Отдел К - Доминион Рейн

– Ранить и повязать. Такие люди, тронутые на всю голову, но они по-прежнему являются одними из нас. Да и опросить их не помешало бы. В-общем, действуй на своё усмотрение, но готовься отчитаться за каждую выпущенную пулю, – командир улыбнулся. – Как бы ни хотелось это говорить, но ты теперь не под нашей защитой. Однако на нашу помощь можешь рассчитывать при любых раскладах.

– Хорошо.

В самолёте я уснул. Мне не снилось абсолютно ничего, и это меня порадовало, когда я открыл глаза. Возле меня сидел пёс и смотрел прямо в мои глаза, но не рычал, что уже неплохо. Я погладил его, и моя рука осталась целой. Я прекрасно понимал, что являюсь частью другой биологической формы, и Собакену это не нравится. Вот только я был среди его друзей, и это его напрягало.

На месте нашего прибытия нас уже ждал УАЗик с водителем, похожим на старца из какой-нибудь сказки. Больше ничего и никого. Идя к машине и рассматривая местность, я понял, что пилот каким-то чудом смог посадить самолёт на разбитой и заросшей травой взлётной полосе. Глушь. Вот что мне пришло в голову, когда я рассматривал сплошные леса.

– Эх, всегда хотел побывать в глуши, – с задором проговорил Сергей, разминая ноги возле машины. – За два часа должны справиться. Жаль, что шашлыки не удастся пожарить. Жаль.

– Что у вас? – спросил Иван, подойдя к водителю.

– Здравствуй, Иван. Повзрослел, как я погляжу. Давно не виделись, – обнял его старик и похлопал по плечу. – Очень жаль, что ты прибыл сюда из-за столь печального события.

– Мне тоже жаль, дед Захар, – проговорил командир. – Так что у вас?

– Где-то месяц назад открылся портал прямо вот здесь. Из него вывалились три рыцаря. Я сам лично видел. Как-никак, охранял полосу от вражеской техники. Первого смог убить с зенитки, а двое убежали, но я успел их знатно поранить. Я сначала подумал, что перепил, и мне мерещится вся эта чертовщина, но когда подошёл ближе, то увидел доспехи. Я в них, конечно, не разбираюсь, но они будто прибыли из средних веков.

– Дальше.

– Так вот. Двое сбежали. По крайней мере, я только двоих увидел. Как-никак, был уже вечер, и солнце уходило за горизонт. Хотел передать городу, что у меня появились диверсанты, но вот беда, пару дней назад был ливень с грозой, и вышка вышла из строя. Только сегодня утром смог починить, – дед Захар говорил медленно и будто подбирал слова, параллельно вспоминая события.

– Дед, – напомнил ему Иван, когда водитель завис, рассматривая лес.

– Точно, Иван, – погладил себя по бороде старик. – Доложить городу не смог. Естественно, я пошёл в деревню, чтобы позвонить. Вдруг у кого-то телефон работает или интернет. Не скажу, что шёл быстро, но когда пришёл, то там уже никого не осталось в живых…

– В вашей деревне жило сто сорок восемь человек, – быстро прочитал Марк в планшете.

– Да, – подтвердил старик. – Всё правильно. Я не могу точно сказать, но, кажется, прошло около четырёх часов…

– А добраться на машине не было возможности? – поинтересовался Сергей.

– Мне пришлось отдать её моему соседу, так как у него покос. Ну, вы понимаете, – виновато проговорил дед Захар. – Возможно, если бы была машина, то всё вышло немного по-другому… У меня, как-никак, у единственного было оружие и патроны. Я смог бы дать им отпор. Смог бы, если бы знал кто к нам прибыл…

– Ты бы не смог им помочь, – прошептал Иван. – Когда ты прибыл в деревню, где были диверсанты?

– Они сидели возле конюшни, – дед посмотрел на меня виноватым взглядом, будто он не смог помочь моему родственнику. – У нас тут разводят породистых коней. На этом и живёт вся деревня…

– Дед Захар, где были диверсанты? – повторил свой вопрос командир.

– Точно! Первый просто сидел на скамейке и пил самогон. Вот только второй сидел возле конюшни и грыз шею мальчика Коли. Я не знаю, жив ли он был до этого, – он заплакал. Достал платочек из кармана пиджака и вытер слёзы. – Теперь мне каждую ночь снится его хладный образ, как он смотрит на меня и просит помощи, а я ничем не могу ему помочь, – Дед Захар всхлипнул, достал фляжку и отпил пару глотков. Протянул нам, но мы тактично отказались. – Рядом с этим вурдалаком лежали семь ребятишек. Им даже двенадцати лет не исполнилось. Этот гад всех погрыз.

– Я понимаю, что вам тяжело это вспоминать, – Иван постарался сделать голос мягче и не давить на старика. – Но мы прилетели именно за ними, чтобы раз и навсегда их убить. Где они?

– Я видел только одного. Он сначала хотел меня убить, но потом решил поиграть со мной. Говорил: "Что мне рано умирать". Заставлял меня смотреть, как он мучает юных дев. Как он хладнокровно убивал щенят.

Джон Уика на них не хватает. Сволочи они. Нет в них ничего святого. Не знаю, почему, но вот юных дев мне жалко, но только щенята почему-то у меня в приоритете. Не могу объяснить. Возможно, я псих?

– А ещё вчера детишки начали оживать…

– А где взрослые? – спросил я.

– Вот здесь и начинается вся чертовщина. Всех взрослых загнали в конюшню… Они каждую ночь вытаскивают оттуда двух людей и выпивают из них всю кровь до капли, а я на утро копаю могилы и хороню их. Я усвоил, что не стоит задавать вопросов – только так можно остаться в живых. Каждый раз, когда я вижу, как людей уводят, сердце замирает. Их глаза полны страха и ненависти, но я лишь усмиряю свое беспокойство и продолжаю копать. Каждую ночь слышен безумный смех, резкий и пронзительный, который разносится по всему селению. Я вижу тени, крадущиеся к конюшне, слышу, как двери скрипят в темноте. Это как заклинание, не позволяющее мне уйти, не позволяющее забыть. Я знаю, что они не остановятся, пока не насытятся. Возможно, мой чёрный труд просто продлевает их безумие. Зачем я вмешиваюсь? Они меня не трогают, и я живу, несмотря на ужас, который царит вокруг. Я мечтаю о далёких местах, где есть свет и надежда. Но как только утреннее солнце пробивается сквозь облака, я вновь оказываюсь в этом аду, копая могилы для тех, кто имел мечты и надежды, но уже никогда не вернётся. Вот кем я стал, – дед заплакал и отвернулся.

– Дед Захар, – Иван похлопал слегка по плечу старика. – Вы оставайтесь здесь, а мы разберёмся с ними раз и навсегда. Больше не придётся никого хоронить. Я обещаю…