Точка Бифуркации #15 - Дейлор Смит

принято решение об уничтожении рода Черногвардейцевых, руководствовался почивший монарх не только тем фактом, что у тёмных появились опасные запрещённые артефакты, а их враги внутри империи, почуяв настроение царя, накатали сотни доносов и кляуз, обличающих тёмные делишки попавшего в немилость рода. Куда большую роль в принятом решении сыграли выявленные ячейки бесов-шпионов во дворце и ряде других княжеств, а также, что самое важное, усиливающееся влияние Михаила Черногвардейцева на мировой арене. Орден Хранителей мог давить на глав государств и целых империй, и это, естественно, никому не нравилось. Правда, справедливости ради, организация стояла над мировыми правительствами и никогда, ну или практически никогда, не участвовала в каких-либо земных конфликтах. Впрочем, интересы всё же иногда пересекались.

— Тогда чем же они занимались?

— Защищали наш мир от внеземного вмешательства, — ответил Романов-старший и, видя непонимание на лице сына, пояснил: — Например, наше министерство по борьбе с аномалиями — это плод их работы. Изначально это была межгосударственная структура, подчиняющаяся именно что Ордену. Но с ослаблением влияния Хранителей, это правило было нарушено. Впрочем, как ты мог заметить, даже во время случившейся гражданской войны полгода назад, министерство хоть и подчинялось нам, но в конфликте участия не принимало.

— А к сражениям с теми же зорканцами…

— … они готовятся уже сейчас.

Цесаревич погрузился в раздумья, замолкнув практически на несколько минут. Император также не спешил нарушать тишину, позволяя сыну переварить услышанное.

— Неужели угроза, исходящая от Михаила, была настолько серьёзной, что дед решился на такое?..

— Это очень спорный вопрос, сын. На людях я никогда не позволяю себе осуждать решения отца. Но говоря между нами… я был знаком с Михаилом, — император перевёл взгляд в сторону окна и глубоко вздохнул, уставившись в одну точку. — Ты не поверишь: чтобы снизить градус напряжения между Темногорском и Москвой, он пошёл на то, чтобы перевести большую часть из своей гвардии в состав МБА. Оставил только самый минимум, для поддержания порядка в княжестве. Он вообще с каждым годом всё меньше участвовал в политической жизни империи и был, на мой взгляд, совершенно для нас безопасен. Даже, возможно, в какой-то степени лояльным… в том плане, что Михаилу было совершенно плевать на все внутренние распри и конфликты. Но враги рода его не позабыли, как понимаешь. Всё это тёмного князя и погубило, вкупе с предательством собственных бесов. Слишком большую лямку он пытался тянуть… Что ещё можно тебе о нём рассказать… Я считаю, что тёмный князь был нашим человеком в составе Хранителей. Больше никого из высшей знати нашей империи туда не допустили. Это, конечно же, очень многим не нравилось. Хотя, справедливости ради, в членах Ордена Хранителей, как считалось, никого из глав государств не было и вовсе. Тем не менее… в общем, я склонен полагать, что отца это задевало.

Владимир Анатольевич говорил медленно и с нескрываемым сожалением в голосе. Это был тот редкий случай, когда Глеб мог увидеть отца с другого ракурса. Когда тот проявлял искренние неподдельные эмоции и делился чем-то необычным, может быть даже личным.

— Он… он был твоим другом? — озвучил принц неожиданно посетившую мозг догадку.

— Нет, друзьями стать мы не успели, — покачал головой монарх. — Но я его уважал. А ещё, некогда он, можно сказать, спас мне жизнь.

— Ты не рассказывал, — тут же заинтересовался Глеб.

— Как-нибудь расскажу. Весёлое было время, — неожиданно усмехнулся император.

Возникшая на десяток секунд тишина была внезапно нарушена повернувшимся к сыну монархом.

— Какой вывод из всего моего рассказа можешь сделать?

— Вывод… Думаю, с тёмными надо быть всегда настороже. Не недооценивать их силу и возможности. Но в то же время, поменьше слушать этих брюзжащих в их сторону стариков. Если выдержать правильную модель поведения и наладить взаимоотношения, из Черногвардейцевых получатся надёжные и верные союзники.

— И никогда не забывай про баланс — когда люди пытаются вырезать под корень род природного князя, природа начинает сопротивляться. В таких обстоятельствах и рождаются такие монстры как Алексей.

— Так в своё время возвысился и наш род, — кивнул цесаревич, вспоминая один из частых рассказов отца.

— Верно.

Немного помолчав, принц вновь привлёк внимание родителя.

— Отец, у меня остался ещё один вопрос, но немного по другой теме.

— Спрашивай, и будем заканчивать.

— Я всё о Виндзор…

— «Если два соседа ругаются, значит накануне у одного из них был в гостях англичанин», — кивнув на слова сына, вспомнил о чём-то своём император. — Что с ней?

— Да я как раз про эту пословицу… — нахмурился Глеб. — Можешь объяснить, почему мы её вообще пустили во дворец?

— Да уж… задал ты мне вопрос, — почесал затылок Владимир Анатольевич. — Во-первых, рассказывал мне об этой грани дара Виндзоров ещё мой дед. А оно, знаешь ли, за многие годы немного забывается. К слову, Виндзоры ведь подчиняют себе стихию ветра, а продемонстрированная возможность является гранью дара или талантом, что наверняка бывает далеко не у каждого представителя фамилии. Но важно другое: это всё ведь всего лишь наши догадки. Официально, да и в кулуарах об этом никто не говорит — думаю, британцы в целом пользуются такими возможностями довольно редко. Вот, кстати, и сделай себе зарубку рассказать об этом сыновьям, и чтобы они передали своим. Глядишь… больше не напоремся.

— Да уж, не то слово… — покачал головой цесаревич, вспоминая о только недавно отпустивших его чувствах. — Остаётся только искать плюсы: будем надеяться, что Черногвардейцев теперь станет приносить меньше проблем. Так сказать, успокоится, прижмёт хвост и перестанет кошмарить наших аристократов.

Император, услышав эти слова, не сдержал улыбки, едва заметно покачав головой.

— На сегодня всё, мне пора спать.

* * *

— Ты видел⁈ Ты видел, Андрей⁉ — громко шептала девушка, с беспокойством наблюдая за происходящим во дворе и периодически поглядывая на мужа. — После такого ты ему веришь?

— Мы не знаем, что там произошло, Соня… — вздохнул мужчина.

— Что здесь нужно знать… бандиты какие-то. Чем он нам поможет? Я ему не верю!

— Ты можешь немного успокоиться и выдохнуть?

— Не могу! Ты видел, как он улыбался? А эта профурсетка, которая нас вела в его кабинет? И друзья у него странные!

— Зато Вика тебе понравилась.

— Вика… она здесь в меньшинстве, — сглотнула Софья, вновь уперевшись взглядом в окно.

Молодые люди осторожно сдвинули