Империя наносит ответный удар - Андрей Андреевич Уланов

мере, Таня не стала цеплять на пояс «федерле», что слегка обнадёживало. Ярослав не знал, какие инструкции Татьяне спустили в политкомиссариате. Но предполагал, что право и обязанность пристрелить любого, включая командира субмарины, за невыполнение боевого приказа, в их число входит. Правда, оба известных Хану Глубины инцидента закончились печально как раз для комиссаров.

А ещё, сообразил фон Хартманн, она тоже наверняка получила указания любой ценой обеспечить выполнение их сверхважной миссии.

Но пока что комиссар просто молча наблюдала за происходящим, не делая попыток вмешаться.

— Акустик — командиру! Пеленг два-три-три, цель крупнотоннажная, одна, корабли эскорта, и не менее двух!

— Кто в эскорте, не скажешь?

— Акустический рисунок похож на фрегаты типа «Черный павиан», — доложила Рио-Рита.

— Точно не эсминцы?

— Эсминцы на таких скоростях совсем по-другому шумят, — ответила вместо напарницы Кантата. — И вообще они больше и громче.

— Ясно…

— «Павианы», это тебе не просто так, — прокомментировала островитянка, — Охотники за субмаринами, поисково-ударная группа. Они тебя на торпедный залп не пустят.

— Скорее всего, — согласно кивнул Ярослав. — Но мы попробуем. Вахтенный, командуйте всплытие. Позиционное. Я к главмеху, объясню, что мне надо.

По дороге фрегат-капитан четыре раза почти споткнулся о банки и в мыслях поклялся, когда они переживут этот бой, пожертвовать морским богам не менее половины стратегического запаса варенья. Потом. Когда-нибудь.

…если переживут.

— На одном дизеле, да еще играть с оборотами?

— Ага.

— Ты здоров? — Сильвия ван Аллен почти собралась постучать разводным ключом о переборку, но в последний момент все же ограничилась тем, что помахала железякой перед лицом. — Нас же сразу начнет в сторону тянуть.

— Парируем рулем, не проблема, — отмахнулся фон Хартманн. — Главное, чтобы они слышали один дизель и один винт.

— … и тот с надрывом, — главмех поняла. — А знаешь… это так нагло и так безумно, что может и сработать.

— Старичье бы не клюнуло, — вдохнул Ярослав. — Но я верю, что мы повстречали бойкую молодежь.

Первые где-то полгода войны глубинники называли по-разному. «Золотой век», «охота на дронтов», «щедрые денечки» — и еще с полдюжины названий. Времена, когда можно было хоть в надводном положении зайти в середину конвоя и стрелять из всего, что стреляет. Но те времена давно прошли. Ярославу оставалось надеяться, что слабый отклик на радаре и неровный звук работы одинокого дизеля подарит им лишние минуты. Наверняка эскортники привыкли, что их нынешние цели стараются атаковать из-под воды. А если что-то наоборот, выглядит как утка, плавает как утка и крякает как утка…

— Командир, они запрашивают у нас какой-то код! Что им ответить?

— Ничего!

В придуманный образ Ярославом образ исправная радиостанция не вписывалась. Штука дорогая и хрупкая, куда уж нам.

А он последние минуты как раз усиленно пытался вообразить себя на мостике как раз такого кораблика. Жалкая посудина с барахлящим движком, то ли мобилизованный траулер, то ли вовсе буксир. Кое-как переваливающаяся с волны на волну и уж совершенно точно не представляющая никакой опасности.

Сейчас уже вряд ли кто мог вспомнить, с чьей легкой руки игра «волк, притворись овцой» распространилась на Глубинном флоте. Так-то, конечно, полная чушь — чтение мыслеобразов встречается нечасто. С другой стороны, помимо командира, на «Имперце» ещё полсотни голов и в них образом траулера даже не пахнет, зато виды торпедных аппаратов и приборов в отсеках в изобилии, самые разные.

Но всё же, вражеский конвой, даром что не получил никаких позывных, так и шёл прежним курсом, даже без противолодочного зигзага.

А и в самом деле, чего им боятся? Этот район Архипелага считался «ближней тыловой зоной», а шарахаться в сторону от каждого пятнышка на радаре — никакого топлива не хватит.

В целом, фон Хартманн угадал верно. Хотя в эскорт к «Звезде Конфедерации» действительно поставили поисково-ударную группу, её командир искренне считал быстроходный транспортник едва ли не более опасным, чем имперские субмарины. Из этих же соображений от противолодочного зигзага он и отказался. Как многие другие офицеры флота, командир эскорта искреннее полагал, что подобный маневр в исполнении армейца, тем более мобилизованного гражданского может закончиться очень и очень плохо. Потому что война, конечно войной, а вот армия…

Нет, конечно, на официальном уровне все искреннее заверяли вторую сторону, что почти мгновенная гибель крейсера «Тобакко», который лайнер «Ответственный администратор Квиринг» протаранил на зигзаге, относится к числу «неизбежных на море случайностей». А то, что полгода спустя на лайнер почему-то не передали карту минных полей, прикрывающих гавань острова Святого Духа — так это ровно такая же случайность. Раз уж на то пошло, флот тоже пострадал — вместе с «Квирингом» затонул двухмесячный запас хинина и виски.

В какой-то момент Ярославу показалось, что их затянуло в зону временной аномалии. Рио-Рита, повторяла чуть ли не одни и те же цифры расстояния до цели. Даже стрелка часов замерла, словно приклеенная.

А потом медленное, на грани с полной остановкой, время сорвалось и, пришпоренное, бросилось вскачь.

— Торпеды пошли!

— Радист передачу закончил!

— Один эскортник разворачивается, идет прямо к нам! Нет, два!

— Срочное погружение на девяносто! Право тридцать, полный ход!

— Есть погружение!

— Двадцать секунд!

— Крен на левый борт, выравнивай…

— Нет времени, так идем!

— Третий эскортник тоже развернулся в нашу сторону!

— Тридцать секунд!

— Забегали, — навигатор неожиданно хихикнула, — суетятся, кричат, что-то там дёргают. Смешные такие…

Ярослав сильно подозревал, что людям на мостике лайнера сейчас очень сильно не до смеха. Даже при хорошем раскладе — акустик на фрегате сразу распознал шум идущих торпед и об этом сообщили по радио или светограммой — на это ушло время. А дальше в игру вступала физика. Громадная туша обладала громадной же инерцией. Кричи — не кричи, дергай — не дергай, но быстро изменить скорость или уйти с прежнего курса лайнер не сумеет. А значит, не сумеет и уклониться от шеститорпедного залпа с перекрытием цели в полтора корпуса.

— Глубина сорок, идем дальше…

— Сорок пять секу… ЕСТЬ!

Таня Сакамото могла бы и не повышать голос — передавшийся через толщу воды тяжелый глухой удар услышали все. А за ним ещё два.

— Глубина шестьдесят саженей.

— «Павианы» на подходе… начали сброс.

— Руль влево на шестьдесят, — тут же отозвался фрегат-капитан.

— Командир, я…

Серия бомб разорвалась выше. Конфедератский командир, похоже, в самом деле оказался умелым