Семя победы - Владислав Милоста

Мой гнев был поумерен. Его сменило лёгкое чувство вины, однако я понимаю, что, оставшись здесь, принесу только больше проблем. Но и уйти не могу, пока она такая. Круг замкнулся.

— Ладно, успокойся.

— Я спокойна. Просто послушай и всё.

— Хорошо, только успокойся.

Вопрос на засыпку: она действительно спокойна, убеждает меня в этом или убеждает себя? Вариант первый — вероятность пятьдесят процентов. Вариант второй — вероятность тридцать процентов. Вариант третий… К чёрту проценты, это точно третий вариант. Чёрт, я здесь застрял надолго.

— Прости.

— Да за что ты извиняешься? Я никак в толк не возьму.

— За то, что сказала тогда.

— А, ты же меня ненавидишь. А-ха-х, — попытался я разрядить обстановку.

— Нет, не про это!

— То есть, ненавидишь?

— Нет… Да, если ты не заткнёшься!!!

Воу-воу, полегче. Мне уже страшно от такой резкой смены настроения. Если у тебя проблемы, то не стоит вымещать их на мне. Я же так не делаю, а если бы делал, то тебе бы уже плохо стало. В таких делах я мастер. Ладно, продолжим вслушиваться в бредни сумасшедшей девушки:

— Это из-за того, что я сказала о тебе и твоих родителях. Прости, я не знала.

— Кто тебе сказал?

Не говори, дай-ка угадаю. Мурао всё равно, Юу слишком нелеп для этого, Уолтер не знает, Эмили бы сначала спросила меня. Зик Пенбер! И ты, Брут. Нет, я не вижу в этом особой проблемы, но я не говорил по определённой причине. Узнав о моём статусе, люди начинают вести себя иначе. Они жалеют и пытаются либо говорить на эту тему, либо избегать её. В любом случае это раздражает, ведь мне нечего ответить. Я не помню! Всё, что осталось, это две серых мраморных плиты с надписями.

— Это неважно. Просто я хочу извиниться и взять часть своих слов назад.

— Только часть? — ухмыльнулся я.

— Вот не вовремя ты улыбаешься, самовлюблённый болван!!!

Лесли налетела на меня и принялась со всей силы бить своей сумкой. Мать моей бабушки, там кирпичи что ли? Пока меня избивала девушка-бес, я начал понемногу забывать о разговоре с Барроуменом. Кажется, из меня это подчистую выбили.

*ЗВУК: ПОРВАЛАСЬ*

Внезапно молния на сумке разъехалась. Из неё вылетело всё содержимое: куча мусора, альбом с карандашами и мокрый купальник в пакете. Кажется, последний протёк и замочил альбом. Ну и дура же. Кто поступает так необдуманно?

— Не смотри, придурок!

*ЗВУК: УДАРИЛА*

— Эй, я же не на твою грудь пялюсь! Бить-то зачем?!

— Ещё чего не хватало!

После ещё одного удара ладонью по плечу я отвернулся. Лелси собирала мусор обратно в бак, то есть свои вещи в сумку. В жизни бы не подумал, что она такая неряха. Хах, в тихом омуте… Чёрта с два тут тихо! Дьявол во плоти.

Я понемногу поворачивался. Наконец-то моему взору открылась картина — бездомный в поисках гроша. Кажется, там даже старая еда есть. Меня пробрало до костей. Эта сумка могла стать причиной мировой эпидемии зомби или новой чумы.

— Её нужно сжечь. Эта вещь несёт угрозу окружающим.

— Только посмей.

На мою слабую шутку реакция была ещё слабей. Лесли склонилась над чем-то и разглядывала очень внимательно. Я заглянул через плечо. Промокший до нитки альбом ещё сильнее промокал от её слёз. Эй ты, правда, ноешь из-за этого? Господь всемогущий, что не так с этой девушкой? Это же просто детские рисунки. Твою ж, придётся успокаивать это луковое горе. Она так часто плачет по пустякам.

Я присел рядом и собрал оставшиеся вещи-мусор в сумку. Замок действительно вырван, но, думаю, я смогу это исправить. В то время как Эмили легко исцеляет смертельные ранения, мне с горем пополам удаётся совершать маленькие фокусы вроде притягивания лёгких объектов и починки несложных устройств. Всё, что нужно — представление о работе механизма. Слегка поднапрягшись и убедившись, что на меня не смотрят, я заставил нити сойтись и сплестись. Готово. Лучше, чем новая. Она всё ещё хнычет? Как же…

— Раздражаешь.

Опять никакой реакции не последовало. За что мне это? Чтобы хоть как-то перевести на себя стрелку её мыслей, я вытащил альбом из-под солёного водопада. Оу, реакция более чем острая.

— ОТДАЙ!

— Неа, пока не успокоишься.

На меня опять налетели с кулаками. Да сколько можно? Я в подпольных боях столько синяков не получал. SOS!!! Опасно для жизни.

— Да погоди ты! В чём дело-то? Это для тебя много значит? Твоя сестра рисовала?

— С чего ты взял, что сестра?

— Ну, рисунки такие детские и девчачьи.

— ЭЙ, ЭТО ГРУБО!

— АЙ, не бей меня! За что?!

На этот раз до меня дошло. Конечно же. Плохо рисует, девочка… Лесли, это же твои рисунки? Не ожидал. Если подумать, я кое-что помню. Ты уже ходила с этим альбомом. Он часто лежал на твоей парте во время уроков, прикрытый учебником. Ещё ты показывала его какому-то парню. Конечно, я мог бы притвориться, что всё здорово, но вот же гадство — я скотина бесчувственная.

— Ты ужасно рисуешь.

— Я знаю! Не стоит мне об этом напоминать.

— Тебе стоит бросить.

— Что? Почему?

— Ведь если это увидят люди, то им станет плохо. Сейчас влага уничтожила примерно треть твоих работ, так что уже проще. Избавься от этого.

— Наверное, ты прав.

Голова снова поникла. Как же раздражает быть слюнявой жилеткой для плача. Эй, это ты вообще-то извиняться пришла. Конечно же, я думал про её слова. Я действительно поступил немного не так, как было нужно. Просто, я ничего не чувствую к этой девушке. Мне она была безразлична в тот момент. Да и сейчас тоже.

— Знаешь, я часто оказываюсь прав, но не всегда.

На меня уставился вопросительно-непонимающий взгляд. Это заплаканное лицо выглядит ещё хуже, чем раньше. Хорошо, что ты не красишься. Тебе действительно не идёт. Чёрт, ненавижу такие вот разговоры. Эх, как всё обернулось так?

— Тебе стоит бросить, только если ты хочешь. Иначе, даже если у тебя не получается, даже если сама суть рисования против тебя, разве тебя это удовлетворит? Я хочу сказать, что пока тебе это нравится, то ты можешь пытаться вновь и вновь. Ведь, в конце концов, важны только твои чувства.

Что я такое несу?! Кто в меня запихал эту чушь?!

— Ты так думаешь?

*ХЛЮРП*

Нет, но если я скажу так сейчас, то меня снова побьют или, что ещё хуже, устроят потоп. Мало мне с исключением неприятностей так ещё и за ремонт школы платить придётся.

— Главное, как думаешь ты.

Наконец-то успокоилась. Лесли молча села рядом и