Жестокий космос - Александр Павлович Быченин

загнал эмоции внутрь: — Работаем по плану, Никитос. Не обращай внимания, это мои заморочки.

«Мои заморочки»… хм… точно! Значит, это что-то, связанное с его, как он выражается, хобби. То есть…

— Что-то в местной сетке нарыл? — предположил я. — Очередной оригинальный язык программирования?

— Типа того, — не стал вдаваться в подробности Дед Максим. — Только не в местной, а в нашей собственной, в сенсорном поле. Какой-то новый эффект, переход количества в качество. Короче, не грузись, Никитос. Позже расскажу, как сам разберусь.

Ну вот и разгадка, почему Макс оставил Ваську в Рио-Рохас и попёрся в «поле» один. В смысле, один в техподдержке. Так-то нас целых двадцать три рыла, если с журнашлю… э-э-э… Юлькой и самим Митричем считать. Ну и с пилотом заодно. Получается, ночью, пока все нормальные люди спали, он что-то отследил в разгромленном поселении. Как умудрился, даже спрашивать смысла нет — это ж Макс! А Макс плюс компьютер, пусть самый древний и тормозной, великая сила! Я бы даже сказал, непреодолимая. Бывает форс-мажор, а у нас Макс-мажор случается. Периодически, хе-хе. Тот самый переход количества в качество. И в такие периоды лучше старшему технику не перечить. А в идеале ещё и потакать всем его маленьким слабостям, одна из которых (она же самая главная) — безграничная любовь к инопланетным информационным технологиям. Ему бы, по-хорошему, не у нас в управлении «Биологические угрозы» прозябать, а работать со спецами по техногенным конфликтам. Да-да, именно конфликтам — как правило, между раздолбаями-колонистами и оставшимися без опеки Предтеч машинами с машинным же разумом. Но он почему-то именно нас выбрал. Ибо сказано: неисповедимы пути Максимовы. А ещё — нет иного технобожества, кроме киберлингвистики, и Дед Максим пророк его. Понимаю, звучит, как богохульство, но такая вот у Митрича своеобразная религия. Его личная и индивидуальная. Ничем не хуже, к примеру, пастафарианства. Или тотального пофигизма. Он её даже особо не проповедует, будучи прекрасно осведомлён о реакции на подобные попытки со стороны коллег-программеров.

— Ладно, проехали! — Я постарался скрыть вздох разочарования. — А что датчики? Засёк что-нибудь? Подозрительная активность? Или наоборот, тишина?

— Да вроде стандартный фон… крысоящеры местные, типа того, что Хеньо у мэра в резиденции жрал, какие-то летучие твари… всё, как всегда, Никитос.

— То есть людей нет? — вперил я в техника вопросительный взгляд.

— И рад бы помочь, Никитос, да нечем! — развёл руками Митрич. — Насекомые, вот, роятся кое-где…

— Ну-ка, стоп! — поймал я за хвост мелькнувшую мысль. — С этого места поподробнее. На карту можешь вывести?

— Думаешь, на падаль… э-э-э… в смысле, на останки слетелись? — правильно понял меня Макс. — Мы ж для них несъедобные… вроде.

— Вот именно, вроде! Но не для всех, как выяснилось, — усмехнулся я, припомнив мэрова котяру. — Кстати, что по Евгению? Прояснилось хоть что-то?

— Не-а, — снова обломал меня Макс. — Я ему ещё две партии зондов впрыснул, чуть из ушей не полились, и всё равно ничего. Его бы в нормальную лабораторию…

— Не вариант, — помотал я головой. — Кто ради какого-то кошака целый шаттл на орбиту погонит? Я — нет. Охренеешь потом от командования отписываться, сам знаешь!

— Ну, тогда ждём, — пожал плечами Макс. — Хотя…

— Что? — насторожился я.

Знаю я это его «хотя». Наверняка какую-то хакерскую пакость замыслил.

— Можно корпам под шумок данные подкинуть, — решил не тянуть кота — возможно, того самого Эухенио-Евгения — за всякое Дед Максим. — Телеметрия идёт, а настоящие образцы — что крови, что тканей, что ферментов — могут и люди Хименеса взять. Медики у колонистов есть, я точно знаю.

— Ну и как ты это себе представляешь — подкинуть? — задумался я. — Голдстейн нас на дух не выносит. А с мэром и вовсе на ножах. Как думаешь, куда и насколько он нас пошлёт на такое вот предложение?

— К такой-то матери на белом катере, однозначно, — ничуть не смутился Макс моей отповеди. — Но кто сказал, что мы их в известность поставим? Стандартный запрос от медиков из поселения, по официальному каналу. Среагировать могут только по факту, когда выяснится, чьи именно образцы.

— Времени нет, — с сожалением протянул я. А ведь идея-то стоящая! Но, пока суть да дело, мы наверняка нужную информацию раздобудем альтернативными методами. Более нам привычными, хе-хе. — Вот если в поселении обломаемся, тогда можно будет попробовать.

— Как скажешь, — не стал спорить старший техник. — Хотя данные я могу прямо сейчас подгрузить, если что.

— Куда подгрузить? — не врубился я.

— В их главный вычислитель, — не моргнув глазом, заявил Макс. — Он у них всё равно всего процентов на тридцать загружен, плюс-минус два, а под наши нужды хорошо, если полпроцента уйдёт. Если нормально зашифроваться, то их админы даже не поймут, что комп не по профилю работает.

— А ты сможешь? — ляпнул я, не подумав, и сразу же смутился: — Ну да, о чём я! Не мог бы, не предложил. Но у меня другой вопрос: как, чёрт возьми⁈

— Элементарно, Ватсон, — едва заметно дёрнул уголком губ Макс. — Ноосфера общая. А у меня есть в неё выход. С некоторых пор, да.

— А чего так неуверенно? — подловил я кореша.

— Это те самые заморочки, Никитос, не обращай внимания, — легко отбрехался тот. — Ну что, гружу?

— Грузи, фиг ли, — вздохнул я. — Один хрен с корпами уже поцапались.

— Ну да, снявши голову, по волосам не плачут, — поддержал меня Макс. — Да с них и не убудет, если уж на то пошло… кстати, Никитос…

Да чтоб тебя! Вот это «кстати, Никитос» ещё хуже, чем «хотя…». Проверено на практике — дай Деду Максиму волю, и крупные неприятности на афедрон практически гарантированы. Правда, и выхлоп обычно бывает такой, что про неприятности даже и не думаешь. Дилемма, в общем.

— Ну что ещё? — страдальчески вздохнул я.

Наше счастье, что Сара, во-первых, занята, а во-вторых, по-русски не понимает.

— А можно я заодно их сервак пощупаю?

— Естественно! — хмыкнул я, не забыв подмигнуть соратнику. А затем громко и чётко продолжил фразу: — Нет! Официально заявляю: ни в коем случае! Даже не думай!

— Ну и ладно, — абсолютно бесцветным голосом выдал Макс.