Виктор Ночкин - Пищевая цепочка

— А-а…

— Рискованно, я знаю. Но в случае чего вали на меня. Если обман откроется, скажешь: Слепой во всём виноват. Пусть меня выгонят отсюда с позором и запретят впредь являться на территорию «Долга». Я, знаешь ли, буду только рад. Не нравится мне у вас, скучные вы все.

— Значит, ты хочешь…

— Да брось, Рожнов, ты всё равно ничего лучше не придумал. Значит, давай попробуем по-моему.

Потом Слепой радостно сообщил сталкерам, что уже уломал капитана, и все дружно побрели со склада наружу. Там бойцы «Долга» заставили толпу освободить дорогу и запретили плестись следом. Но у Арены тоже было людно. Арни с шутками и прибаутками объявил, что в его театре антракт, так что недовольные зрители как раз расходились, когда Рожнов привёл группу подозреваемых. Арни Слепому никогда не нравился. Этот парень, распоряжавшийся боями на Арене, хотя и выглядел добряком, на самом деле отличался изрядным цинизмом. Сохраняя непроницаемое выражение добродушной курносой физиономии, он провожал на смертельные бои отчаявшихся парней, мог и подлянку устроить, к примеру, подсунуть пистолет с наполовину снаряжённой обоймой, а то и вовсе «калаш» с парой патронов — Слепому говорили о таких номерах. Сколько бы в историях об Арене ни было выдумок, но рассказчики сходились в одном: что Арни способен на грязные шутки.

К тому же Слепого раздражала манера Арни вечно потирать ладони, поэтому он предоставил переговоры Рожнову. Тот тоже большого энтузиазма не испытывал, и кстати, задача была не из простых: разбитной Арни мог растрепать любой секрет, следовало убедить его придержать язык. Пока капитан толковал с распорядителем в соседней комнате, все маялись, Очкарик поминутно вздыхал, видно было, что ожидание даётся ему с трудом. Даже Расписной не выпендривался. Наконец на пороге появился Арни — ухмыляющийся и потирающий ладони, как всегда.

— Ну, — бодро осведомился здоровяк, — кто у нас больной? Кому процедурки прописаны? Ты?.. Или ты?.. А, Расписной! Здорово, здорово… Я же тебе говорил, что если подсел на Арену, то не соскочишь. Помнишь, говорил, что ты ещё вернёшься? С кем тебе сегодня встречаться? Вот с этим? Ну, мужики, у вас и шуточки… Расписному трёх таких нужно, чтобы хоть какой-то интерес был. Может, ему автомат дать? Как тебя, мужик?.. Очкарик? А, ну да, я бы и сам мог догадаться… Очкарик, дать тебе автомат? Два! Два «калаша»! Чтоб интерес был!

— Уйми сквозняк, — посоветовал развеселившемуся Арни Рожнов. Капитану происходящее было очень не по душе, и потому хотелось скорее покончить с этим делом. — У нас не развлечение, так что интереса не требуется. Дашь по «макарову», как договорились.

— Ну ладно, — посерьёзнел Арни. — Значит, так. Кто в процедурке не участвует, пройдите, что ли, на трибуны. Сидеть там тихо, не орать, бойцам советов не давать, не то сами на Арену у меня выйдете, там и будете прыть показывать. Ясно? Вот и валите. А вы, куски мяса, скидывайте снарягу. Заберу ваши манатки на ответственное хранение. У меня, как в швейцарском банке, ничего не пропадёт. Процентов, правда, не набежит, не надейтесь, проценты только тем, кто…

— Заткнись, а? — попросил Рожнов.

Сталкеры, не участвующие в поединке, ушли, остались лишь бойцы, Арни и Слепой с Рожновым. Пузырь тоже задержался. Когда участники сбросили снаряжение и остались в грязных свитерах, Арни без смущения охлопал обоим карманы — проверил, нет ли оружия, — потом предъявил два ПММ:

— Выбирайте.

Расписной с Очкариком переглянулись, протянули руки, снова настороженно покосились друг на друга… Наконец каждый взял по стволу.

— Повторяю, ближе трёх метров не сходиться, стрелять издали. Иначе у Очкарика шансов нет. Если патроны выйдут, прекращаем бой, оба невиновны, — зачастил Слепой. Он хотел отвлечь парней, чтобы те не слишком разглядывали оружие Арни. Патроны у обоих были холостые, но знать бойцам этого не полагалось. — Очкарик, за мной. Рожнов, ты Расписного выводи. Когда Слепой с Очкариком выходили из помещения, позади тихо заговорил Пузырь:

— Расписной, слушай… ты, это, не убивай Очкарика, а? Если убьёшь, мне ж никто хабара не вернёт.

— Ну, это уж как получится, — ухмыльнулся сталкер, при этом его шрамы растянулись, придавая лицу странное выражение. — На Арене, знаешь, не до расчётов, там всё очень быстро получается.

— Слушай, я серьёзно, — тянул Пузырь. — Я тебе из хабара, если найдётся, премию…

Дверь захлопнулась, и о размерах премии Слепой не узнал. Очкарик поплёлся за Слепым, они прошли длинным коридором, который вёл к противоположной стороне знаменитой Арены. Шагали молча. Посередине прохода Слепой остановился и взглянул в глаза подопечному:

— Очкарик, скажи честно, не брал хабар Пузыря?

— А ты мне поверишь, что ли? Если скажу, что не брал, отпустишь?

— Нет, брат, уже ничего не изменить, поединок начнётся через минуту. Просто скажи правду. Брал или нет?

— Нет, конечно…

Слепой протянул руку:

— Держи.

— Что это?

— Кетчуп из долговской столовки. Когда начнётся бой, лезь на контейнер, будто хочешь Расписного сверху подстрелить.

— Он заметит. Он уже на Арене дрался, все номера знает.

— Ну и хорошо, он выстрелит, ты упадёшь. Падать станешь с другой стороны от него, чтоб Расписной не видел, как ты уляжешься и кетчупом обольёшься. Патроны холостые.

— А у меня? — В голосе сталкера, который до сих пор выглядел понурым и смирившимся с судьбой, прорезалась неожиданная сила.

— И у тебя. Условия по-прежнему равные. Лежать будешь без дураков, неподвижно, как труп. Тебя как жмурика и унесут. Ну, готов? Всё понял? Тогда идём… Стоп! И учти, если тебе повезёт и этот день переживёшь, никому ни слова! Будешь врать, что был ранен, упал, ударился головой… оклемался в лазарете… В общем, ты меня понял?

— Слушай, Слепой… если я… если в самом деле… если…

— То ты за меня в огонь и в воду и в Четвёртый энергоблок?

— Ага.

— Все вы такие, — буркнул Слепой и зашагал к выходу на Арену, — обещаете чего ни попадя, лишь бы стакан водки не налить за спасение.

Очкарик заторопился следом, бормоча что-то о цистерне водки. Слепой не слушал, он обдумывал, как быть дальше если всё выгорит.

У выхода на Арену Очкарик нацепил очки, дужки были стянуты резинкой. Вид у парня сразу стал потешный, и Слепой понял, почему тот обычно ходит без очков — чтобы не выглядеть смешным. Подручный Арни, сохраняя непроницаемое выражение лица, отворил дверь и кивнул Очкарику — проходи. Слепой кивнул, чтобы ободрить парня, тот тяжело вздохнул и шагнул в проём. За его спиной гулко захлопнулась дверь, и Слепой побрёл на трибуну. Когда он занял место за решётчатым ограждением, Арни уже завёл свои привычные разглагольствования:

— Сегодня у нас необычный бой! Духи Зоны почтили своим присутствием это скромное, но повсеместно прославленное заведение! Сегодня духи помогут нам восстановить справедливость и укажут виновного! Итак, встречайте! Сегодня на Арене наш старый знакомый Расписной, знаменитый тем, что взасос целуется с кровососами… Его противник пока что не так знаменит, но, как утверждают, уже успел прославиться ловкостью рук…

В динамиках булькнуло, раздались скрежет, щелчки, и затем — не в микрофон, но вполне разборчиво, — Рожнов произнёс:

— Заткнись, я сказал. Просто дай сигнал к началу и заткнись.

— Итак, мы начинаем… — как ни в чём не бывало сообщил Арни. — Пошли! Да пребудет с вами сила!

Слепой подошёл к сетке, огораживающей зрительское место. Он впервые наблюдал поединок. Отсюда, с верхнего яруса, арена была хорошо видна — длинное помещение, бывший цех. Тут и там в живописном беспорядке были расставлены контейнеры и ящики. Участники в ожидании сигнала переминались с ноги на ногу — каждый со своей стороны. Когда Арни велел начинать, они двинулись навстречу друг другу.

Очкарик бросился к контейнеру, прижался к холодной поверхности и медленно пошёл вправо, потом передумал и обогнул препятствие слева. Двигался он довольно уверенно, но, едва Слепой перевёл взгляд на Расписного, как стало очевидно: вот фаворит. Покрытый шрамами сталкер точно знал, что делать. Похоже, он не забыл расположения укрытий и смещался короткими перебежками — так, что Очкарик никак не мог его заметить. Он затеял обход по правому флангу.

Тем временем близорукий сталкер нашёл подходящую груду ящиков и стал взбираться на ржавый контейнер. Осторожно прилёг, потом, выставив руку с пистолетом, приподнялся. Расписной будто ждал этого — вынырнул из-за укрытия с оружием наготове. И тут же раздались хлопки выстрелов. Очкарик повалился на спину, с грохотом покатился вниз. Потревоженные ящики задребезжали и обрушились на упавшего сталкера. Тот дёрнулся в последний раз, инстинктивно отталкивая упавшую тару, и замер. Зрителям был виден свитер, заляпанный красным.

— Готов! — бодро объявил Арни. — Расписной, на выход. Ты победил. Если передумаешь бродяжить и захочешь начать снова, милости просим на Арену.