Джек Бергман - Олеся Шеллина

кажется, есть зацепка, — я даже ощутил тошнотворный запах тухлых кур, как будто только что его унюхал.

— Но почему не отреагировал Совет? — Гайер плюхнулся на соседний стул и сверлил меня прокурорским взглядом.

— А он отреагировал, — я снова зло усмехнулся. — Мы же здесь. А вот почему проглядели активированный портал, и почему не вмешались сами, на этот вопрос я не могу ответить. Но я смогу запросить официальную аудиенцию старейшины Ворга, он же за внутреннюю безопасность отвечает, включая полицию? — я следил за Гайером сквозь полуопущенные веки, и прекрасно видел, как он кивнул. Вот только я не стал добавлять, что могу получить аудиенцию уже после того, как ритуал состоится. Кто я такой, чтобы старейшина все бросил и принялся мне объяснять какие-то непонятки.

— Бред какой-то, — Гайер обхватил голову руками. — Кому могло понадобиться воскрешать кровожадную тварь, от которой даже боги, не страдающие большой теплотой к живым существам, сами приговорили?

— Да психов всегда хватает, во все времена, — я пожал плечами. — Где Нарамакила носит? Нам уже нужно начинать беспокоиться?

— Не нужно, — я сильно качнулся на своей табуретке и чуть на пол не свалился, когда услышал голос агента. Да какого демона он так бесшумно ходит? — Я уже вернулся.

— Да мы заметили, — Гайер шумно выдохнул и демонстративно схватился за сердце.

— Я не понимаю, ты оборотень, как ты мог меня не учуять? — Нарамакил поморщился, прошел к столу и вытащил из-под плаща еду. Там не было ничего особенного: буханка хлеба, немного масла да пара головок сыра.

— Потому что я не собака! — Гайер возмущенно посмотрел на эльфа. — Я не собираюсь постоянно находиться в половинчатой трансформации, лишь бы унюхать вовремя кого-то вроде тебя.

— Гайер, не вопи, успокойся, — я подошел к столу. — М-да, не густо. И ты думаешь, что трое здоровых мужиков вот этим насытятся?

— Мне не продают еду, ясно? — рявкнул Нарамакил. — И вам не продадут, потому что вы со мной.

— Ясно, не ори. Когда мы сможем уехать? — я принялся нарезать хлеб и мазать его маслом, стараясь делать резать как можно тоньше, создавая иллюзия того, что бутербродов достаточно, чтобы наесться.

— Завтра утром, — Нарамакил смотрел на стол, пустым взглядом. Затем с силой провел рукой по своим коротким волосам. Чувствовалось, что он все еще не привык к тому, что на голове у него не копна длинных белоснежных волос. — Через час я пойду встречать лошадей, стражи должны их доставить.

— Как-то они быстро их доставили, или это Бергман не ориентируется ни хрена на местности, поэтому сказал, что нам пилить до стены три дня? — Гайер все еще хмурился.

— У стражей особые тропы, — вздохнул Нарамакил, сел за стол и уронил голову на руки. Там и короткие телепортационные окна имеются.

— А нам нельзя по этим тропам? — Гайер схватил бутерброд и запихал в рот почти целиком.

— Это тайные тропы, — покачал головой агент. — По ним могут ходить только стражи, имеющие отличительный знак. И я бы не стал выяснять, что может случиться с тем неудачником, который нарушит запрет.

Слушая их, я задумчиво жевал бутерброд. Посмотрев на стол, невольно представил себе, как завтра утром забираюсь голодный на лошадь. Меня аж передернуло от перспективы.

Развернувшись, я дошел до табуретки, на которую бросил куртку, надел ее, одновременно говоря, обращаясь к Нарамакилу.

— Денег мне дай, хочу пройтись по городу. Все-таки я впервые в Королевствах, и так как никогда не вернусь, хочу оставить хоть какие-то впечатления. Да и еды попытаюсь добыть.

— Бергман... — начал было агент, но прервался и вытащил горсть монет, не глядя, отдал деньги мне, а сам прошел в ту комнату, где стояло четыре кровати, и растянулся на одной из них, заложив руки за голову и разглядывая потолок.

Постояв возле него пару минут, но так и не услышав, что же он хотел мне сказать, я развернулся и вышел из дома.

Куда идти, я имел весьма смутное представление, вроде бы где-то возле библиотеки начиналась площадь. Подняв повыше воротник и сунув руки в карман, я пошел в ту сторону, в надежде, что куда-нибудь все-таки выйду. Как и предполагалось, вышел я на площадь, все пространство которой было заставлено лотками и лавками.

— Зашибись, — я только присвистнул, когда увидел это скопление. — И как здесь ориентироваться?

— Посторонись! — зычный бас сзади заставил меня отскочить в сторону, и сделал я это удивительно вовремя, потому что мимо с грохотом проехала телега с наваленным на нее товаром. — Куда прешь, деревенщина? — лошадью правил какой-то здоровенный мужик. По габаритам он мало, чем отличался от орка, владельца самого популярного ресторана Сити, но это определенно был человек.

Телега проехала мимо, а я внимательно оглядел себя с ног до того места, куда еще мог посмотреть. Интересно, почему он принял меня за деревенщину? Или у них тут так деревенские жители одеваются? В конце концов, отбросил эти вопросы как несущественные, я принялся осматриваться по сторонам, в надежде найти какой-нибудь продовольственный лоток, чтобы купить уже еду.

День стремительно угасал, и торговцы уже начали сворачиваться. Подойдя к лоткам поближе, я уловил запах чего-то съестного, и пошел в том направлении. Запах привел меня не к лотку, а к небольшой таверне. Одноэтажное здание, с очень короткой коновязью, какой-то аналог кафетериев Сити, похоже. А раз второго этажа нет, то и комнаты здесь не сдаются. Под пальцами явно ощущались монеты, и я решительно направился в таверну, чтобы набрать еды на вынос, а если повезет, то и на завтра, на утром, да в дорогу что-нибудь прихватить.

— Мы закрываемся! — я покрутил головой, пытаясь определить источник звука. Почему здесь все орут? Неужели нельзя более спокойно разговаривать? Источник звука вышел из двери, в проеме которой я разглядел кухню, и направился ко мне. — Парень, ты глухой? Мы закрываемся, — трактирщик не проявлял признаков агрессии и, да, он человек, а не длинноухий сноб, как мне вначале показалось, когда я мельком разглядел его внешность.

— Мне бы поесть, — примирительно сообщил я хозяину. — Просто с утра не ел, жрать охота. Да не переживай, я здесь есть не собираюсь, у меня еще приятель вечно голодный, в снятой комнате ждет.

— Сильно приятель голодный? —