Воспоминания о прошлом Земли. Трилогия - Лю Цысинь

заработала связь. Впрочем, обоим было не до разговоров, пока их остывшие тела не отогрелись.

Облачение оказалось до того тяжелым и жестким, что оставалось только удивляться, как вообще в нем можно двигаться при нормальной гравитации. Чэн Синь воспринимала свой скафандр не столько как одежду, сколько как дом – единственное место, где она могла укрыться. Химическая лампа, плавающая по кабине, начала тускнеть; тогда Ифань включил фонарь на своем шлеме. В тесноте кабины Чэн Синь подумала, что они словно доисторические шахтеры, попавшие в завал глубоко под землей.

– Что произошло? – спросила Чэн Синь.

Ифань всплыл над креслом и не без труда открыл шторку одного из иллюминаторов – их автоматика тоже вышла из строя. Потом перебрался на другую сторону кабины и сделал там то же самое.

Чэн Синь посмотрела на изменившуюся Вселенную.

В противоположных концах космоса светились два скопления звезд – синее впереди и красное позади. Чэн Синь видела похожую картину, когда «Ореол» перешел на скорость света; но теперь эти два скопления были нестабильными. Их форма постоянно менялась, они казались двумя огненными клубками, бьющимися под напором ураганного ветра. Вместо звезд, иногда перескакивающих из синего скопления в красное, два конца Вселенной соединялись поясами света, один по левому борту челнока, другой по правому.

Один из поясов был шире, он занимал полнеба. Его закругленные концы не дотягивались до синего и красного скоплений. Чэн Синь догадывалась, что этот «пояс» не что иное, как сильно сплющенный овал или растянутая окружность. По поясу пробегали цветные пятна разной величины – голубые, белые и светло-желтые. Чэн Синь поняла, что смотрит на Голубую планету.

Пояс на другой стороне челнока был тоньше, но ярче, и на его поверхности глаз не различал никаких деталей. В отличие от Голубой планеты, форма этого пояса быстро изменялась, переходя из прямой линии, соединяющей красное и синее скопления, в окружность и обратно. Регулярно принимаемый поясом вид круга подсказал Чэн Синь, что это звезда DX3906.

– Мы на орбите Голубой планеты, – пояснил Гуань Ифань, – и движемся со скоростью света. Вот только эта скорость очень низкая.

До катаклизма челнок кружил по орбите значительно быстрее, но скорость света – высший предел, и поэтому скорость аппарата упала до световой.

– Линии смерти разорвались?

– Да. И накрыли собой всю Солнечную систему. Мы в ловушке.

– Это из-за воздействия следа корабля Тяньмина?

– Не исключено. Он ведь не знал про линии смерти.

Чэн Синь не хотела спрашивать, что делать дальше; она знала: ничего сделать нельзя. Ни один компьютер не будет работать, когда скорость света не превышает двадцати километров в секунду. Искусственный интеллект челнока и все системы управления мертвы. В челноке даже свет включить невозможно – без электричества и двигателей он стал консервной банкой. То же самое наверняка произошло и с «Охотником», и он точно так же мертв. До того как угодить в зону с пониженной скоростью света, челнок еще не приступил к торможению, поэтому небольшой космолет находился где-то рядом, но с тем же успехом мог бы быть на другой стороне планеты: без систем управления ни челнок, ни «Охотник» не могли даже открыть люки.

Чэн Синь подумала о Юнь Тяньмине и АА. Они внизу, на планете, и должны быть в безопасности. Но связаться с ними невозможно. Ей не довелось даже сказать Тяньмину «привет»…

Что-то легкое тюкнуло по стеклу шлема. Кислородный баллон. Чэн Синь снова бросила взгляд на древний манометр, а затем пощупала свой скафандр. Угасшая надежда разгорелась вновь, словно светлячок.

– Ты готовился к подобной катастрофе? – спросила она.

– Да. – В динамиках скафандра голос Ифаня звучал необычно, искаженный старой аналоговой электроникой. – Не к разрыву линий смерти, конечно, но мы были готовы случайно пролететь сквозь след пространственного корабля. Эффект в обоих случаях один и тот же – пониженная скорость света останавливает все… А теперь мы запустим нейроны.

– Что?

– Нейронные компьютеры. Они могут работать при пониженной скорости света. И челнок, и «Охотник» оборудованы двумя системами управления. Одна из них использует нейронные сети.

Чэн Синь была поражена: вот это да! Неужели такие машины существуют?!

– Их ключевая характеристика – не скорость света, а системный принцип действия. Передача химических сигналов в мозге осуществляется довольно медленно – два-три метра в секунду, примерно с такой скоростью мы ходим. В нейронных компьютерах имитируется особенность, присущая мозгу высших животных, – одновременная обработка множества параллельных сигналов. Поэтому такие компьютеры могут работать при низкой скорости света. И все микросхемы в них специально спроектированы так, чтобы функционировать в этих условиях.

Ифань открыл настенную панель, обозначенную точками, соединенными в сложную сеть, словно щупальца осьминога. За ней находилась небольшая консоль управления с жидкокристаллическим экраном, переключателями и индикаторами. Все эти детали считались устаревшими уже в конце Эры Кризиса. Астроном щелкнул выключателем, и по засветившемуся экрану побежали строчки текста. Чэн Синь узнала в них протокол загрузки какой-то операционной системы.

– Для запуска параллельной нейронной обработки требуется сначала загрузить операционную систему в последовательном режиме. Ты даже не поверишь, как это долго при невысокой скорости света. Посмотри, скорость передачи всего несколько сот байтов в секунду. Даже до килобайта не дотягивает.

– Тогда загрузка займет много времени.

– Верно. Но постепенно в дело будет вступать параллельный режим, и скорость повысится. И все равно процесс завершится не скоро. – Ифань указал на индикатор – строчку текста внизу экрана.

Запись модуля загрузчика: остается 68 часов, 43 минуты, [мелькание] секунд.

Запуск операционной системы: остается 297 часов, 52 минуты, [мелькание] секунд.

– Это же двенадцать дней! – ахнула Чэн Синь. – А что будет с «Охотником»?

– Он сам обнаружит, что попал в зону пониженной скорости света, и автоматически запустит нейронный компьютер. Но процесс займет почти столько же времени.

Двенадцать дней! Только через двенадцать дней они смогут добраться до аварийных комплектов на челноке и «Охотнике». До тех пор им придется полагаться на примитивные скафандры. Если у них ядерные источники питания, то энергии хватит – но не хватит кислорода.

– Придется лечь в гибернацию, – сообщил Ифань.

– Разве на челноке есть гибернатор? – Как только Чэн Синь проговорила эти слова, она поняла свою ошибку. Даже если такое оборудование имеется, им надо управлять через компьютер – а он не действует.

Ифань потянулся к тому же ящику, из которого ранее доставал баллон с кислородом, и извлек небольшую коробочку. Внутри лежало несколько таблеток.

– Это средство для кратковременной гибернации. В отличие от обычного анабиоза, оно не требует внешней системы поддержания жизни. Когда заснешь, будешь дышать очень медленно, и кислорода потребуется совсем немного. Одной таблетки