"Фантастика 2025-155". Компиляция. Книги 1-32 - Сергей Александрович Плотников

В зеленоватом свечении мне почудились другие цвета. Да, так и есть — вот прямо у ног мертвеца какие-то алые всполохи. Это что такое?! Та самая “красная ртуть”? Между истлевших костей лежали крохотные шарики, светящиеся багровым светом. А почему их семь? Сумароков говорил — три штуки должно быть. Вероятно, поэтому и потоки эфира такие сильные.

Додумать мысль я не успел. В груди “завыл” Анубис — каким-то инфразвуком, отчего по всему телу прошла мелкая неприятная дрожь. У меня чуть сердце не остановилось от такого фокуса.

— Анубис, фу!

Ага, разбежался. Все тренировки были забыты, и Талант будто взбесился. Он толкался внутри меня, бил в рёбра и сжимал горло.

— Фу! Плохой мальчик! Плохой!

С ужасом я понял, что не контролирую правую руку. Анубис перехватил управление и тянулся ей к “красной ртути”.

— Не трожь, зараза! Не для тебя положено!

Левой рукой я со всей силой ударил по правой ладони. Ух, больно, однако! И бесполезно — Анубис не обратил никакого внимания и резко выбросил руку вперёд.

— Фу!

Пальцы коснулись багровых шаров. Они вспыхнули алым, и три штуки впитались в ладонь.

Не знаю, что происходило с Анубисом, но мне почудилось, что он довольно чавкает.

С исчезновением почти половины “красной ртути” наступила “тишина” — перестали гудеть потоки эфира, пронизывающие курган. Я почувствовал, как знаки на камнях, что я рисовал, вспыхнули ярким светом. Ну вот, я был прав!

— Р-р-р-р!

Я обернулся на звук. В земляном лазе посыпалась земля, раздвинулась, и появились мощные лапы. А затем и морда Людовика Четырнадцатого, прокопавшегося ко мне. Собака вылезла из подкопа, встряхнулась и посмотрела на меня покровительственным взглядом, только что не говоря вслух: опять приходится спасать глупых человеков.

— Константин Платонович! — из дырки донёсся голос Сумарокова. — Константин Платонович, вы живы?

— Жив! — заорал я и с облегчением выдохнул. Откопали!

— Вы только не волнуйтесь! — кричал Сумароков. — Сейчас мы отроем проход и спокойно выберетесь.

— Хорошо! Я нашёл погребальную камеру.

— Да? И что там?

— Вижу вашу красную штуку. Такие круглые светящиеся шарики.

На несколько секунд воцарилось молчание, а потом Сумароков тонко вскрикнул:

— Ни в коем случае не трогайте! Лучше отойдите подальше! Я сейчас к вам залезу!

Снаружи послышались крики, возня, и через пару минут из лаза показался старичок, весь перепачканный землёй. Я помог ему влезть в погребальную камеру и подняться, но он этого даже не заметил. Взгляд Сумарокова был прикован к “красной ртути”.

— Четыре! — с восторгом выдохнул он. — Целых четыре штуки! Боже мой, какая редкая удача!

В руках у него появилась свинцовая шкатулка и лопаточка из жёлтой кости. Анубис, сыто ворочавшийся в груди, подсказал, что она сделана из человеческой лопатки. Какая гадость!

Сумароков, задержав дыхание, лопаточкой загнал шарики “красной ртути” в шкатулку и захлопнул крышку. Счастливо зажмурился, а затем посмотрел на меня.

— Выбирайтесь, Константин Платонович. Мы сами упакуем находки.

Дважды просить меня не пришлось.

* * *

Я вылез наружу под радостные крики мужиков с лопатами. Встал, отошёл в сторону и растянулся на траве. Хорошо-то как! Солнышко светит, воздух свежий, простор — красота. Никогда, ни за что не полезу в такие норы. Пусть эти археологи копают что хотят, а меня звать не надо. Я, может, и некромант, но под землю больше лезть не собираюсь.

Отлежавшись с полчаса, я пришёл в себя и направился в лагерь. Отмылся от земли, как смог, переоделся в чистое и стал ждать Сумарокова. А когда он наконец появился, мы с ним основательно поругались.

— Нет, нет и нет! Это невозможно!

— Василий Петрович…

— Даже не говорите мне о таком!

— И всё же я настаиваю.

— Константин Платонович, вы понимаете, что это ценные археологические находки? Уникальные! Можно сказать, мы имеем дело с редчайшим захоронением, составляющим единую коллекцию. Её ни в коем случае нельзя разделять! Наука не простит такое вопиющее святотатство!

— Абсолютно с вами согласен. Разделять нельзя, это вы правильно заметили. Поэтому я заберу весь комплект: кольца, ожерелье, обруч.

От возмущения Сумароков выпучил глаза и покраснел.

— Вы издеваетесь, Константин Платонович? Это невообразимо!

— Почему? Всё логично: мне золото, вам “красная ртуть”.

— Тихо! — зашипел старичок. — О таком говорят шёпотом в закрытой комнате, а не орут на весь лагерь. И вообще, у нас был уговор: вы мне помогаете открыть могильник, а я засчитаю вам экзаменацию. Так?

— Не-е-ет, милейший Василий Петрович. Буквально вчера вы обещали мне половину найденного золота. Помните?

— Ммм…. Ну, что-то такое, да.

— Василий Петрович, я сделал всё, чтобы вы получили доступ к захоронению. Так?

— Сделали, — Сумароков кивнул.

— Вы получили четыре…

— Тс-с-с!

— Четыре этого самого. Больше, чем рассчитывали. А я рисковал жизнью, между прочим.

— Мы бы всё равно вас откопали!

— Угу, холодным трупиком. Василий Петрович, я считаю, что имею право на часть находок. Как ключевой участник раскопок.

— А не хотите взять кости? Скелет в отличной сохранности! А череп? Вы видели этот череп?! Какая форма, какая челюсть. Зубы почти целые!

Я с укором посмотрел на Сумарокова. Он перехватил взгляд и вздохнул:

— Не хотите? Жаль, очень жаль.

— Василий Петрович, скажите честно, в России много деланных магов?

— Что вы, нет конечно.

— Сколько из них согласны вам помогать?

Сумароков вздохнул снова:

— Весь комплект, значит? Это будет ужасающей потерей для науки.

— Почему же потерей? Я не собираюсь переплавлять украшения или продавать за границу. Будут лежать, радовать взгляд.

— Да?! — он искренне удивился. — Вы серьёзно?

— А в завещании специально укажу, что комплект должен быть передан в музей.

— Что же вы сразу не сказали? Я уже навоображал, что вы ради денег. Берите!

Он барственно махнул рукой.

— Спасибо, Василий Петрович. И насчёт экзаменации…

Старичок улыбнулся.

— Я сам сообщу Дубасову, можете не волноваться.

На том мы и расстались.

* * *

Обратно в Муром я уехал один. Сумароков не вылезал из кургана: возле задней стенки обнаружились какие-то кувшины, и он, как наседка, квохтал над ними, отгоняя помощников и лично вынося их из-под земли. Впрочем, я не жаловался — экипаж был удобный, дорога не слишком длинная, а мне было над чем подумать.

Паром пришлось немного подождать, но я не возражал. Стоял, глядел на