Жнец. Книга шестая - Макс Дарт

находитесь на стороне проигравших. Но у меня сейчас, знаете ли, своих проблем достаточно. Соответственно, ваши мне совершенно ни к чему, — констатировал я. — Так что поступим мы так: вы находите Род, который будет готов купить этот же пакет акций и взять вас под свое крыло, а вырученные с продажи деньги вы отдадите мне в качестве выкупа за своих детей. Мне совершенно без разницы, каковой будет сумма: один или десять миллионов рублей. Главное, я буду знать, что вы находитесь под контролем и кому мне стоит адресовать свои претензии, если вы вновь решите взбрыкнуть.

— Но…

— Да, этот вариант идеален, — перебив одного из мужчин, кивнул сам себе и поднялся с так любезно предоставленного мне мужчинами кресла. — В качестве жеста доброй воли я освобожу ваших детей. Но если через неделю от вас не будет ни слуху, ни духу, то я вернусь и наш разговор будет совершенно иным и весьма коротким, — холодно бросил я и направился на выход, оставив оставшихся в помещении глав богатых семей в замешательстве.

Возвращался домой с чувством выполненного долга. Остался лишь небольшой осадочек из-за того, что не удалось Захаровых дожать. Но думаю, что с ними также особых проблем не будет. Хотя, кто знает, что может выкинуть раздосадованная девушка. Елена Власова — яркий пример вспыльчивых и поспешно принятых решений. Тем не менее остается лишь ждать. За это время как раз выяснится, чего вообще такого вкусного можно стрясти с Родов противника помимо обычных денежных средств.

Обратный путь в бар также пролегал сквозь место, в котором погибла гвардия Власовых. И сейчас я с удивлением отмечал здесь небывалую оживленность: имперские работники начали приводить местность в порядок.

Когда один из людей увидел наш микроавтобус, он что-то прокричал в сторону, и оттуда в нашу сторону выбежал упитанный низенький мужичок в белой каске. Он начал кричать и отчаянно требовать нашей остановки.

— Босс, что делаем? — поправив зеркало заднего вида, спросил Иван. — Тормозим?

— Тормозим… — выдохнул я и скомандовал: — Остаетесь в машине. Сомневаюсь, что эти люди несут для нас хоть какую угрозу.

Ветераны совместно с Зубининым серьезно кивнули, но тем не менее покрепче сжали цевья своих винтовок, а Чайя решила понаблюдать за происходящим из Тени. Хмыкнув, я покинул автомобиль.

— Ваше Сиятельство! — проорал прораб, стоило моей ноге коснуться выжженной земли. — Ваше Сиятельство!

— Я не глухой, — поднял руку я, останавливая поток обращений изо рта мужика.

По его внешнему виду с лёгкостью можно было понять, что заниматься тяжёлым трудом для него является весьма чуждым. Полагаю, что должность свою он получил через связи. Возможно, кумовство, но явно не через постель.

— У меня мало времени, — продолжил я. — Излагайте свою мысль в темпе.

— Ваше Сиятельство, дело в том, что ваша стычка с Родом Власовых нанесла ущерб имперской земле. Такое просто-напросто недопустимо! — по его глазам было видно, что возможность, высказать такие слова в лицо аристократу без последующего наказания со стороны последнего, небывало греет его тонкую душевную натуру. — В связи с этим вам выписан штраф, за счет которого произойдет восстановление здешних мест, — натянув мерзкую ухмылочку, он протянул мне бумагу.

Приняв извещение из рук мужчины, я вчитался в него и немало прифигел от выписанной суммы штрафа. Да за такую цену можно не только этого огрызок восстановить, а целый, мать его, район.

— А если причиной беспорядка стала техника Елены Власовой, которая уже мертва? — спросил я, складывая бумагу во внутренний карман своей формы.

— А как это доказать? — хихикнул мужчинка и развел руками. — Придется восстанавливать все за ваш счет, Ваше Сиятельство.

— Посмотрим, — сказал я, заглядывая прямиком в душу мужчины, которая была испещрена кровавыми всполохами. — «И такие служат на благо империи… Придушил бы здесь и сейчас!» — похоже, в моих глазах он увидел что-то эдакое, так как сразу отшатнулся, после чего еще раз мельком зыркнул на меня и отправился восвояси, отвесив пинка неудачливом работнику, что отлынивал от выполнения поставленной ему задачи.

— Ты бы полегче с жаждой крови, Саша, — появилась рядом со мной из Тени Чайя. — Ею и с ума свести можно, если не уметь грамотно пользоваться.

Коротко кивнув на предупреждение богини, я молча добрался до нашего микроавтобуса. Только тогда, когда я приземлил свою пятую точку на свое сиденье, мои бойцы смогли расслабленно разжать пальцы, обвитые вокруг винтовок.

Вернувшись в бар, отпустил двух парней из подвала, оставив Захарова в одиночестве, после чего сходил в душ и сразу же отыскал Вайс. Выудил ранее взятое из формы извещение, положил его на стол перед юристом и сказал:

— Разберись, — девушка тут же взяла бумагу и начала в нее вчитываться, когда же ее взгляд достиг того места, где была указана сумма штрафа, брови юриста взметнулись вверх. — С моего Рода не должны требовать за то, чего он не делал. Даже в том случае, если с другой стороны выступает сама империя.

— Сделаю, господин, — пообещала Вайс.

Оставив девушку разбираться с бумагой, отправился на поиски Наташи, которая нашлась в своей комнате. Благоразумно постучав в дверь и получив разрешение, я вошел внутрь. Сестренка сидела на кровати, держа в руках кружку с какао. Похоже, здесь ранняя стадия депрессии.

— Ну-с, рассказывай, — произнес я, плюхнувшись рядом с ней на кровать.

— В общем, я подумала над своим поведением, и больше так не буду, — протараторила Наташа, вызвав у меня усмешку.

— Так, теперь серьезно, — добавив суровости в голос, проговорил я. — Ты понимаешь, почему я зол?

— Потому что я тебя не послушалась, — опустила глаза в пол девушка. — Не надо было туда идти.

— Именно, — согласно кивнул я. — Ты еще не готова, Наташа, к тому, чтобы причинять справедливость в таком количестве, как это делаю я. И восемнадцати тебе еще нет.

— Ну и что? — поднявшись, всплеснула руками сестренка, отчего какао было на грани от того, чтобы выплеснуться из кружки. — Тебе тоже не было восемнадцати, когда ты участвовал в своих сомнительных делишках.

— Не забывай, кто я, Наташа, — строго напомнил ей наш первый разговор в этом мире. — Мне гораздо больше лет, чем ты можешь подумать. И убийства давно не влияют на меня также, как и на других людей.