Михаил Ахманов - Странник, пришедший издалека

Шрам на щеке амазонки побагровел, ноздри раздулись, в глазах сверкнуло бешенство; она снова стала похожа на разъяренную дикую кошку. Скиф, явно цитируя кого-то, с усмешкой произнес:

– Гнев подобен огню – не выплеснешь, сгоришь сам. Не сверли меня взглядами, отважная, лучше берись за лук и тоже постреляй.

Голос его, как показалось Джамалю, звучал куда уверенней, чем прежде; видать, он крепко полагался на дяди Колин подарок. С этим умельцем Джамаль был неплохо знаком, ибо Сарагоса, шеф фирмы «Спасение» и резидент Системы, не препятствовал дяде Коле подхалтуривать на стороне – при том непременном условии, что клиенты не будут спаивать его сотрудника. К спиртному у дяди Коли была слабость, и хоть никто не видел его пьяным, но и в трезвости старый «механик» пребывал считанные часы.

Что, впрочем делу не мешало. Сотворил ли дядя Коля свою «штучку» трезвым или в обычном подпитии, Джамаль не сомневался, что она сработает; вот только как? Если догадка компаньона была верной, они могли рассчитывать на успех; если нет…

Рирда ап'Хенан, все еще хмуро поглядывая на Скифа, взмахнула копьем. Полетели стрелы, и звездный странник застыл на мгновение, будто сраженный великолепным зрелищем. Над головой его струился стремительный огненный поток; ярко пылали пучки промасленной пакли, прикрученной к остриям, металось раздуваемое в полете рыжее пламя, сотни дымных следов пестрили воздух, слитный свист летящих снарядов напоминал басовитое гудение органных труб. Амазонки не торопились, однако каждую минуту в небеса взмывали три сотни стрел, а в запасе у каждой лучницы их было не меньше сорока. «Половину Тбилиси можно спалить», – подумал Джамаль, наблюдая, как огненный град рухнул на рощу.

Над золотыми кронами и у самой опушки, в траве, вспыхнуло пламя. Сначала казалось, что и деревья занялись; алые языки встали в два человеческих роста, метнулись вверх по стволам, лизнули листву и грозди огромных ягод, перевернутыми плотными пирамидками свисавших с ветвей. В нос ударил запах гари, совсем заглушивший слабый медвяный аромат; золотистые листья начали скручиваться, опадать, и степной ветер, подхватив их, понес к морю. Дым и пепел поднялись над деревьями темным столбом, расплылись тучей; и в это мрачное черное облако все летели и летели стрелы.

– Горит? – неуверенно произнес Скиф, покосившись на Джамаля.

Тот пригляделся.

– Масло горит, генацвале. Трава горит… еще – листья, но немного… Ну, ты видишь сам!

– Вижу! – Компаньон взвесил на ладони лучемет, будто соображая, подбавить огонька или не стоит. Рядом с ним в напряженном ожидании, с луком в руках, застыла Сийя.

Ягоды – большие, величиной с кулак, полные сока – начали лопаться. Вязкая жидкость обволокла ветви и листву, сбивая пламя, устремилась вниз, к стволам; чудилось, что некто невидимый включил автоматическую систему, рассчитанную на случай пожара. Но впечатление это было скорее всего ложным. Падда и в самом деле не поддавались огню – прочные, как камень, они обладали естественными средствами защиты. Сок продолжал течь, в воздухе кружилось все меньше обгорелых листьев, дым сделался реже, огонь замирал. Амазонки прекратили стрелять – видно, запас снарядов был израсходован.

– Чего ты ждешь? – прорычала Рирда, дергая Скифа за рукав. Шрам ее вновь набух кровью, серебряный пирг на панцире ярился больше обычного. – Чего ты ждешь, чужак? Выпускай свои молнии, пока не выгорело все масло! Клянусь Безмолвными, травы у опушки уже нет, ни сухой, ни свежей – теперь посмотрим, что ты сумеешь поджечь, кафал!

Скиф рывком сбросил ее руку.

– Поглядишь на молнии в другой раз, Сестра Меча. А теперь… – Он повернулся к Сийе, и Джамаль заметил, как его напряженное и злое лицо сразу смягчилось. – Стреляй, ласточка! Стреляй! Целься туда, где огонь еще не погас.

Девушка откинулась назад, растянула лук. Руки у нее были тонкие, изящной лепки, но под смугловатой кожей перекатывались упругие мускулы, а хватка пальцев на тетиве была уверенной и твердой. Джамаль залюбовался ею. Сейчас эта лучница с пепельными кудрями сама напоминала лук – живую древесную ветвь, напряженную в страстном усилии.

Тенькнула тетива; стрела, очертив пологую арку, скрылась в редеющем дымном облаке.

– Так хорошо? – спросила Сийя, подняв на Скифа большие темные глаза. На Рирду она старалась не смотреть.

– Хорошо. Теперь подождем. Надеюсь, дяди Колина «штучка»…

Он не успел договорить, как над рощей полыхнуло. Джамаль, ожидавший чего-то подобного, успел прикрыть ладонью глаза, но обе женщины вскрикнули, а компаньон чертыхнулся, поминая какого-то Харану, бездельника и лоботряса. Вероятно, лучницы-амазонки тоже были ослеплены – Джамаль, прижимавший руки к лицу, слышал, как девушки кричат, призывая Небесный Вихрь и троицу Безмолвных.

Звездный странник раздвинул пальцы, осторожно приподнял веки. Дым над рощей рассеялся; палящий воздух мгновенно унес остатки темного облака, развеял его без следа. Теперь над золотыми кронами ревел, ярился и бушевал огонь, метался диким зверем, выбрасывая в стороны и вверх багровые факелы, длинные тонкие искры, пламенные шары и рыжие завитки, подобные вздутым ветром парусам. Пожар начался в самой середине рощи, и хотя деревья на границе ее казались по-прежнему несокрушимыми, Джамаль понял, что на сей раз горит не масло. И не стрелы, выпущенные девушками Рирды! Стрелы, вероятно, обратились в пепел за первые пять секунд.

«Ай да дядя Коля! – подумал он. – Ай да мастер-пиротехник! Сначала ломает голову, как разделаться с пожаром, потом – как его раздуть! Раздуть так, чтоб все горело – и камни, и воздух, и вода!» Раздвинув пальцы пошире, Джамаль – или, вернее, Ри Варрат – принялся размышлять о противоречивом и варварском характере землян. У них на всякое разумное и полезное изобретение приходилось десять неразумных и смертельно опасных; так, придумав компьютеры, они первым делом рассчитали траектории для баллистических ракет, а освоив ближний космос, развесили там сотни спутников-шпионов. Дядя Коля тоже не составлял исключения: наладив в особняке Джамаля уникальную систему противопожарной безопасности, он, судя по всему, тут же принялся размышлять, как справиться с ней.

Эта гипотеза насчет подаренной Скифу «штучки» показалась звездному страннику весьма похожей на правду. Оставалось лишь надеяться, что дяди Колин детонатор – или что он там изобрел – не спалит весь Амм Хаммат, ограничившись хотя бы Проклятым Побережьем.

Джамаль отвел ладони и осмотрелся. Компаньон, похоже, протер глаза и в упоении взирал на ярившийся огонь. Сийя бросала на Рирду ап'Хенан торжествующие взгляды, Сестра Меча в смущении то потирала рубец на щеке, то принималась щипать себя за ухо; ее девушки – тоже, видимо, прозревшие – разразились оглушительным боевым кличем.

– Клянусь когтями пирга! – пробормотала Рирда. – Ты вызвал огненных демонов, чужак? И они сейчас бьются с ару-интанами?

– Не демонов, духов огня! Саламандр!

– Саламандр? Что это?

– О том не ведают даже Безмолвные Боги, – с важностью произнес Скиф и подмигнул Джамалю. – Но саламандры любят огонь… живой огонь. Ты погляди, как полыхает!

– Это сделал мой мужчина! – гордо заявила Сийя. – Скиф ап'Хенан, мой избранник, пришедший издалека! – Щеки девушки раскраснелись, глаза восторженно сияли; одной рукой она сжимала лук, другую опустила на эфес меча, украшенный бирюзой.

«Сейчас помчится рубить ару-интанов», – подумал Джамаль и сказал:

– Прикройте лица. Огонь скоро будет на опушке. Он уже был там. Полыхнуло жарким воздухом, Сийя закашлялась, Скиф обнял ее, прижал головку девушки к груди. Рирда с лязгом опустила забрало шлема.

Деревья пылали, обращались в рдеющие головешки, в пепел, в прах, в клубы дыма, улетавшие к небесам. Середина рощи уже выгорела, но разглядеть там ничего не удавалось – ветер, дувший с востока, усилился, подняв в воздух не только дым, но и тучи мелкой черной пыли. Восточный ветер гнал огонь к прибрежным скалам, и это было хорошо; в противном случае могла загореться степь. По краям от черной проплешины пламя еще полыхало, хоть и не так свирепо, как раньше, и кое-где подбиралось к кедрам; правда, ни один из них не занялся по-настоящему.

– Думаю, скоро погаснет, – произнес Джамаль, прищурившись и выставив перед лицом ладонь. Вывод сей следовал из общих соображений насчет дяди Колиного детонатора: его воздействие, как действие всякого прибора, было ограничено во времени и пространстве. Скиф, тоже догадавшись об этом, кивнул, но Рирда вдруг погрозила гибнущей роще кулаком и хрипло забормотала:

– Пусть горит, пусть… Во имя Великих Безмолвных! Пусть горит на юге и севере, пусть огненные саламандры чужаков сожрут Проклятый Берег! Да распадется он без следа вместе с ару-интанами! Да станут они прахом и пылью, и ветер пусть унесет ту пыль вверх, к серебристой луне Зилур! И пусть Безмолвные соберут ее в сосуды до последней крупинки и бросят в бездну… в самую темную из бездн, мимо которых проносил их Небесный Вихрь… И пусть запечатают ту бездну страшным заклятием, нерушимым и вечным, как горы Мауль!