Фантастика 2025-68 - Алексей Владимирович Калинин

Впрочем, удавалось это не всегда, и Том сумел уже не раз врезать мне по ребрам и по морде. Постепенно он распалялся, перестал бояться меня, и тут я его удивил. Неожиданно сблизившись, и блокировав его прямой правой, я сам ударил его. Но не кулаком, а ребром ладони. Под челюсть, по горлу. И тут же отскочил.

Надо сказать, что это очень недобрый удар. Мне он удался не вполне, но, даже ослабленный, удар в горло произвел сокрушительный эффект. Том побагровел, поднял руки к горлу, и рухнул на пол. Бой был остановлен, зрители стали считать. Счет, надо сказать, вёлся очень медленно. Не знаю, подыгрывали ли ирландцы земляку или они всегда считали так медленно, но на счет одиннадцать Том встал. С полминуты он осторожничал, приходя в себя, и отбиваясь от моих не слишком ловких попыток «достать» его, затем пришел в себя и озверел.

Ведь я унизил его. «Урок выскочке» теперь запомнится всем совсем не так, как Тому мечталось. Напротив, теперь его ехидно будут предупреждать поберечься любого доходяги.

От таких мыслей Том полез вперед разъяренным медведем. Если бы мог, он явно убил бы меня. Он молотил меня с длинных дистанций, но я упорно подставлял под удары плечи и все думал, как же остановить эту «машину смерти».

Поняв, что с длинной дистанции ему меня не достать, Том сблизился, и начал молотить меня по корпусу, целя по печени, в солнечное сплетение и под сердце. Отец рассказывал мне, что именно там расположены нокаутирующие точки, привычные боксёрам.

Мне ничего не оставалось, как ломануться к нему, поближе, войдя в клинч[28]. Том попытался оттолкнуть меня, упершись мне в оба плеча. Он был гораздо сильнее меня, и ему это удалось. Но тут я вырвался, и Том получил удар головой в лицо. Я, хоть и не занимался боевыми искусствами, но голливудские боевики с Ван Даммом в детстве обожал. А у того это был его любимый прием, демонстрируемый во многих фильмах.

А затем я обрушил на оглушенного Тома град ударов. Я понимал, что это последний шанс, и молотил его по морде то слева, то справа со всей дури, благо Том даже не особо защищался. Однако разница классов сказалась. Нокаутировать его я так и не смог. Постепенно ирландец начал отступать, слегка уклоняться. И снова приходил в себя. В шаге от границы круга он замер, как скала.

Тогда я снова отказался от бокса. Правила были «руками, без оружия». Поэтому я просто взял его левую руку в залом и выкинул Тома из круга.

* * *

Но и на этом не кончилось. Дальше был спор, честно я победил или нет. Мёрфи позвал еще двоих «авторитетов». Они о чем-то пошушукались, и сказали, что «по решению судей» победа в поединке присуждается мне. И я отстоял свою правоту.

Вернувшись в комнату, я не стал одеваться, а просто рухнул на кровать, словно погрузившись в вату. Это был «отходняк» от боя. Сквозь эту вату я слышал, как к соседу пришли, и позвали ночевать в другом месте. Тупое безразличие и неверие в реальность происходящего охватили меня. Поэтому я совершенно не отреагировал, когда в дверь вошли, аккуратно постучавшись, двое дюжих полисменов. Просто по их требованию вяло собрал вещи в мешок, оделся и пошел, куда вели. И лишь много позже узнал, что Том с дружками планировали меня снова избить, уже безо всяких правил и свидетелей. Однако это не входило в планы Троя Мёрфи, вот он и «стуканул» прорабу, чтобы меня забрали из барака и переселили куда-нибудь. А Тома на следующее же утро надолго услали в какой-то «медвежий угол»…

Глава 7

Нью-Йорк, 3 января 1899 года, вторник

Рассказал я потом и про остальные приключения. Как банда Тома О’Брайена меня чуть не повесила, как учился стрелять, как О’Брайен с подручными поймал меня в засаду и чуть не пристрелил…

— Да уж… — задумчиво протянул Манхарт. — Досталось тебе!

— Вот! А ты говоришь, «таких же, как эти набрать»! Зачем мне бандиты на стройке⁈

— А вот тут ты не прав! Понимаешь, тебе так доставалось потому, что ты вечно «выламываешься» из правил и канонов. И тогда, и сейчас! Ну не положено вчерашнему чернорабочему засматриваться на дочку хозяина, ворочающего миллионами! Не положено свежеиспеченному помощнику инженера пытаться пролезть в Совет директоров. А неумехе, не знающему, как взяться за револьвер, не положено за несколько месяцев становиться ганфайтером. А сейчас ты, еще пару лет назад бывший нищим бродягой, берешься за проекты, которые обычно делают только государства и крупнейшие корпорации. И ты хочешь сделать это, не имея системы поддержания порядка? Собственной охраны и охраны стройки? Может, ты еще на полицию надеешься? Или на суды?

Тут он попал в точку. До утренней телеграммы я и не думал системно о структуре проекта. Но не признаваться же в этом!

— Нет, Ганс, что ты! Есть у меня наметки. И сыщики свои будут, и штатная охрана, и боевики. Но страна там другая, так что авторитетов среди рабочих я наберу других. Не сомневайся, они справятся лучше!

Надеюсь, говоря это, я излучал уверенность, как и собирался. Затем я продолжил, переводя тему:

— Давай сделаем так. У меня есть еще сорок минут. Ты расспросишь меня о стройке, а потом до вечера подумаешь, кого и сколько надо нанять здесь, в САСШ, и сколько на это примерно требуется денег. Часов в восемь вечера мы снова встретимся и обсудим твои мысли. А потом я дам тебе денег, и ты начнешь вербовку. Я здесь до утра пятницы. Так что каждый вечер будем собираться, обсуждать итоги дня и намечать планы на завтра. Идёт?

— Да уж! — ошеломлённо покрутил головой немец. — С таким напором ты, возможно, и справишься. Ну что ж, я побежал. Времени-то мало!

Времени, действительно, не хватало. Сразу после завтрака я отправился к Нику Картеру и нанял его для поисков Генри Хамбла. Передал письмо для Генри и объяснил суть задачи. Надо признаться, меня приятно поразило его нахальство. Он не только поставил размер вознаграждения в зависимость от скорости, с которой разыщет Генри, но и от того, как быстро Генри с командой прибудут в Санкт-Петербург.

Но это было именно то, что мне сейчас и требовалось. Время утекало между пальцев и отчаянно не хватало людей.