вспыхнули яростным ультрамарином мои глаза, а сам я покрылся сплошным покровом молний. Мир замедлился и стал невероятно чётким и ярким — на эти несколько мгновений я сверхчеловек, я сверхновая, я сам гром и сама молния!!!

Дождь из каменных копий летел прямо на меня, но я мчался вперёд, не заботясь о защите. Зачем? Ведь от части я просто увернусь, другие просто не успеют достичь меня, ну а третьи... Что ж, третьи ранят меня, но мне уже плевать. Это не дуэли с напыщенными молодыми аристо — это битва за жизнь, и победит в ней тот, чья ставка окажется выше.

И мой визави мог победить. В последний миг, своим нечеловеческим чутьем ощутив, что защита не поможет, он кинул все силы в попытку замедлить меня лозами и камнями, что бы его каменные гостинцы успели меня прикончить — но зелёные порождения магии дерева сгорали, едва соприкоснувшись с окутавшими меня молниями, а с каменными преградами он опоздал.

Мой клинок пробил его лоб прямо по центру — рисковать я не собирался, и намерен был закончить дело одним ударом. Удар грома сокрушил всё вокруг нас, включая большую часть летящих ко мне каменных копий, и обратил в фарш голову врага. Всё остальной обратилось невесомым прахом — не зря же меня называли Пеплом, верно?

Однако порадоваться я не успел. Изо рта толчком вырвалась кровь, и я опустил взгляд вниз, на торчащий из груди осколок одного из копий.

— Сумел-таки достать, уродец, — сплюнул я кровь.

А затем весь мир завертелся перед глазами и померк, проваливаясь куда-то вниз...

Глава 17

Поле боя пылало. Тысячи тысяч молний, бивших с небесного свода, истребили десятки тысяч вражеских солдат и офицеров, в числе которых было не меньше полутора тысяч вражеских магов, сотни единиц артиллерии, безвозвратно уничтоженных мною, два десятка воздушных крейсеров, четыре броненосца и флагманский линкор, медленно кренящийся на правый борт и заваливающийся вниз — я думал, два вражеских Великих Мага засели именно там, и направил основную мощь своей атаки именно на него. К сожалению, я просчитался — но даже так результат вышел отменный. Одна из четырёх воздушных эскадр немецкого воздушного флота практически перестала существовать — а это дорогого стоило.

Но даже несмотря на все вражеские потери и на поле боя, обратившееся в филиал ада, я проиграл. Из груди с трудом вырывалось хриплое дыхание, левую руку оторвало по плечи, великолепный магический доспех оплавился и прикипел прямо к коже, перемешавшись с мясом и костями и причиняя немыслимую боль, из правой голени торчала острая кость... У человеческих сил тоже есть свой предел.

Век назад у меня были отличные шансы разогнать подобную группировку войск в одиночку. При условии, разумеется, что я был бы столь же силён, как и сейчас. Тогда и пара германских магов бы не сильно поменяла расклад — хоть формальны мы все трое входили в одну лигу, но я был Первым среди великих. Они же — ближе к концу списка, хоть и не в самом его конце.

Полвека назад я бы сумел обескровить врага настолько, что они бы не задумываясь выставили на поле боя обоих Великих Магов, что бы избежать окончательного уничтожения — ведь какой смысл убивать одного, пусть и настолько важного и могущественного, как я, если при этом погибнет всё войско?

Но сегодня, даже без помощи других Великих, пять армий, составлявших Центральный фронт Кайзера, поставили меня на колени. Искорёженный, я даже дышал сейчас лишь с помощью магии — лёгкие спалило начисто во время атаки на флагман флота. Архимаг и капитан судна, Отто фон Лейбиц вложил всю свою жизненную и магическую силу в посмертные чары и добился, засранец, успеха.

Сейчас меня мучил лишь один вопрос — где подмога? Моя битва шла больше двенадцати часов, и за это время войска Империи имели все возможности перегруппироваться и прийти мне на помощь. Но этого не произошло — видимо, потери были слишком велики, и генерал Апраксин не решился рисковать. Во всяком случае, я очень на то надеялся...

Тем не менее, на одно, последнее заклятие у меня сил хватало. Не магических, нет — остатки жизненной энергии щедро хлынули в мои энергоканалы, безжалостно терзая и корёжа их. Последние оставшиеся артефакты рассыпались в пыль, отдавая мне свою силу, и даже энергия души, что была самым важным в организме любого чародея ресурсом, ведь от неё зависело его посмертное существование, щедро пошла в ход — уходить, так уходить красиво!

И по ту сторону это ощутили. Где-то вдалеке вспыхнула ослепительно-яркая вспышка света, быстро приближающаяся ко мне. Бернард Рейнский собственной персоной, уловивший первые, начальные такты того катаклизма, что я намерен устроить и понявший, что больше отсиживаться в тылу не выйдет.

Чем отличаются Великие Маги от остальных? Каждый из них, достигая предела отпущенного обычному смертному, сумел преодолеть этот рубеж. Упорным трудом и великими жертвами, с помощью огромного количества ресурсов — столь огромного, что это было делом государственных масштабов. И государства охотно протягивали руку помощи таким магам — ведь достигшие этих вершин чародеи, вернее их количество и сила, весьма значительно усиливали возможности государств.

В Российской Империи было шестеро чародеев подобного калибра. В Британии — семь, во Франции — пять, в Китайской и Османской Империях — восемь и шесть, а в Германской Империи, или Втором Рейхе — аж одиннадцать.

Вот только качеством наши Великие были повыше качеством, чем вражеские... Да и к тому же со дня на день должен был выйти на уровень Великих мой ученик — Андрей Преображенский. Вот только я, видимо, сегодня помру, так что как было шесть, так и останется...

Главным же оружием Великих была их личная, присущая только им магия. Крайне нестандартная — даже досконально зная каждый нюанс плетения, никто иной не сумел бы её повторить. Максимум — слабые, бледные её подобия, которые, впрочем, осваивали с огромной охотой Архимаги и Высшие маги — две последние ступени развития перед Великими. Для них подобная, скопированная и переделанная под себя магия была Высшей Магией — и она по праву таковой называлась, и её секреты тщательно охранялись от чародеев из иных государств.

А вот Великие использовали Личную Магию — чары, сотворённые ими под себя и особенности своего организма и энергетики, произошедшие после прорыва на эту