Кодекс Охотника. Книга XXXIV - Юрий Винокуров

командующего походом? Господин Пушкин сейчас в тяжелом состоянии. Но я могу проводить вас к нему.

А смышленый здесь боец попался. Он сразу сообразил, кто прибыл и куда меня стоит отвести.

— Веди! — коротко кивнул ему. — А по дороге обрисуй в двух словах ситуацию.

Лучше бы я этого не знал. Хотя, должен сказать, что словам парня не поверил, мне показалось, что он путает что-то.

И отправил Шнырьку на разведку. Он был быстр, ведь нужно спасти Марию, но когда понял, что это была не ошибка, вернулся с такой скоростью, что промазал мимо моей тени и нырнул в чужую.

— Сглазил, — выдохнул, шагая за бойцом.

— Простите? — не понял парень, о чем я говорю.

— Не обращай внимания, это я о своем, — махнул я рукой.

Вначале у меня реально были сомнения, ведь то, что он описывал, было очень похоже на пустотников и других тварей Пустоты. Вот только… Пустота была изгнана, но ее твари не могут находиться с ней в разных, скажем, Вселенных.

А значит… она вернулась. Или парень ошибся. Но мелкий мне все показал, и я сам смог увидеть энергетических тварей. Благо они были слабыми, но то, что они здесь, было уже хреново.

Сразу связался с Одином, чтобы устроил зачистку, насколько это возможно. А еще разрешил ему использовать свой Колодец Душ, ведь местами нужны были специфические твари.

— Нам сюда! — указал мне парень на нужное помещение.

Кстати, я и сам уже знал, где Пушкин. В ту комнату Шнырька не хотел заходить.

Когда я зашел в помещение, где лежал Александр Сергеевич, то сразу понял: дело тут хреновое. И хреновое — мягко сказано. Мне даже не нужно было одергивать штору, чтобы увидеть его самого: хватало ощутить, какая энергия стоит в этой комнате.

Специфическая, скажем так, или, точнее, пустая. Твари пустоты, наверное, одни из самых неприятных противников. Хотя, если подумать, так можно сказать о любой твари, с которой неудобно сражаться.

Но если против большинства тварей можно подобрать контроль или Одаренного с нужным Даром, то с пустотниками так не прокатит: они сильны практически против всех. А самая главная их особенность — они реально управляют пустотой. В этом мире говорят — против лома нет приема. Так вот, они тоже своеобразный лом, только в Многомерной. Лом, который мы изгнали еще очень и очень давно.

Я подошёл ближе и всё-таки заглянул за штору. Передо мной предстал полностью серый, безжизненный Пушкин: он лежал без сознания, подключенный к десятку разных аппаратов, а вокруг него сидели — местами лежали — больше шести человек.

Все они были лекарями, которые передавали ему свою жизненную силу и выложились настолько, что не осталось ни капли сил даже на то, чтобы уйти. Хорошо хоть сами живы… А ведь нельзя лечить человека с отравлением пустотой это смертельно опасно.

Этих лекарей, само собой, заметил молодой гвардеец, который выскочил из лазарета пулей и помчался по коридору в поисках помощи.

— Да ты себя не бережёшь, Сергеич, — сказал я вслух, глядя на его лицо, по которому пробегала мелкая дрожь.

Несмотря на то, что он выглядел паршиво, и Пустота постепенно поглощала его и всю магию в нем, ситуация была не настолько плоха. Пушкин всё ещё оставался сильным Одарённым. А твари, по всей видимости, не из элиты, и даже не из первого дивизиона. Это означало, что критических повреждений, от которых не излечат даже Охотники, у него не было.

Хотя, если говорить откровенно, мы, Охотники, можем излечить даже невозможное — зависит от цены, которую за это придётся заплатить. Один из самых действенных способов, который я применяю чаще всего, — найти Михаэля и притащить его за ухо.

Ну, это я так называю «притащить за ухо» означает заплатить ему дохрена золота или обменяться услугами, которые тоже не из дешевых. Есть еще вариант с пьянкой, но порой нет месяца, чтобы его перепить.

Пока я тут размышляю, человеку-то хреново, а значит — надо что-то делать.

Я расширил ауру вокруг себя и стал распространять свой синий свет по всей палате. Это нужно, чтобы нейтрализовать вредное влияние Пустоты. Особенность Пустоты в том, что зараженный становится своего рода носителем…

Пустота в человеке формирует некое энергетическое ядро собой и вытягивает магию из окружающего пространства, а когда та закончится, то берется за жизнь.

Дальше, без особых заморочек, я призвал несколько существ с сильным магическим аспектом.

И приказал им… поразить маленьким укусом Пушкина. Не слишком сильно, но так, чтобы допустить хоть немного «крови» — это было обязательно.

Вместе с тем твари не были переполнены магией, а потому Пустота отреагировала моментально: она увидела новых носителей и решила высосать уже из них энергию, магию, силу, жизнь. Тогда я одним быстрым толчком направил Пустоту в своих тварей и тут же отправил их на перерождение. Таким образом энергия Пустоты ушла во Вселенную — один из немногих (или лучших) способов, известных нам, Охотникам, для безвредной нейтрализации Пустоты.

— Да где все? — рявкнул я в пространство с усилением голоса. — У вас тут лекари скоро откинутся.

Наверно перестарался потому как прибежало слишоком много людей. Но по ним было что они задолбались. Буквально половина этого временого лагеря были уже не ходячими.

Пока я здесь возился, можно сказать, что Шнырька времени зря не терял. Мой Шнарк изо всех сил пытался прорваться сквозь орды тварей Пустоты и найти Марию. А где Мария? Я прекрасно знал… Уже ощутил что мой амулет сработал.

С одной стороны, это даже смешно, но только не для неё. Она не знает, где оказалась, и сейчас наверняка переживает.

Когда я дарил ей тот медальон, я не объяснял принцип его работы и то, что у него есть свой собственный «пространственный карман», который в течение двух дней будет держать её там.

Очень мощное средство последней защиты и я хотел чтобы оно было у нее. Можно сказать, этот амулет способен уберечь от множества неприятностей.

Из минусов: рядом должны оказаться надёжные союзники, способные потом вынести артефакт. Или хотя бы глупые враги, которые не поймут, что это за артефакт валяется у них под носом. Хотя на деле я знаю несколько печальных случаев, когда он не спасал. Ведь несмотря на всё это, амулет можно уничтожить.

* * *

Мария Долгорукова

Неизвестно где

Мария Долгорукова чувствовала себя очень странно. Ещё мгновение назад, кажется, она смотрела в глаза самой смерти