Сердце Дракона. Часть III - Кирилл Сергеевич Клеванский

— Предположим, — прищурился Хаджар. — но все еще недостаточно.

— Разумеется, — кивнул волко-люд. — но будет ли достаточно, если я скажу, что он указывает, как прийти к могиле моего предка Феденрира.

Кто-то выругался, кто-то помянул предков, лишь Лэтэя крепче прижалась к побледневшему Артеусу.

— И зачем нам искать, Арнин, — подался вперед волшебник. — усыпальницу Феденрира?

Оборотень улыбнулся, демонстрируя нечеловеческие клыки.

— Затем, что она находится в Северных Землях.

— Как-то у тебя здесь… — Лэтэя обвела взглядом пещеру, вход в которую прикрывал небольшой валун. Достаточный, чтобы снаружи нельзя было сходу заметить нехитрое жилище, но в то же время не настолько плотно подогнанный, чтобы лишить пещеру свежего воздуха. — тускло, что ли.

Источником света в пещере, больше напоминающей монашескую келью, служила всего одна свеча. Она стояла на небольшом углублении в стене, аккурат над простой кроватью, укрытой матрасом, набитым сеном и и простым одеялом из шкур.

Рядом обнаружился самодельный табурет, приставленный к такому же столу, где покоились различные книги и свитки, вместе с подставкой под лучину и парой баночек с чернилами. На небольшой полочке, приделанной к стене, лежала миска с ложкой и деревянная кружка. Пол укрывал нехитрый ковер, сшитый из различных лоскутов меховых накидок.

Хаджар уверился в своей теории о том, что чем дальше по пути развития, тем больше адепт напоминал смертного. Здесь, в горах, уже не получилось обходиться одной лишь медитацией, а телу требовалась пища и вода.

Давление атмосферы, насыщенной не только энергией, но и терной, оказывалось настолько велико, что даже Пиковые Небесные Иператоры сдавались и, пусть и на каждый день и даже не каждую неделю, но ложились спать. А еще поглощали пищу, чтобы насытить физическое тело полезными элементами. Иначе сила, накопленная в теле энергетическом, приводила к банальному гниению плоти.

В случае Хаджара, который благодаря медитации “Пути Среди Звезд” смог обрести тело крепости Звездного Артефакта, ему не так часто требовалась пища, но все равно — раз в месяц от забирал из “Безумца” еду, если самому не хотелось тратить время на охоту и готовку.

— Располагайтесь, — жестом радушного хозяина Хаджар пригласил остальных внутрь.

— Где? — сморщился Шакх. — В этом подобии нужника?

— Скалы и камни! — тут же раздухорился Алба-удун. — Как смеешь дерьмокожий оскорблять творение великого подгорного мастера?

— Который не имеет к этой пещере никакого отношения, коротышка?

— Я, — гном ударил себя в грудь. — вырезал эту пещеру! Так что…

— Так что я прав, — самодовольно хмыкнул Шакх. — к пещере ни имеет отношения ни один великий подгорный мастер.

Они бы, наверное, опять подрались, если бы Артеус, вставший между ними и оперевшийся на свой посох. Хаджар не без гордости взглянул на возмужавшего за век юношу. Причем тот умудрился не только посвятить себя исследования магического искусства в чем добился весьма значительных высот (что неудивительно, учитывая его родство с Пеплом), но и донести свои чувства до Лэтэи, ответившей ему взаимностью.

Впрочем, насчет этого у Хаджара имелись свои мысли и опасения, но он их старался держать при себе. Нельзя сказать, что единство их отряда дышало на ладан, но в последние годы они все реже и реже встречались под знаменами общих идей.

Хаджар и Шакх тренировались. Албадурт нашел себя в заказах по горным работам, потому как из трех сотен местных многом кому требовались пещеры куда более комфортные и просторные, чем генералу. Что до Лэтэи и Артеуса, то они и вовсе построили себе на одном из лесных плато дом, где и жили. Лэтэя иногда присоединялась к тренировкам, но в основном занимались… чем-то.

Никто, кроме Артеуса, доподлинно не знал чем, а волшебник постоянно уходил от темы, если та и поднималась. Ну а сам, как уже и было сказано, изучал магию и волшебные слова.

— Я все еще не могу взять в толк, — Хаджар протянул Арнину кувшин с брагой. — Какой твой резон?

Глава 1735

Символ небольшой слабины, которую позволял себе генерал. Раз в полгода он отправлял гонца из “Безумца” на равнины, чтобы тот закупил простецкой браги. Привычка, преследовавшая Хаджара уже несколько веков.

Он мысленно ухмыльнулся.

Несколько веков… память о прошлом на Земле уже давно стала для него туманным сном, но все равно, такие словосочетания как “привычка нескольких веков” все еще пробуждали воспоминания о больничной палате и обитавшем в ней калеке.

— После вашей битвы с Нарниром, — начал свой рассказ оборотень. — дела в стае пошли не очень. Нарнир, когда не смог одолеть вас троих, потерял статус сильнейшего. Некоторые решили, что он ослаб и стае нужен новый вожак.

— Звери, — фыркнул Шакх.

Арнин дернулся было в его сторону, но вовремя взял себя в руки. Вовремя, потому что позволь он себе что-то лишнее, и пятеро адептов быстро бы положили конец его душевным метаниями. Да и вообще — каким-либо метаниям в целом.

— Мой отец — Гарк’алер, — продолжил он. — был из их числа. Его выбрали в качестве главы мятежной группы. И Нарнир решил сделать из моего отца символ.

— Он его убил, — кивнул Артеус.

Арнин сжал кружку так, что та едва не скрипнула.

— Не просто убил, — прошептал он тихим тоном, а глаза слегка помутнели, возвращая оборотня в прошлое. — Он содрал с него кожу живьем, а затем неделю отгрызал по кусочку плоти, пока отец не сошел с ума от боли и отчаянья. Но этого Нарниру показалось недостаточным, и он выкинул отца из пещеры прямо в буран.

Буран в северных горах — это не то, что может выдержать даже среднестатистический Небесный Император. Терна и энергия здесь так плотны и велики, что стихия превращается в буквально олицетворение самого понятия — холод. Иногда даже Хаджар, все лучше понимавший и овладевавший истинным именем севера, надевал шубу в такие времена. Правда остальным и вовсе приходилось искать укрытие, но это детали.

— Прости, если не могу высказать тебе сочувствие, — спокойно, но мрачно, произнесла Лэтэя.

Арнин бросил быстрый взгляд в сторону шрамов на её шее и молча кивнул.

— Понимаю… — протянул он. — Но для меня это было уже слишком. В конце концов не все в стаи такие уж воинственные. Многие из нас просто живут своей жизнью. Некоторые даже спускаются в равнину, когда Нарнир разрешает.

Хаджару не надо было пытаться