Капитан космического флота - Геннадий Борчанинов

не вступать с нами в бой. Либо ждут подкрепления, либо не располагают достаточными силами, чтобы нас удержать.

Впереди начали доноситься звуки выстрелов, где-то там кипело сражение. Значит, и нам туда. Там из последних сил держали оборону последние верные солдаты Империи.

Никогда не любил коридорные перестрелки, но выбора у нас не было. Наше появление неожиданностью не стало, разве что осаждающие артбатарею аборигены частично перенесли огонь на нас.

Зато с нашим появлением они потеряли численное преимущество, и после короткой перестрелки зардобцы начали понемногу отступать.

— Второе отделение, занять круговую оборону! — приказал я, как только нам удалось отогнать противника.

Мы встали около входа в помещения артиллерийской батареи, двери внутрь были выворочены и варварски вскрыты резаком, на стенах везде угадывались следы попаданий из бластеров.

— Вы пришли! Ох, черт возьми, вы пришли! — высунулся из укрытия какой-то молодой армейский прапорщик.

Здесь уже можно было снять шлем, и я его снял.

— Что здесь произошло? — спросил я.

— Это… Это просто… Это полный п…!

Мне пришлось перебить артиллериста на полуслове.

— Спокойнее, господин прапорщик, — сказал я, видя, как дрожат его пальцы на рукояти бластера. — Сколько у вас людей?

— У нас? Нас осталось семеро! — воскликнул он. — Серёга ранен, Андрюхе оторвало ноги! Вы даже не представляете!

— Тише, — попытался я успокоить перевозбуждённого офицера. — Мы прибыли, чтобы вас эвакуировать.

— Эвакуировать? Точно! — воскликнул прапорщик. — Мы готовы идти! Если только возьмём с собой раненых.

Я смерил его пыльный серый китель внимательным пристальным взглядом.

— Где ваши скафандры? — спросил я.

— Скафандры? А, да… — протянул артиллерист.

Средствами индивидуальной защиты пушкари, очевидно, пренебрегали. Оно и понятно, сидя на тёплой и безопасной станции, обстреливать которую никому в здравом уме и в голову не придёт, как-то быстро расслабляешься.

— Как вас зовут? — спросил я наконец.

— Прапорщик Гришин, — ответил тот.

— Старший лейтенант Мясников, — представился я.

— Да? Я о вас слышал, — удивился он.

— Надеюсь, только хорошее, — хмыкнул я. — Итак, скафандры.

К нам подтягивались остальные артиллеристы, такие же измученные боем, как и Гришин, чумазые, несколько из них были ранены. Я хотел было связаться с «Гремящим», предупредить начмеда о том, что ей предстоит немного поработать сегодня, но вспомнил, что связь здесь глушится самой станцией. Ладно, мадам Фидлер не дура, сама прекрасно знает, кого мы можем притащить с такой вылазки.

— Скафандров тут нет, господин старший лейтенант, — ответил за своего командира какой-то сержант. — Все в жилом отсеке.

— Далеко он? — спросил я.

— Пять минут на поезде, — сказал сержант.

Я выругался, ничуть не смущаясь незнакомых лиц. Билеты на здешний транспорт нам точно сейчас не продадут. Да и пробиваться к жилым отсекам придётся долго, больно и мучительно. Не обладаем мы теми силами, чтобы провернуть что-то подобное и вырваться со станции живыми. Не говоря уже о том, чтобы идти и

— Скажите мне, что вы шутите, сержант, — вздохнул я.

— Никак нет, — покачал он головой.

— Может, есть возможность раздобыть скафандры где-нибудь ещё? — предположил я.

Артиллеристы задумались.

— Да, но это же чужие! — воскликнул один из рядовых.

— Лучше называй их трофейными, — сказал я. — Где?

— Тут рядом, в инженерном, — сказал рядовой.

— Заварзин! — позвал я. — Нужно достать парням скафандры. Ты показать сможешь, где они?

— Смогу, — сказал рядовой. — Это быстро… Тут рядом, у работяг…

— Ща, мигом, — кивнул мичман. — Пошли, боец.

Не бегать же мне самому за этими вонючими скафандрами. Но расхлябанность и безалаберность здешних вояк меня начинала раздражать, несмотря на то, что они остались верны присяге и помогли нам в бою с крейсером.

— Кстати, отличный выстрел был, господин прапорщик, — отметил я. — По «Исмаилу».

— А, этот? Да, да, точно! — воскликнул Гришин. — Мы тут дежурили как раз!

— А от начальства какие-нибудь приказы вам поступали? — спросил я.

— Были! Сидеть и не вмешиваться! — сказал он.

Я скрежетнул зубами. Измена, как есть. Надо узнать, кто командует здешними армейцами. Хотя тут все одним миром мазаны, чего далеко ходить, у губернатора Димитриевского наверняка все так или иначе на коротком поводке. Иначе они на своих должностях не задержались бы.

— Что ж, благодарен от всей души вам, — сказал я.

— А уж мы-то как благодарны! — воскликнул прапорщик, но я остановил его жестом.

— Рано. Мы ещё не выбрались, — сказал я.

Ждать Заварзина и его ребят пришлось чуть дольше, чем я предполагал. Но мичман вернулся, и даже без потерь. Рядовой-артиллерист тащил на себе сразу несколько скафандров.

— Забрали всё, — доложил Заварзин. — Что нашли.

Скафандров было всего пять. Артиллеристов вместе с ранеными было девять.

Глава 19

Я ещё раз посмотрел на растерянных артиллеристов, на скафандры, на раненых.

— Может, где-то ещё поблизости можно раздобыть? — спросил я.

У нас на «Гремящем» запасные скафандры имелись почти везде. На станции, похоже, не так. Даже те, что принёс Заварзин, оказались инженерными, специально для работ в открытом космосе, а не боевыми.

— Это вряд ли, — покачал головой прапорщик Гришин. — Хотя… Не знаю. Опасно. В оружейке могут быть, но они все захвачены.

— Далеко? — спросил я.

— Так точно, — кивнул Гришин.

— Можем эвакуировать двумя партиями, — предложил мичман Заварзин. — Быстро до «Гремящего» добежим, туда-сюда.

Разделять отряд мне как раз-таки не хотелось. Если зардобцы вновь решат пойти в атаку, мы можем и не сдюжить. Но, похоже, выбора у нас не оставалось.

— Значит, раненых тащим первыми, — заключил я.

— На эсминце можно скафандры взять, — предложил кто-то из наших бойцов.

Но до «Гремящего» тоже бежать далековато. Быстрее, пожалуй, и впрямь сделать две ходки. Или сперва унести раненых, а потом взять на эсминце скафандры для остальных.

— Раненых осмотрите, кто из них способен идти… Первую помощь оказывали? — спросил я.

— Так точно, — ответил прапорщик. — Ну, насколько смогли.

Я подошёл к лежащему артиллеристу, которому выстрелом бластера оторвало обе ноги, на вид он был очень плох. Ладно хоть крови он потерял немного, раны ему прижгло в тот же момент. Если доставим на эсминец, то жить будет.