Полукровка - Василий Горъ

уставился сначала на голограмму «Контакта», возникшую в центре комнаты, а затем на хмурое лицо Ростислава Ильича, повел рукой в знак того, что готов посмотреть сообщение, и вслушался в чертовски интересный монолог:

— Здравствуйте, Тор Ульфович. Прошу прощения за задержку, но я привык проверять подлинность всех получаемых документов, для проверки ваших мне пришлось составить и отправить ряд запросов в Службу Специальных Операций. Но теперь, когда подтверждены и идентификаторы искинов, и ваш нынешний статус, и боевые заслуги, считаю должным сказать следующее: ваше донесение уже передано аналитикам и обрабатывается. Так что ориентировочно через час-полтора вам напишет кто-нибудь из старших офицеров штаба ВКС и, вероятнее всего, попросит содействия. А теперь добавлю несколько слов не по этой теме. Начну с извинений: от всей души прошу прощения за то, что счел вас обычным подростком, недооценил уровень навыков, вложенных в вас майором Йенсеном, и пытался вернуть к мирной жизни. Далее, я настолько впечатлен уровнем вашей боевой эффективности, самоотверженностью и патриотизмом, что уже составил и отправил вышестоящему командованию несколько наградных листов: да, вы фактически уже служите в другом ведомстве, но защищаете Империю и делаете это достойно. А я умею не только признавать свои ошибки, но и оценивать чужие заслуги. И последнее: я получил убедительнейшие подтверждения гибели моего младшего брата и помню о данном вам обещании, поэтому жду вашего появления в Белогорье, дабы воздать добром за добро…

Глава 17

4 июля 2469 по ЕГК.

…Всю среду я носился по системе и переводил мины. В смысле, облетел и просканировал все зоны перехода первой категории, вывесил в каждой по одному кластеру «Гиацинтов» и по четыре дорогущих «Кукушки» с блоками МС-связи. Причем по своей личной инициативе, но при поддержке обоих искинов.

Да, вымотался. Морально. Ибо большая часть зон перехода была засеяна масс-детекторами и минными кластерами ССНА, АС и ОЕ, из-за чего мероприятие было достаточно рискованным. Зато в четверг «рано утром» подошел к ЗП-десять в достаточно неплохом настроении, завис в двух световых минутах от нее, врубил сканеры, перекинул телеметрию в одно из окон ТК и расслабился. Бездельничал порядка полутора часов, а в девять сорок восемь по внутрикорабельному времени лишний раз убедился в том, что перестраховка лишней не бывает: именно в этот время Феникс доложил о срабатывании «Кукушки» в ЗП пятнадцать и вывесил в отдельном окне картинку с ее сканеров, а менее, чем через полторы минуты показал вторую — из шестнадцатой.

Сигнатуры кораблей, сходивших со струн, идентифицировал и украсил информационными метками он же. А потом заявил, что я был прав, и, конечно же, не обрадовал. Но рефлексировать мне было некогда, поэтому я развернул «Контакт», ткнул программным курсором на пиктограмму создания сообщения, уставился в камеру и заговорил:

— Доброго времени суток, Владимир Михайлович. У вас течет. Через кого именно, я, естественно, даже не представляю, зато только что получил картинки с двух «Кукушек», вывешенных в ЗП-пятнадцать и шестнадцать, вижу сигнатуры военных кораблей Объединенной Европы и практически уверен в том, что они пойдут не к Смоленску, а сюда, к ЗП-десять! Кстати, когда будете рассматривать приаттаченные файлы, обратите, пожалуйста, внимание на общее количество сигнатур, на количество сигнатур постановщиков помех и на отсутствие сигнатур мониторов: не знаю, как вам, а мне кажется, что кто-то из высокопоставленных агентов влияния готовит ловушку флотам, идущим встречать евров. Прямого выхода на командующего этой группировкой у меня нет, так что сообщить ему о засаде я не смогу при всем желании. А передавать эту информацию через контр-адмирала Колесникова не хочу по вполне понятным причинам. Теперь дело за вами. На этом все. Я на связи…

Ответ начальника шестого отдела белогорского управления ССО прилетел только через тридцать две минуты и основательно напряг:

— Здравствуйте, Тор Ульфович. Судя по тому, что любые попытки связаться с командующим этой группировкой и ее старшими офицерами автоматически блокировались искинами кораблей самой группировки даже в том случае, если запрос на подключение шел за личным идентификатором моего самого большого начальства, ловушка действительно готовилась при активнейшем участии самых высокопоставленных агентов влияния противника. Мы приняли ряд… не самых популярных мер и получили требуемый результат, так что адмирал Скобелев выйдет с вами на связь с минуты на минуту. А как дела у вас?

Я покосился на картинку со сканеров, ткнул в пиктограмму записи ответа и задавил вздох, рвущийся наружу:

— У меня весело: в зону перехода прибыли четыре малых разведчика, восемь тральщиков, двадцать четыре «Сеятеля» и два корабля-матки. Первые закончили сканирование и в данный момент держат периметр, вторые начинают выжигать «чужие» минные кластеры и масс-детекторы,

третьи висят в дрейфе, а четвертые выпустили все истребители и оттягиваются к области выхода из внутрисистемного прыжка. Тяжелых кораблей пока не видать, а корабль или корабли управления, как вы понимаете, могут прятаться под «шапками». В общем, все идет по их планам…

Не успел отправить это послание, как прилетело сообщение от адмирала Скобелева и изрядно разозлило — командующий группировкой был уверен в ее неудержимости, отказывался понимать, с какого перепугу он-великий должен связываться с каким-то мальчишкой-стажером ССО, и пребывал в нешуточном раздражении. Нет, срываться не срывался. Но «забыл» поздороваться, не счел нужным представляться и потребовал немедленно переслать ему всю новую информацию о кораблях, появившихся в системе с момента отправки первого донесения!

— У-у-у… — протянул Феникс, на пару со мной дослушав его монолог, и хмуро добавил: — Боюсь, что это — классический адмирал мирного времени. И мы с ним однозначно не сыграемся…

Я был того же мнения. Но понимал, что этот самовлюбленный болван летит в Смоленск не один, поэтому задвинул куда подальше желание послать Скобелева по известному маршруту или, на худой конец, устроить итальянскую забастовку и сделал то, что должно. В смысле, врубил запись сообщения, уставился в камеру, поздоровался, сообщил, что приаттачиваю к посланию самые последние данные со сканеров и «Кукушек», еще раз попросил обратить внимание на количество постановщиков помех, заявил, что остаюсь на связи, и ткнул курсором в нужную пиктограмму.

Продолжал делать то, что должно, и следующие час пятнадцать. Сразу после того, как «Сеятели» закончили вывешивать минные кластеры, отправил и Скобелеву, и Переверзеву «картинки», демонстрирующие точное расположение этих «подарков» относительно зоны перехода