Уильям Дитц - Только кровью

На сей раз все молчали, поэтому Були распустил солдат, приказав им занимать места в самолетах, надел боевое снаряжение и присоединился к первому взводу.

Все легионеры имели одинаковое боевое снаряжение. Осколочная, дымовая и фотограната, набор холодного оружия, которое разрешалось переделать по своему усмотрению, портупея, винтовка и двенадцать обойм. Каждая из них была облегчена на два патрона, чтобы снизить давление на пружину и таким образом обеспечить ее бесперебойную работу. Так делали издавна — с точки зрения Були совершенно неправильно, — однако солдаты относились к этой традиции всерьез.

Специалисты, включая пулеметчиков, команды, обслуживающие ракетные установки и пушки, медицинский персонал и операторы связи имели при себе дополнительное снаряжение, хотя и меньше, чем традиционно принято при подготовке к бою.

Легионеры расходились парами, проверяя друг у друга снаряжение и подпрыгивая на месте. Все, что звенело, дребезжало или скрипело, привели в порядок или закрепили. Наконец легионеры сели в самолеты.

Один из них, пассажирский, был угнан пилотом, и на нем до сих пор остался логотип компании владельца, другой принадлежал Чен-Чу. Самолеты, игравшие роль приманки, из которых мало кому удастся вернуться, уже стартовали. Поисковые отряды заняли свои места. В их задачу входило спасение пилотов.

После тщательной, напряженной подготовки момент старта показался каким-то чересчур будничным. Корабли поднялись в воздух, повернули на запад и плавно заскользили над пустыней. Несколько кочевников, стоявших возле своих палаток, проводили их взглядами и скрылись в ночи.

Тиспин в последний раз огляделась по сторонам. Несмотря на то, что команда состояла в основном из людей, свободные полупрозрачные складки аварийных скафандров делали их похожими на инопланетян.

Все, что следовало сделать, было сделано, предусмотрели самые разные случайности. Инженеры заявили, что системы работают превосходно и аварийный пост готов. Кое-кто из несостоявшихся мятежников стал членом экипажа, остальных закрыли на ключ.

Тиспин посмотрела на голографический экран, отделявший кресло командира от панели управления. Земля казалась огромным сине-зеленым глобусом, лишь тут и там виднелись коричневые пятна и белые снежные шапки гор. Луна спряталась, а на орбите резвились космические корабли и спутники. Они были отмечены разными цветами: красные — мятежники или предполагаемые мятежники, голубые — лоялисты.

Количество красных значков примерно равнялось количеству голубых, что, в отсутствие настоящего руководства, приводило к тому, что точки одинаковых цветов старались держаться поближе друг к другу.

Похоже, корабли мятежников не хотят сражаться или думают, что сражаться не придется... «Интересно, что им известно такого, чего не знаю я? — подумала Тиспин. — Может быть, они заключили с Конфедерацией сделку? Кстати, куда, черт побери, подевались эти бесполезные ублюдки?»

Лейтенант Роулингс положила конец ее размышлениям.

— Все отсеки докладывают о состоянии боевой готовности, мэм.

Тиспин кивнула, справилась с желанием вцепиться в ручки кресла и отдала приказ:

— Первая фаза... выполняем.

Не успела она произнести эти слова, как с экрана начали исчезать крошечные красные точки.

Те, что находились поблизости от лоялистских кораблей, были уничтожены первыми, за ними последовали дальние, а затем и те, что находились на другой стороне планеты. Главным образом речь шла о разведывательных спутниках, заминированных крошечными самоходными роботами и подготовленных к взрыву.

Ответ последовал не сразу, несказанно удивив Тиспин. Что они там, уснули? Или их командование так же медленно принимает решения, как и ее? Впрочем, они все воспитывались в одной системе — глупо задавать такой вопрос.

Тиспин пожала плечами, приказала кораблям атаковать противника и безмолвно вознесла короткую молитву всем святым. Однако Роулингс ее поняла и произнесла «Аминь».

Чтобы защитить ночное зрение наа, свет в кабине был красным и намеренно тусклым. Були наблюдал за своими парнями сквозь полуприкрытые глаза, замечая, как справляются с напряжением соседи. Видеорепортер (из гражданских) нервничала и уже в который раз проверяла аппаратуру. Були не нравилось, что их будут снимать, но Чен-Чу заявил, что передачи «Радио Свободная Земля» имеют огромное значение, и обещал проследить за монтажом фильма.

Младший капрал Фарейс прищурился, рассматривая головоломку, переставил кусочек и сердито выругался, когда у него ничего не получилось.

Капрал Добряк, открыв рот и задумчиво глядя вдаль, продолжал натачивать острый как бритва нож.

Рядовой Могучий Пловец тихонько храпел, пока голова не свалилась ему на грудь. Он быстро ее поднял, оглядел товарищей и повторил все сначала.

Файкс играл в карты с Ускользающим в Ночь и внимательно вглядывался в лицо наа, тщетно пытаясь разгадать его выражение.

Двигатели монотонно гудели, ветерок тихонько касался шеи полковника, внизу пролетали бесконечные мили.

«Гладиатор» чуть дернулся, когда очередная стая ракет покинула установки и устремилась к неприятелю. Большинство было обнаружено и перехвачено. Две добрались до цели. Они попали в бок «Конквистадору», рядом с двигателем, и продырявили корпус старого корабля. Тот дрогнул, взорвался в ослепительной вспышке света и исчез. Тучи металла, плоти и костей остались на последней орбите погибшего судна.

Все, кто находился на капитанском мостике «Гладиатора», радостно завопили и принялись хлопать друг друга по спине.

— Тишина на мостике! Будете праздновать, когда сражение закончится, — если, конечно, останетесь в живых и у вас не пропадет желание радоваться.

Все замолчали, и Тиспин пожалела о своих словах. Конечно, они имеют право ликовать, но она служила на «Конквистадоре» и знала кое-кого из команды. Тогда они были не врагами, а друзьями.

Тиспин посмотрела на экран. Дюжина красных треугольников, обозначавших вражеские суда, построилась в форме глобуса, флагманский корабль «Самурай» повис в центре.

Дыра в том месте, где должен был находиться «Конквистадор», говорила сама за себя.

— «Гладиатор» боевой группе. Соберитесь вокруг меня. Приготовиться к бою.

Були почувствовал прикосновение, мгновенно проснулся и удивился тому, что уснул.

— Мы в пятнадцати минутах от зоны посадки, — сообщил Файкс. — Наверное, вы бы тоже хотели немного развлечься, сэр.

— Спасибо, сержант, — ухмыльнувшись, ответил Були. — Как там ребята?

— Свирепые, сэр, — серьезно проговорил Файкс. — Мне жаль врага.

— Мне тоже, сержант, мне тоже, — сказал Були и поднялся на ноги. — Пусть еще раз проверят снаряжение. Я скоро вернусь.

Дверь в кабину экипажа была открыта. Внизу, в темноте, мерцали скопления огней, а на горизонте появилось бело-зеленое сияние большого города. Йоханнесбург. Полковник кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание, и спросил:

— Ну, как дела?

Падья с улыбкой повернулся. Глаза у него покраснели, и ему давно следовало побриться.

— Пока все хорошо, полковник. Контрольная башня Джоберга спросила, не летит ли справа от меня самолет. Я сказал, что никого не вижу. Они поверили, по крайней мере пока.

— Отлично сработано, — кивнул Були. — Что передают в новостях? Говорят про сражение в воздушном пространстве?

Падья покачал головой:

— Нет, но полетела система обеспечения номер один. Авария скажется на всем — начиная от дистанционно управляемых грузовиков и кончая микроботами. Резервная программа включилась — частично. Я ответил на ваш вопрос?

— До некоторой степени. Хотелось бы знать наверняка. Нам понадобится прикрытие с воздуха.

— Аминь, — серьезно проговорил пилот. — Я займусь радиоприемником, как только мы приземлимся. Может, и — удастся что-нибудь поймать.

Були посмотрел на второго пилота. Она тихонько посапывала во сне. — Вы ее разбудите? Падья покачал головой:

— Только если возникнет необходимость.

Були удивленно помотал головой. Разве может нормальный человек понять гражданских?

Капитан Мило Ститт ненавидел форму ополченцев, которую его заставили носить, терпеть не мог ночных дежурств и не слишком любил Африку. И потому он бродил по вверенной ему территории, словно зверь в клетке, и придирался ко всему, что только попадалось на глаза.

Рядовой Васу видел, что приближается офицер, попытался в очередной раз понять, как в Академию попадают такие вонючие мерзавцы, и вытянулся по стойке «смирно». Он, как и остальные сто двадцать солдат, получившие приказ охранять комплекс, был одет в форму ополченца, чрезвычайно удобную для степей, однако несуразную в городе.

Ститт внимательно посмотрел на Васу, не смог ни к чему придраться и испытал легкое отвращение. Именно в этот момент что-то громадное промчалось у них над головами и опустилось на крышу склада.