Фантастика 2025-64 - Сергей Александрович Богдашов

на статскую службу в десятки раз сложней, чем уйти в армию. Оттого и претендуют на свободные места лишь те, кто свободен от контрактов с армией. Другими словами — мажоры из аристократии, которым толщина папенькиного кошелька позволяет такие финты.

* * *

— Завтра на две последние пары не ходи. Приходи в клуб. С педагогами я договорился, они тебе прогулы ставить не будут, — зашёл я в ту комнату, где Элина работала над портретом, — О, портрет уже готов! А что ты тогда ещё пытаешься делать?

— Мне кажется, чего-то не хватает, — наморщила она лоб, по всей видимости, готовясь всплакнуть, — Вот только чего, никак не пойму.

— Во-первых, лоб не морщи, а то некрасивые морщины останутся, а во-вторых, передохни. Выглядит портрет очень достойно. Как по мне — он закончен и дальше пытаться его сделать лучше — это только портить. Сегодня отдыхаем, а потом ты хорошенько выспишься. Ты молодчина! Отлично с заданием справилась. Потом посмотришь на свежий глаз и сама скажешь, что работа у тебя получилась «на отлично».

— А что мы завтра будем в клубе делать? — зарделась девушка от похвал, но не утратив любопытства.

— Красивое платье примерять.

— Для танца?

— Возможно, и для него, — не стал я совсем уж врать, предпочтя обойтись полуправдой.

Конечно, платье стоило бы примерить в ателье, но портной меня заверил, что шнуровка на спине позволит легко устранить любые недочёты. Опять же, ни я, ни Элина ни разу не знатоки высокой моды. От кутюр она никогда не одевалась, а тут вполне себе приличное ателье, из дорогих. Да и платье изрядных денег стоит. Думаю, портным там можно доверять. Платье должно выйти зачётное. С накидкой, шлейфом и ещё с чем-то, вроде воздушного шарфика из тончайшего шёлка, с изумительным перламутровым переливом.

По паре туфелек и босоножек я тоже заказал, руководствуясь своими предпочтениями.

В конце концов, для кого женщины наряжаются и прихорашиваются, как не для нас, парней. Так отчего бы сразу не изобразить те решения, которые лично мне больше всего нравятся.

Вот исходя из своих представлений о прекрасном я и заказывал всё, что надо.

И если кто-то думает, что я забыл про нижнее бельё и ночнушки, то нет, не забыл. И даже не краснел и не заикался, когда обсуждал с портным, как я его вижу. А что тут такого, опять же, в какой-то степени о себе забочусь. Доверь это дело Элине, она и закажет себе что-то совсем девчачье, так как она только недавно из своих детских туфелек выбралась, и то с моей помощью.

Короче, наш выход на следующий день, и неспешное шествование от старого корпуса до моего фиакра надолго станут темой для разговоров среди студенток Академии.

Они разве что слюну не пускали, глядя на такую красивую пару, к тому же, одетую не по форме, а в весьма достойных нарядах.

Преподы тоже в стороне не остались. Многие вышли из учебных корпусов, благо, перемена ещё не закончилась, и стараясь сделать это незаметно, посылали мне свои знаки одобрения. Чаще всего, подмигивая. Ох, и наделали мы шума!

Впрочем, это не мои проблемы. Опытные преподаватели порядок в аудиториях быстро наведут, ректор в курсе, а то, что женские общаги всю ночь будут гудеть, как взбудораженный улей, меня мало волнует.

У фиакра нас уже ждал нарядный именинник, который станет моим свидетелем. А вот конкубине свидетельница не положена.

Этот мир всячески подчёркивает разницу между простолюдинами и лэрами, даже в таких мелочах.

Собственно, Элина до последнего не понимала, куда и зачем мы едем, и лишь когда я повёл её в здание городской ратуши, у неё в голове начали мелькать первые смутные догадки, в которые она отказывалась верить.

Стряпчий уже ждал нас с подготовленным договором. Можно было обойтись и подписание у него в конторе, а договор зарегистрировать позже, но мне показалось, что эта обыденность сотрёт торжественность момента.

К счастью, всё прошло очень быстро и уже через пятнадцать минут окольцованная конкубина едва себя сдерживала, чтобы не начать визжать от восторга прямо в фиакре, быстро устремившемся на выезд из городских ворот.

— Ларри, но как… А контракт с Академией? — задала первый и очень важный вопрос моя конкубина, когда к ней вернулся дар связной речи.

— Я оплатил твою учёбу. В армию ты не пойдёшь, а вот летом в Приграничье со мной поедешь. Иначе тебе третий курс не зачтут и лэрой ты никогда не станешь.

— Я буду лэрой⁈ — захлебнулась она от предстоящих перспектив.

— Вообще-то, для конкубины это не обязательно, — словно бы в задумчивости почесал я затылок, — Так что если не хочешь…

— Хочу! Ещё как хочу! А потом мачехе свой перстень показать! И учителю танцев! Ох, я им…

— А вот это зря, — мягко придержал на изрядной выбоине свою избранницу за подпрыгнувшую попку, — Танцевать они тебя замечательно научили. И ещё не известно, не должна ли ты их за это поблагодарить.

Блин, амортизаторы нужны. Без них фиакр легко подбрасывает, а потом раскачивает. От некоторых ям даже подушки не спасают. А их тут до фига и больше.

— Ну, если ты так считаешь, то я подумаю. Но перстнем перед ними обязательно похвастаюсь.

— Это совсем другое дело. Даже Святая Релти не запрещает нам хвастаться теми достижениями, которые мы заработали своими стараниями и умениями.

— Эм-м… А я старалась? — уже не так уверенно поинтересовалась конкубина.

— Ещё бы! Ты отлично танцевала с клубом. За что и была отмечена благословлением богини. Ты замечательный художник! И тебе удалось стать моей конкубиной! И для этого тебе тоже пришлось постараться. Напомнить, как?

— Ларри! Если ты думаешь, что смог меня пристыдить, то нет. Я при всех готова сказать, что всегда готова исполнить любую твою фантазию. Всё что ты скажешь и пожелаешь!

— За это я тебя и люблю, — мягким поцелуем успокоил я этот порыв чувств, который не должен стать достоянием гласности.

Федр не в счёт. От него на сторону ничего не уйдёт, а за всё стальное отвечает Купол Тишины. Пусть пока и весьма плохонький, ученический, купленный в лавке квартала артефакторов за недорого, но должен же я был проверить идею. И она работает! Пусть и не так хорошо, как должен работать качественный артефакт, но уже вполне ощутимо. Кстати, сегодня мы его первый раз испытываем.

Едем