Дорога к фронту - Андрей Львович Ливадный

пригнали. И немцев было человек пятьдесят. Инженеры, саперы, связисты, да пара пехотных отделений. Они ставили медицинские палатки и укрепляли оборону. Затем их командир сильно поругался с теми двумя, что тут заправляют. Я по-ихнему не понимаю, но немецкие офицеры прилюдно орали друг на друга. Потом пришли три машины. Из них выгрузили раненых. Отнесли в палатки. А после большинство фрицев собрались и уехали. Осталось неполное отделение. Нас заставили достраивать вторую вышку, вот и весь сказ. Товарищ политрук правду говорит: мы момент поджидали. Но пулеметчик все время то на дорогу, то на нас смотрел. Думали его в сон смори́т под утро, ан нет. Стойкий гад оказался.

— Понятно, — Панфилов кивнул и обернулся. — Есть еще сержанты или офицеры?

Вперед выступил молодой парень. Тоже без петлиц.

— Лейтенант Соломатин, — представился он. — Командир орудия.

— Где воевал? Как попал в плен? — спросил Панфилов.

— Держали разъезд недалеко от «Коммунара». Подбили бронемашину и танк. Немцы нас обошли с флангов. Начали обстреливать из минометов. Держались до последнего. У орудия разбило прицел. Расчет погиб. Последнюю атаку я отражал вместе остатками пехотной роты, — снаряды закончились. Был контужен. Очнулся уже в плену.

— Хорошо. Верю. Вот тебе задача, лейтенант. Примешь командование сводной группой. Оставшихся немцев добить. У них должен быть второй пулемет. У въезда в деревню выставить пост. Собрать трофеи. Занять круговую оборону.

— Прорываться к своим не будем? — спросил политрук.

— У нас задание. Особой государственной важности, — ответил Панфилов. — Вы нам поможете его выполнить и тем самым искупите нахождение в плену. Еще вопросы?

— Никак нет!

— Действуйте. А я посмотрю на что вы годитесь, — устало подытожил Игнат.

* * *

Скупое августовское солнце уже взошло над лесом. С востока доносится усиливающаяся канонада. Высоко в небе прошли несколько эскадрилий немецких бомбардировщиков.

Вскоре показался знакомый сержант. Второй трофейный «MG» он несет, как дубину, на плече. Следом двое красноармейцев тащат короба с уложенными в них пулеметными лентами.

— Добили гадов, товарищ капитан, — скупо доложил сержант. — Деревня наша.

— Построиться!

Шеренга быстро подравнялась. Оружия мало. Восемь карабинов (включая взятые нами у связистов), один «МР» и два пулемета.

— Товарищи бойцы, — Панфилов говорит уверенно, без ноток сомнения или лукавства. — Мы с младшим лейтенантом должны изучить новейшую немецкую аппаратуру связи. Для этого нам придется пройти по кабелю вглубь леса. Вы организуете оборону и будете держать деревню, пока мы не выполним задание. Антенну заминировать. Использовать трофейные гранаты. Если мы не вернемся до заката, то вы подорвете узел связи и будете прорываться к своим. Соломатин, определи позиции и расставь людей. Выполнять! Политрук! — он обернулся к Званцеву. — Отойдем на два слова.

Мы остались втроем. Игнат развернул карту и спросил:

— Мотоцикл водить умеешь?

— Да, — ответил Званцев.

— Слушай внимательно. Это крайне важно. Сразу предупреждаю, — лишних вопросов не задавать, приказу следовать в точности. Заберешь мотоцикл и троих фашистов. Они связаны и без сознания. Ты должен добраться вот до этой точки, — Панфилов поставил пометку у излучины лесной реки. — Там ждешь до полудня. Если к двенадцати ноль-ноль к тебе не выйдет разведгруппа, ты обязан ликвидировать немецких офицеров. Трупы и мотоцикл сжечь. Дальше — самостоятельно выбираешься за линию фронта. Все понятно? Если что рука не дрогнет?

— Сделаю, товарищ капитан госбезопасности, не сомневайтесь! — ответил политрук.

— Выезжай сразу же. Дорог там нет. Тебе придется ехать вдоль старой просеки. Возьми пару бойцов пусть помогут перенести и разместить пленников. Хорошенько их привяжи, распредели груз так, чтобы мотоцикл был устойчив. Справишься?

— Справлюсь.

— Держи, — Панфилов отдал ему трофейный «люггер» и патроны к нему.

Минут через тридцать Званцев уже скрылся из вида. Стрекот мотора быстро растворился в лесу.

Игнат проверил, как идут дела у Соломатина, а затем вернулся к палаткам.

— Андрей пошли. Дел еще невпроворот.

— Игнат, а зачем ты сказал Званцеву о разведгруппе? — спросил я. — Ее ведь нет!

— Правильно. И поэтому политрук выполнит мой приказ. Прикончит этих мразей в аккурат за радиусом аномалии. Излучина реки — ближайшая к нам точка, где их можно ликвидировать.

— А как мы поймем, что он добрался до места?

— Надеюсь из системного сообщения, — Панфилов щелкнул пальцем по трофейному кругляшу, в глуби которого по-прежнему тлеет искра индикации. — Пойдем. Нашим вколем антидот. Реципиенты пока остаются парализованными. Опасности они не представляют. После уходим в лес. Соломатину я оставил инструкции. Он тут все зачистит.

— Тогда остался один вопрос. Что делать с трофейными устройствами? Двенадцать лишних получается.

— Закопаем в лесу. Видишь приметную сосну на опушке в конце прогалины? Вот там под корнями и спрячем. Место запомни.

[1] Немецкая ядерная программа (1939–1945) — работы, направленные на создание ядерного оружия, которые осуществлялись в гитлеровской Германии. Программа получила название «Урановый проект» (Uranprojekt).

[2] В марте 1941 г. введено в действие «Положение о персональном учете потерь и погребении погибшего личного состава Красной Армии в военное время», которое определило новый тип медальона, состоящего из черной бакелитовой шестигранной капсулы с резьбой, навинчивающейся на нее крышки и двойного бумажного вкладыша.

Глава 12

До полудня едва управились.

— Ну, Андрей, готов? — Панфилов тщательно зарисовал схему «антенны», проверил, как она заминирована и взглянул на часы. — Пора.

— Ну так пошли. Чего тянуть? — нервы у меня натянуты до предела. Голод, усталость, — уже ничто не играет роли. Внутри как будто сжимается пружина.

От деревни мы отошли метров на триста по прогалине. У крайних деревьев остановились. Закопали снятые с «реципиентов» медальоны, затем ушли глубже в чащу.

— Здесь, пожалуй, удобно будет, — Игнат выглядит сосредоточенным, словно ему совсем не страшно. Знаю, что это не так. Он тоже на нервах, но держит себя в руках.

Мы присели на мшистом взгорке. Мне почему-то живенько представилось, как кто-нибудь спустя много лет случайно наткнется в лесу на наши останки.

— Ну что там?

Два устройства, изъятые у Клауса и Юргена мы оставили при себе.

Исходя из крупиц полученной информации, немцы занимаются вопросом перемещений исключительно в частном порядке, но исследования у них идут намного дольше и основательнее, чем в России. Думаю, это обусловлено густонаселенностью Дрездена. Случаев спорадического переноса там наверняка было в сотни раз больше, чем у нас в глубинке.

Серии смертельных экспериментов на людях немцами уже осуществлены. В итоге в исходные нейроимпланты внесены нужные изменения, — устройства наверняка внешние[1] и обезличенные, а значит, формируемым тут копиям не требуется персонализация, — они могут работать со сменными матрицами сознания, — сегодня с одними, завтра с другими. Иначе краткосрочные «экскурсы в прошлое» не организовать…

— Индикация сменилась, — нарушил мои мысли Игнат. — Похоже, политрук добрался до излучины. «Связь