Геном хищника 7 - Евгений Александрович Гарцевич

появился, то уже через сделку на арене. Альфа-геномы водных из моего списка тоже были из таких.

— Неужели никто просто так не хочет продать? Наверняка есть те, кому не хочется гладиатора из себя строить? — спросил я.

— Есть такие, но не каждая генотека выкупить может. Альфа-геномы двенадцатого уровня редкости меньше сотни не стоят. Практически никакая генотека не рискнёт столько выкидывать, вдруг не купят. Что им потом с таким балансом делать? В UNPA сдавать? Так, те вообще за полцены скупают.

Самир включился, начав читать мне мини-лекцию. Мне было вполне интересно, а вот Оса, уже пересмотрев все полки, явно скучала. И начала откровенно зевать.

— А можно прийти на аукцион и выставить свой геном ставкой на арену, — продолжил Самир. — Не найдутся желающие её принять, значит, не повезло. Найдутся, значит, поставят свою ставку. Либо деньги, либо тот геном, который нужен тебе.

— И все прям такие бойцы? — неуверенно спросил я.

— Ну, опыт показывает, что если ты сам добыл такой геном, то боец из тебя нормальный. Но драться самому не обязательно. Если сам не выходишь, распорядитель назначает своего бойца.

— А ему-то это зачем?

— Если выиграет его боец, то распорядитель забирает твою ставку себе. А тебе остаётся выигрыш.

— А если не выиграет боец распорядителя?

— Риск есть такой, но арена заработает на билетах и тотализаторе, и продавцу комиссию отстегнёт. Это, конечно, не полная стоимость, но лучше, чем ничего.

— То есть в теории можно продавца перехватить до встречи с распорядителем и купить напрямую за разумные деньги?

— Теоретически можно всё, — философски выдал Самир и снова улыбнулся. — А на практике можно годами ждать того, кто с нужным тебе геномом придёт. Да и годами не получится, распорядитель тоже не дурак. Засекут такого приставальщика и из города попросят. Хорошо, если целым останется. Но не помню я таких случаев. Когда что-то конкретное нужно, проще сразу на арену идти и запрос делать. У того же распорядителя за годы боёв нормальная коллекция скопилась.

Я задумался между выходом на арену и ограблением распорядителя, а Самир продолжил, не совсем верно истолковав мои мысли.

— Но шакраса точно нет, уж извини. Слишком редкий, если кто такую ставку и сделает, то на неё и желающих-то не найдётся. Так что? Разобрались с финансами? Будешь пистолет брать?

— Буду, — кивнул я. Тех денег, что у меня есть хватит только на геномы ши-тау, а на ставку подойдёт что-то из запасных геномов «земли», «огня» и «воздуха» или альфа-кайман, такой многим бойцам должен быть интересен.

Я оглянулся на Осу, спросить, что она выбрала себе, но в тесной каюте кроме нас с Самиром (и мелкого в сумке, которую я так и не снимал с плеча) уже никого не было. Чёрт, заболтал своими геномами.

— Сейчас вернусь, — махнув продавцу, выскользнул на палубу.

Тревоги ещё не было, но с каждой ступенькой, что я поднимался, и перед глазами открывался вид на узкую площадь, на которой я не видел Анны, она нагнеталась. И когда я выбрался полностью и вообще никого не увидел, она включилась на полную, подтянув за собой пробуждения генома. В руку кольнул биомонитор, но я, не глядя, отмахнулся от него, как от надоедливой мухи.

На улице вообще никого. На балконе маяка — тоже. Сама дверь заперта, и на ней ещё вдобавок амбарный замок висит. Даже шпана исчезла, никогда, наверное, на этих улочках не было так пусто. На земле возле бара немного следов и виднеется пятно, похожее на впитавшуюся в песок кровь.

Чёрт, пошопились, сходили, блин, за хлебушком в дружелюбном городе…

Глава 17

Так, выдыхаем и успокаиваемся. Точнее, успокаиваться не надо, а вот сконцентрироваться, пока геном не затих, наоборот, нужно. Ничего страшного пока ещё не произошло, Оса вообще могла просто в какой-нибудь магазин заглянуть на соседней улице или в бар заскочить. На самом деле я в это, конечно же, не верил, но лучше уж так думать, чем в очередной раз клясть себя за то, что недооценили опасность. Туристы, блин, в романтическом путешествии.

Я вышел на середину улицы и, пользуясь тем, что включилась чуйка, раскинул сканер. Люди вокруг были, но сидели по домам, изображая из себя неприметных мышек. На первом этаже маяка, несмотря на замок снаружи, тоже кто-то был. И совсем не мышка, а что-то ближе к кайману. До верхнего этажа моя чуйка добраться не смогла. А вот бар опустел, там едва проглядывался маркер кого-то размазанного, плюс маячил ещё один кайман. Похоже, кто-то очень пьяный и скучающий без работы бармен. В лечебнице тоже было несколько маркеров, а вот Самира в оружейке я, наоборот, не почувствовал. Скрытный старый лис, что, впрочем, самое то для торговцев.

Я почувствовал несколько взглядов на себе, обернулся на один из иллюминаторов, но там только профиль какой-то старушки промелькнул и сразу же занавеска выскочила.

Осу я не чувствовал. За последние несколько дней я уже более-менее приноровился к её скрытности, и хотя бы на уровне лёгкого волнения кругов «на воде» сканера, мог её угадывать. Но сейчас моё волнение нарастало, а Анна так нигде и не светилась.

Подойдя к следам крови, просканировал их сканером «Миротворцем». Для подобных лабораторных исследований он был не приспособлен, но хотя бы показал остаточный след генома гризли. Я чуть выдохнул, поняв, что кровь не Анны, и рассмотрел её поближе. Свежая, впиталась в песок, но ещё не высохла. Рядом заметил блеск и откопал разбитую и втоптанную в грязь ампулу. Попытался прочитать следы: тут кто-то стоял, и здесь. Здесь кто-то упал и как раз вытекла кровь, и вот отсюда уже кого-то сдёрнули, протащив пятками по грязи. Ширина ног и глубина следа говорили о том, что это не Оса, а, скорее, тот, кто и кровью здесь всё запачкал.

И там же нашёл ещё кое-что интересное — маленький дротик для духовой трубки, пропитанный сильным нейролептиком. Можно было даже не сканировать, одного вида и запаха хватило, чтобы это определить.

— Итого, сначала ослабили, а потом что-то вкололи. Одного она вырубила, — прошептал я себе под нос, а потом заглянул в сумку к шакрасику. — А мы с тобой даже ничего и не заметили. М-да…

Мелкий на это сначала зарычал, а потом повторил моё «м-да» жалобно пискнув и попытавшись вырваться из переноски.

— Подожди, щас поймём, как быть.