Сидус. Вида своего первый - Данияр Саматович Сугралинов

Одни ящероподобные покинули вагон, вошли другие. Насколько я понял, время ожидания переместителя во многом зависело от того, как долго пассажиры будут входить-выходить, а сами перемещения мгновенны или почти мгновенны.

Стоило об этом подумать, створки закрылись, снова открылись, и прозвучало новое объявление:

— Жилой кластер огья. Следующая остановка: Первый куб, Галактический рынок.

Логики в этих перемещениях я не увидел. От Второго куба, где мы и сели в переместитель, ближе всего было до Первого, но мы сначала побывали в жилых кластерах рапторианцев и огья, находящихся в сотне тысяч километров от Сидуса. Эти кластеры состояли из сотен рукотворных «одуванчиков», и в одном из них нам предстоит побывать уже сегодня, когда соберемся заселяться в личные комнаты…

— Первый куб, Галактический рынок. Следующая остановка: Первый куб, Арена.

Створки снова открылись. Крисси схватила меня за руку и потянула на выход. Малыш придерживал ошалевших Юто и Ирвина, который стоял, не дыша и закрыв глаза, потому что его мутило от близкого соседства инопланетных «страхолюдин».

Шагнув наружу, я на миг потерял ориентацию от обилия разноцветных световых вспышек, дребезжащей музыки, буйства запахов и звуков — как приятных, так и совершенно диких. Моя команда сбилась в кучу, ошарашенная не меньше меня.

Галактический рынок представлял собой сооружение фантасмагорическое, раскинувшееся в нескольких плоскостях, соединенных летающими платформами и лифтами. Не уверен, но ничуть не удивлюсь, если торговля (и не только) здесь идет еще и в разных измерениях.

— Ну ни черта себе хреновина! — восторженно улыбаясь, воскликнул Малыш, запрокинув голову. — Мама дорогая, пресвятая дева Мария, ух ты, демон раздери меня на части! Смотри, Тигра, какая красота!

— Пи-пи! — восхитился хомяк и от возбуждения принялся крутить шар-колесо.

— Тысяча чертей! — хриплым голосом выругался Ирвин, придерживая шляпу.

Мы стояли на уступе-платформе, а справа и слева вверх и вниз простирались две на вид каменные стены, пористые, как головка сыра, соединенные дорожками, лестницами и участками надежной тверди, которые на самом деле были летающими островами. Стены, как кораллы, имели множество фигурных выступов и наростов.

Вдоль стен располагались лавки торговцев, мигали голографические панели, стрекотали, ревели, свистели неизвестные животные, выставленные на продажу. Отовсюду шли ароматы и вонь, клубился разноцветный дым, и пол под ногами дребезжал и вибрировал.

Жизнь кипела — равно как и нежизнь, если вспомнить о роботизированных существах.

— Что за зоопарк? — проворчала Хоуп и вдруг завизжала: — Ой, мамочки! Мальчики, смотрите, это же единорожек!!! Крисси, смотри!

При виде миниатюрного радужного единорога размером с кошку, обе девушки пришли в дикий восторг.

Малыш, улыбаясь, подошел к рапторианцу Йонка’Паудха, продающему желеобразное существо. Склонив голову, рассмотрел неведомую форму жизни и воскликнул:

— Вот это да! Надо же, как похож на Лизуна! Ну, помните, было такое привидение в «Истинных охотниках на привидений»?

Рапторанец принял позу дружелюбия, выпустил бурое облачко, и его мод-переводчик воспроизвел:

— Четыре по четыре кебаха, хомо Шакир Огунсания! Радостно видеть истинного ценителя! Плюньте кислотой в того, кто скажет, что существуют питомцы лучше, чем равлики-мимикранты!

— Равлик! Мимикрант! — обрадовался Шак так, словно всю жизнь мечтал о собственном равлике. — А что это за хрень?

— О, юный хомо, это редчайший представитель равликов-мимикрантов! — Продавец легонько толкнул массу, и существо мгновенно приняло форму его руки. — Помимо эстетической пользы, он выделяет бесценный фермент, улучшающий настроение, повышающий силу и бодрость. Вы не рапторианец, вам не оценить, но поверьте, этот равлик повысит кислотный урон вырабатываемой слюны вдвое!

— Ох нифига себе! — обрадовался Малыш. — У меня типа слюна будет урон наносить? Я буду кислотой плевать?

Рапторианец Йонка’Паудха высунул раздвоенный язык и провел по подобию своей руки.

— Сами убедитесь, хомо Шакир Огунсания! Лизнуть — всего один фемто!

— Фемто? — не понял Шак.

— Это одна квадриллионная часть монеты Сидуса, Малыш, забей, — пришла на помощь Крисси. — А погладить единорожка?

— Если вы, хомо Кристина ван де Вивер, говорите о йенхоарне, то не рекомендую это делать даже бесплатно. Погладите — останетесь без руки.

Крисси и Хоуп отпрянули от витрины, недоверчиво глядя на очаровательную животину, которую минуту назад чуть не облизывать рвались. А единорожек, возбужденный вниманием, вдруг взвыл и изменил цвет на черный.

— Йенхоарны существуют в шести измерениях, — сказал торговец. — При касании искорежит плоть так, что даже Разум Сидуса ее не восстановит. Необратимые изменения на генном уровне повлекут цепную реакцию и непредсказуемые мутации.

— Кому нужен такой злой питомец? — скептически поинтересовался Ирвин.

— О, много кому! — воскликнул рапторианец Йонка’Паудха. — Профессиональные селекционеры и заводчики любят экспериментировать. Вам это, наверное, пока неактуально, но для таких новичков, как вы, у меня есть кое-что поинтереснее! Яйца жабокрыла!

Он хлопнул в ладоши, и витрина перед ним провернулась, выставив на всеобщее обозрение два ряда бугристых металлических шаров с фигурными наростами. То, что это металл, я понял по характерному блеску и переливам, вот только яйца оказались разноцветными, а значит, и материал скорлупы был разным. Размером все были примерно одинаковы, с два кулака.

Я сфокусировался на серебристом. Всплыла подсказка:

Серебряное яйцо жабокрыла

Редкость: обычная.

Жабокрылы широко распространены на Сарисуру, родной планете рапторианцев. Их разводят в качестве боевых питомцев.

Взрослый жабокрыл способен оказывать поддержку в бою: в зависимости от генетической линии, усиливать или исцелять владельца и его союзников, наносить урон по противнику.

Эффективность питомца зависит от редкости яйца, из которого он вылупился.

Стоимость: 0,51 монеты Сидуса.

Владелец: рапторианец Йонка’Паудха.

У других яиц описание было почти таким же, менялись лишь редкость и стоимость. Самое дорогое, красное, стоило почти сотню монет!

То, что Разум подсунул мне название рапторианского животного, близкое к человеческому, нисколько не смутило — понятно, что переводной интерфейс подтягивает названия и определения из разума других людей. Видимо, Пилот, Навигатор и Лингвист, впервые увидев жабокрыла, назвали его именно так. Наверняка этот питомец — что-то вроде жабы с крыльями.

— А как выглядит жабокрыл? — поинтересовался я у торговца, решив проверить свою версию.

— К сожалению, вылупившихся питомцев у меня нет, — выдохнул рапторианец Йонка’Паудха. — Импринтинг после вылупления навсегда привязывает жабокрыла к тому, кого тот увидел первым. Однако…

Он ткнул пальцем в гаджет на руке, и перед нами появилась голограмма.

«И вовсе не жаба!» — промелькнуло в голове. Размером питомец был, как крупная птица вроде орла, а вот походил скорее на дракончика, только не злого, а какого-то мультяшного: пузатенький, с крупной головой и выдающейся нижней челюстью. Его розовые крылышки ломали все мои представления об аэродинамике, в развернутом виде не превышая половины длины тела. Голову украшал тройной голубовато-розовый гребешок, а из пасти свешивался длинный язык, каким удобно, наверное, ловить рапторианских мух на лету.

— Получить во владение яйцо — полдела, —