Между Явью и Навью - Владимир Орестов

одно удовольствие. Люди Великого князя помогали богатырю, чем могли. Хоть и дивились за спиной – хороша богатырша, девка-перестарок с тощим мужиком и толстым котом.

Зато устроили на купеческой ладье, где кормили от пуза и не беспокоили. Благодать!

Плату за прокорм купцы, впрочем, взять не забыли.

В Киеве Радомир и Мрак устроились в корчемном доме неподалеку от торга, а Яга отправилась к княжьему терему. Тащить золото было тяжеловато, но от помощи она наотрез отказалась – попадать под княжий гнев – так одной. Только она себя за богатыря выдавала и Знаком направо-налево размахивала. Значит, ей и отвечать, если Мстислав осерчает.

Княжьи люди, увидев Знак, Яге обрадовались. Усадили на лавку, налили квасу и угостили пирогом. Слегка удивились – богатырей позже ждали, к Купале. Она первая приехала.

– Как бы князя повидать? – осторожно спросила Яга. – Рассказать мне ему надо о важном. Дела нынче в Менском воеводстве странные. Потому я и торопилась.

– Занят князь, обождать придется.

Ждала Яга долго, но в палаты ее все-таки пустили. Даже не стали проверять, есть ли оружие, настолько доверяли Знаку.

Яга пока не стала их разубеждать.

Великий князь Мстислав принял ее в горнице. Яга так оробела, что не стала разглядывать, куда ее привели.

Поклонилась князю и с трудом подняла на него глаза. Вроде бы – обычный человек чуть за сорок. Справный воин, силищи большой – под расшитой рубахой и корзном мускулы перекатываются. Еще бы, он же Редедю сам на сам победил. Глаза у князя умные, взгляд пронзительный… Ничего необычного, а все равно оторопь берет.

– Здравствуй, богатырша Яга, – сказал князь, – рад тебя видеть в стольном Киеве.

– Здравствуй, Мстислав Владимирович. Дозволь рассказать, что в княжестве Полоцком стряслось.

Князь кивнул, и Яга стала говорить давно продуманное:

– Монах Лука хотел ради своего бога истребить колдунов и волхвов и сговорился об этом с Менским воеводой. А князь полоцкий Брячислав хотел свою силу колдовскую увеличить. Потому воеводе убивать волхвов не запретил, но послал человека – упредить. И нас, жрецов, к себе в Полоцк позвать. Как Брячислав собирался силу нашу забрать – не ведаю, но думаю, ничего хорошего нас не ждало. Хитрый монах о том узнал и княжьего человека в болоте утопил. А потом, по воле Брячислава, убил его брата, что тебе служить собирался. Хотел его смерть на меня свалить, да не вышло. Вот, – Яга сняла с шеи княжий Знак, – медальон княжича. Я его в бою взяла и с его помощью сюда добралась. Прости, пришлось по дороге соврать, что я богатырь.

Мстислав смотрел на Ягу с интересом, но ничего пока не говорил.

– Вот, – смущенно повторила Яга. – Я… виру тебе принесла. За то, что богатырем прикидывалась. Прими и позволь под твоей рукой жить, дом выстроить и служить богиням. А если решишь Менск под свою руку взять, так все, кто старых богов чтит, будут тебе рады. И помогут, – закончила она совсем растерянно.

Яга перевернула над столом мешок. Где-то в другом месте этот жест выглядел бы величаво, но в горнице Мстислава – нет. Ну, мешок. Ну, выпали из него золотые украшения. Ну, много. И что?

– Интересную ты историю рассказала, Яга, – проговорил Мстислав. – И вряд ли целиком. Но вижу – не врешь. Потом расспрошу тебя подробнее. Предупреждали меня о Брячиславе, да все пока не до него было. Подумаю. Обо всем. А вира золотом мне не нужна. Раз принял тебя Знак, значит, ты богатырь и есть. Полное право имеешь на любую помощь от моих людей. Вот твоя вира – в дружине богатырской со злом бороться.

– Я? Богатырь? – опешила Яга. – Смеешься, Великий?

– Смеюсь, – кивнул Мстислав. – Но ты и правда богатырь. Послужишь мне, победим напасть, и будет тебе домик. А пока скажи ключнице, что я велел тебя на моем подворье поселить.

– Со мной… слуга и друг. – Яга потрясла головой, будто пытаясь прогнать глупый сон. – Тощий мужик и толстый кот. Мужик – слуга, кот – друг, – зачем-то пояснила она и покраснела. Вот князю интересно, кто есть кто…

– Скажи про это ключнице. Благодарю за рассказ, а теперь иди. И золото, – усмехнулся он, – забери.

– Княже! – взмолилась Яга. – Куда мне эту тяжесть тащить? Возьми хоть на хранение!

* * *

Вечером, в маленькой клети гостевого дома, кот Мрак вылизывался на окне.

– Стра-анные они тут, в столице. Богатырем тебя, Ягинюшка, назначили… Но ничего. Зато сметану густую делают. Пока мне такой сметаны в миску кладут, богатырствуй сколько влезет.

Яга сидела на лавке, откинувшись на стену. Думать не хотелось. У Мрака есть сметана, у нее – лавка, у Радомира – большой мешок с соломой на полу и какие-то дела с княжьими книжниками. До Купалы никуда бежать и никого спасать не придется. Зато можно на торгу добрые сапоги поискать. Старые в дороге поистрепались, а нога у нее пока не костяная.

Дальше – посмотрим.

Марина Крамская

Стрибожич

…По птичьему крику узнаешь приближение его. Того, кто, преданный, встал один – против всех и затворил врата смертные. А имя ему – глас вышних…

Бояново пророчество. Стих шестнадцатый

Сперва залаяли псы, разбудив всех в избе. Следом послышался стук в ворота. Завозились купцовы дети на полатях, проснулся и сам купец, проворчав из темноты:

– Кого черти принесли?

Стук повторился настойчивей. Купец встал, цыкнув на взбудораженных детей, зажег свечу в подсвечнике. Веягор приподнялся на локте и глянул с печи вниз: слабый огонек выхватил обвислое бородатое лицо и злые глаза хозяина дома. Скрипя половицами, купец вышел в сени, затворив за собой дверь.

Дети угомонились, снова тихо засопели, а к Веягору сон не шел. День выдался суматошный: в город он зашел еще на рассвете, на постой вставать не собирался, но купец так упрашивал, что пришлось уступить, – уж очень тому хотелось выпросить у Стрибожьего жреца попутного ветра перед тем, как по Днепру в Византию идти.

Теперь Веягор жалел, что согласился. Овчина под ним пахла чужим потом, собаки не унимались, из-под волока поддувало. Его бы воля, он бы здесь никогда не оказался, но Владыка отправил в паломничество, за какую провинность – неизвестно. Улыбался гаденько: мол, засиделся ты, Веягор, вдали от простых людей. Иди вспомни, зачем Стрибогу служишь. Ему – сыну великого жреца, что князьям помогал половцев от границ отвести, – по городам и весям шастать? Но с Владыкой не поспоришь. Вот и длилось паломничество третий месяц кряду.

Купец долго не возвращался, но лай наконец-то