Вадим Денисов - Русский Союз

В принципе я всего могу натаскать.

Да, есть какие-то сроки годности, в том числе и у капсюлей. Однако опытным и научным путем их, наверное, можно увеличить особыми условиями хранения. Не знаю. Дело не в том.

Нам нужны сами производства — как данность, как инструмент технологического развития. Но не для снабжения, как такового, и даже не столько для освоения технологий — для воспитания спецов. И тут нужно торопиться. Торопиться, пока живы люди, много знающие и многое умеющие, получившие образование и опыт еще там, в потерянном техногенном мире, обладающие школой и способные таковые школы либо воссоздать, либо придумать новые. И тогда они успеют передать свои знания, навыки и опыт тем молодым сменщикам, которые старого мира и старой Земли не видели и уже не увидят. Успеют! Вот что главное, а не размер складов.

Ибо любой склад пустеет без системного пополнения.

И где тогда потомки будут брать легированные стали и пластики? Что будут вкручивать в цоколи и пихать в казенники орудий? Создавать по накопленным и натасканным книжкам нашей огромной библиотеки? Да хрен там! Такое освоят лишь единицы, быстро за свою неуемность определенные в белые вороны с выселками в Морской Пост. Нам нужен Слой (ладно, пусть хотя бы Прослойка) исправно и без потери качества сменяющейся научной и технической интеллигенции.

Нужно статистически необходимое для процветания и поступательного развития анклава количество людей, знающих и умеющих. Умеющих — ключевое слово. А где учиться или вспоминать те умения самым первым?

Правильно, нужно дать им полигоны.

Которые для успокоения или отчета можно назвать цехами, лабораториями или как еще угодно будет. Дорогое это удовольствие — тратить время и ресурсы на освоение практик, если можно банально заказать и получить готовое… Но это все окупится.

У меня были и есть критики-ворчуны из пенсионерского сообщества. Порой, казалось бы, толковые вещи говорят. Я не парюсь. Потому что одно дело — перманентно критиковать официально принятую мной картину сотворения Нового Мира, указывая на имеющиеся косяки, и совсем другое — пытаться предложить свое, опираясь на собственную мудрость. Всегда есть липовые мудрецы, имеющие все атрибуты аксакалов: возраст, опыт и заслуги. У них нет главного: они не могут предложить новой работающей модели.

Журчала вода, что-то обсуждали люди, тянущие провода. Появился возбужденный увиденным и услышанным Коля Мазуров, бригадир строителей, а по сути и уровню — нормальный начальник участка. А где сам Герман Янович? Не заболел?

— Коля, шеф твой где? — крикнул я.

— Так на Промзоне он, вчера вечером уехал! Завтра в обед приезжает.

Итак, оружейка. Оружейная мастерская — подразделение механообрабатывающего цеха мехзавода, что захватил всю территорию бывшей лесопильной поляны. Поначалу это было отдельное здание в самом углу периметра, вдали от остальной механослужбы, режимная территория, вход по пропускам. Потом оружейники понастроили еще изб и складишков, так всегда бывает после выделения территории: хозяева, елки, городи что хочется. Строений там теперь много, даже слишком много, с учетом всех подсобок, бытовок, душевых и толчков, а вот реально полезной площади — с гулькина сына хрен, под каждый новый стенд, станок и участок передела приходится каждый раз колотить новую избу — кучу делового леса извели. Вторые этажи у нас тяжестей не терпят.

Но ведь и здесь мало места!

— Вдвое больше нужно как минимум, — запереживал Дугин. — А вода — это хорошо.

— Далась тебе эта вода, Женя.

— Ну, капсюля тут, наверное, можно, если вспомогалку убрать в другие подвальные…

— Ага. Те, которые под стеной или, еще хлеще, под площадью Замка. Если рванет… — Мне заранее страшно стало.

— Тут над головой метров пятнадцать скального грунта, — просто так брякнул главмех, для проформы, правды ради.

— Да все равно никто тебе не даст рисковать твердыней.

— Да прав ты. А ведь нужен полный цикл, до гильз в сборе.

— Негде.

Но Смотрящие услышали наши молитвы.

Пш-шш…

— Смотрите следующее, сдаем чистое, не пачкать! — голосом Гоблина ржаво проскрипела рация на груди у Дугина. — По боковой лестнице не подниматься и вообще внутрь колодца не соваться. Мы пошли дальше. Отбой.

Этот зал оказался больше предыдущего раза в два! И он был не пустым.

Я подумал, что сейчас пошлют за медиками, так побледнел Дугин.

— Жень, ты че!

— Обалдел я немного, Леша, вот что, — как-то нехорошо прошептал главный механик, доставая из кармана пиджака валидол-спрей.

Этого не хватало!

Дугин пышнул под язык, в воздухе чуть запахло мятой.

— Чемодан дайте! — скомандовал я. — Садись, садись.

Посадили, прислонили главмеха к стене. С медиками разбираться пора — куда смотрят на профилактике! Да и я хорош… Нужно Дугина в отпуск загнать, вот что, пусть мужик отдохнет. В приказном порядке, в Южный Форт, на пляж. Фельдшер на Промбазе есть, правда, по совместительству, так всегда делается в поселках малой численности. Точно, завтра же займусь, не отвертится.

— Закурить дай, — тихо попросил он.

— Ты ж бросил наконец-то! Сам же хвастался, — сморщился я, но пачку достал. Не буду спорить и учить здоровью, не мое право. Так вот и живем, валидол коньячком закусываем, табачком занюхиваем.

Вдоль правой стены стояли пушки.

Восемнадцать гладкоствольных орудий былых времен. И не те, пару которых доброхоты нашли в самом начале и которые поставили в экспозиции музея Замка — пузатые, короткие и толстостенные. Эти были диаметром ствола чуть поменьше, но длинные, поизящней, более поздний образец. В углу — целый курган ядер. Пороха, слав тебе, не видно. Или видно?

— Пустые! Евгений Иванович, да их тут штук восемьдесят! — заорал от дальнего угла какой-то белобрысый парень с короткой палкой в руках. По-моему, это тот самый Горыныч. Почему Горыныч?

Отжигает, поди, ввечеру.

— Все пустые, простучал!

А, это он о деревянных бочках докладывает. Целый штабель больших черных бочек, стянутых четырьмя коваными обручами каждая, стоял вдоль стены, протянувшись до той самой боковой двери с лестницей, о которой и предупреждал нас Кастет. Подобную тару мы уже находили, в первый же день, да все давно использовали, распределили и растащили по поселкам. Дефицит, особенно в сезон заготовки. Пелядь, такая рыба, а что у нас не дефицит? Бондарь работает, но не успевает: спрос огромный. Да и не сделать такие большие да качественные быстро — тут вековой дуб, почерневший от времени, хоть коньяк ставь на выдержку. Кстати. Виноград имеется…