Закон ученого - Дмитрий Олегович Силлов

битвы. Злобно тявкали автоматы, хлопки гранат слились с воплями раненых и умирающих… А еще были хорошо различимы странные чавкающие звуки, словно кто-то большой и очень сильный рвал на части куски мяса.

Кречетов осторожно выглянул из-за угла дома – и увидел жуткую картину.

Огромное чудовище, похожее на осьминога, отливающего вороненым металлом, убивало людей. Оно прилипло к стене дома, и множество его щупальцев орудовали в оконных проемах, периодически выдергивая из них то целого человека, то его часть… И то и другое немедленно отбрасывалось в сторону, а освободившееся щупальце вновь ныряло в окно за следующей жертвой.

– Фыф, – негромко позвал Кречетов. – Можешь просканировать мозг той твари. Это Захаров?

Профессор был не уверен, что его бывший учитель смог так преобразиться. Но в то же время понимал – от академика можно ждать чего угодно.

– Конечно, командир, – бесстрастным голосом произнес Фыф, наморщив лоб. И через полминуты ответил: – Да, это он. Но не совсем он.

– То есть? – не понял Кречетов.

– Я вижу две сущности. Механическую и человеческую. И первая сущность полностью подавила вторую.

– Ничего себе! – приподнял бровь Кречетов. – Похоже, мой премудрый преподаватель доигрался с научными экспериментами. Ну что, отряд? Есть идеи, как нам одолеть эту тварь?

Сейчас профессор был готов пойти на что угодно, лишь бы отомстить Захарову за многочисленные унижения. Но в то же время просто бесславно погибнуть от щупальцев наномонстра как-то не хотелось. Все-таки месть – это когда ты повергаешь противника, а сам остаешься в живых, но никак не наоборот.

– Думаю, я бы мог ненадолго парализовать это чудовище, – проговорил Фыф. – Оно хоть и механическое, но построено по алгоритмам живого существа со своим мозговым и нервным центрами. Только я буквально убежден, что не сумею держать его больше двух минут. Просто не хватит сил.

– Понимаю, – кивнул Кречетов. – Две минуты – это всяко лучше, чем ничего. Настя, затяни-ка мне венок потуже.

Патроны, вплетенные в проволоку, уже прорвали кожу, и острые наконечники пуль елозили, неприятно поскрипывая металлом по кости. Теплые струйки крови стекали по щекам, и профессору то и дело приходилось стирать рукавом с подбородка багровые капли…

Но это была цена за светлый разум, не замутненный вшитой в него программой. И Кречетов не хотел, чтобы в самый решительный момент спасительный металлический венок соскользнул с головы.

Настя подошла сзади, повернула торчащие концы проволоки.

Ученый невольно застонал от боли сквозь плотно сжатые зубы – показалось, пули сейчас проломят виски, а проволока, глубоко вошедшая в кожу на лбу, того и гляди ее прорежет… Зато теперь венок был зафиксирован надежно.

Кречетов совсем уже собрался было дать команду идти в атаку, как вдруг на его плечо легла чья-то рука.

Он обернулся…

И увидел того, кого не раз мечтал увидеть лежащим с аккуратным пулевым отверстием между глаз. От этого человека ученый поимел слишком много неприятностей, и хотя тот разок спас его, вернув тело, все равно Кречетов предпочел бы видеть его мертвым.

– Не спеши убивать себя и свой отряд, профессор, – проговорил Снайпер. – Это всегда успеется.

– У тебя есть лучшее предложение? – скривился Кречетов.

За спиной Снайпера стояли три странных спутника – какой-то молодой сталкер замученного вида, подвешенное в воздухе туловище с жутковатой безносой головой и, что самое главное, женщина, словно отлитая из черного металла, по консистенции напоминавшего гигантского осьминога, штурмующего здание. И если сталкер не представлял никакой опасности, от остальных членов маленького отряда неизвестно чего можно было ожидать. А рисковать своими подчиненными у ученого не было никакого интереса.

– Есть, – сказал Снайпер, доставая из кармана артефакт, похожий на алый орех, светящийся изнутри. – Пожалуй, сейчас я избавлю тебя от двух проблем разом.

– Каких? – удивленно приподнял брови профессор – и тут же поморщился от боли, так как проволока от этого движения больно врезалась в кожу лба.

– Твоих друзей от потери памяти. И весь остальной мир – от себя.

В руке Снайпера блеснул клинок «Бритвы»… но внезапно металлическая рука быстро и неестественно вытянулась вперед и схватила алый артефакт с ладони легенды Зоны.

– Не понял, – нахмурился Снайпер.

– Ты и правда не понимаешь, что это такое, – произнесла Грета. – Захаров далеко не дурак, и, создавая этот артефакт, он вложил в свое творение нереальную мощь. Я не сказала тебе, но при попытке его разрушить высвободится колоссальное количество аномальной энергии, которое уничтожит тех, кому арт должен был вернуть память.

– И что теперь делать? – поинтересовалось подвешенное в воздухе туловище.

– Есть один выход, – вздохнула Грета. – Высвободившуюся энергию должно частично поглотить что-то очень плотное. Например, очень сильно уплотнившаяся колония наноботов…

– Нет, – покачал головой Снайпер. – Не делай этого. Ты с твоей технологией воспроизводства наноботов и с твоими знаниями о ней еще однозначно пригодишься людям.

– Вряд ли людям пригодятся мои знания, если все они погибнут от рук моего хозяина, – усмехнулась Грета. – Потому сейчас все, что ты можешь сделать для человечества, это подарить мне один из своих ножей.

Снайпер задумался на секунду, потом поднял голову и произнес:

– Благодарю тебя за эту жертву, Грета. Ты гораздо больше человек, чем многие на этой планете. Дарю тебе свою «Бритву».

И протянул один из своих ножей рукоятью вперед.

– Благодарю, – кивнула нанодевушка. И, повернув голову к Кречетову, произнесла: – Дай команду своему отряду смотреть на меня.

После чего ринулась вперед, к дому, на котором распласталось гигантское чудовище.

Она бежала очень быстро, гораздо быстрее любого чемпиона по стометровке. Кречетов едва успел сказать:

– Всем смотреть на нее! – как Грета добежала до нижних щупальцев «осьминога» и, запрыгнув на них, начала быстро карабкаться вверх.

Монстр немедленно почуял неладное. Два щупальца взметнулись вверх и хлестнули по Грете… Но она выдержала страшный удар и даже удержалась на теле чудовища. Одно из щупальцев немедленно обвило ее тело, второе взметнулось вверх для смертоносного удара – и в этот момент Припять озарила яркая вспышка, словно на окраине города взорвалась атомная бомба.

Кречетов невольно зажмурился, но помогло это мало: вспышка надежно отпечаталась на сетчатке. И сразу же очень сильно заболела голова, словно взрыв выжег в ней на живую что-то объемное – то ли часть мозга, то ли нечто, похожее на раковую опухоль…

* * *

Я сразу понял, что сейчас будет, – разъяснения Греты о колоссальной энергии, заключенной в артефакте, как бы намекали на последствия, которые могут возникнуть, когда эта энергия высвободится. И когда щупальце наноспрута взметнулось вверх, я не только прикрыл глаза сгибом локтя, но и отвернулся.

И не зря.

Грохнуло сильно, а полыхнуло еще сильнее. Я этот жар спиной почувствовал, словно ее на миг в чан с расплавленной сталью опустили…

Но ощущение было мгновенным, поэтому, похоже, ни одежда, ни кожа не пострадали.

Я открыл глаза и обернулся…

Дом, который чудовище оплело своими щупальцами, медленно оседал, окутываясь при этом пыльной серой тучей. А монстра, послужившего причиной разрушения здания, больше не было. Лишь слабо шевелящиеся ошметки черной субстанции были разбросаны по земле тут и там.

И они не просто шевелились.

Они ползли друг к другу довольно быстро!

Впрочем, таких было немного. Безжизненных, превратившихся в куски расплавленного металла – гораздо больше. Но и тех,