Роман Куликов - Цепь судьбы

Ознакомительный фрагмент

Мужчина поднял на него взгляд и хмыкнул, догадавшись о том, что нежданный помощник его не понял:

– Первая Зона отчуждения. Квад – отряд из четырех человек. Таких, как я, нередко называли «должниками». Не потому что мы кому-то должны, нет… Разве только матушке Земле. – Он встал с качелей. – Слышал, наверное: сталкеры, аномалии, мутанты?

– Первая Зона?

– Да, она появилась задолго до московской и даже успела исчезнуть.

– Что-то припоминаю.

О том, что происходило с Москвой, знал весь мир, но про Первую Зону отчуждения слышали далеко не все.

– Степан Муха, – представился мужчина, протягивая руку. – Муха – это прозвище, но мне так привычнее.

– Андрей Пономарев, – он ответил рукопожатием. – Слушай, если ты в порядке, то я, пожалуй, пойду.

– Конечно! Еще раз спасибо за помощь. Если вдруг соберешься в Москву… – хмыкнул Муха, – и встретишь «должника»… группировка давно распалась, но кто-то из наших наверняка там есть, можешь смело обратиться за помощью и будь уверен – ты ее получишь.

– Ну, да… «будете у нас на Колыме…», – с улыбкой ответил Андрей цитатой из любимого фильма.

– …нет уж, лучше вы к нам! – закончили они в два голоса и засмеялись.

– И то верно, нечего в Москве делать! – кивнул новый знакомый Андрея. – Одни мутанты: что животные, что люди. Троих таких ты сегодня видел: мародеры «в отставке». Только, что там твари, что здесь. Ничто их не меняет.

Философствовать сейчас Андрею хотелось меньше всего. Он устал на работе, проголодался, да еще и дочкой нормально не успел поговорить. Настроение не для разговоров.

Почувствовав его желание поскорее уйти, Муха поднял палец, останавливая Андрея, залез рукой во внутренний карман и вскоре выудил оттуда треугольной формы плоский серо-коричневый камень на кожаном шнурке.

– Вот, возьми. – Протянул он Андрею. – Это вроде как артефакт. Должен приносить удачу, но не любому, а особенному человеку. Я, правда, сильной удачи не замечал – в лотерею так ни разу и не выиграл, сколько ни пытался, видимо я не особенный. Но может ты такой. Не зря же ты здесь сегодня оказался, да еще так вовремя! Ну а если и тебе не покатит, то подари другому. Только не выбрасывай! Хорошо?

Андрей взял камень, хотя и не верил ни в какие амулеты и обереги, но знал, что искренние подарки надо принимать, какими бы нелепыми или бесполезными они ни казались. Ведь даривший вкладывал в подарок частичку своей души. От такого отказываться нельзя.

– Спасибо, – поблагодарил он.

Мужчины пожали друг другу руки на прощание и разошлись. Андрей оглянулся лишь раз – убедиться, что Муха сможет нормально идти. Новый знакомый хромал, словно у него вместо одной ноги был протез, но шел уверенно и достаточно быстро, чтобы Андрей окончательно успокоился и с чистой совестью отправился домой.

Еще открывая замок, Андрей почувствовал запах гари. Когда же он распахнул дверь, то сразу закашлялся от дымного смрада, рванувшегося из квартиры наружу. Закрыв рот и нос рукавом, он ринулся на кухню. На газовой плите дымила, почерневшая от копоти, кастрюля из-под супа. Газ горел под ней сине-оранжевым цветком, раскалив дно кастрюли докрасна. Дым и гарь заполняли кухню.

Андрей сразу выключил конфорку, подавил в себе инстинктивное желание открыть окно – огня нигде не видно, но лучше не рисковать и не впускать кислород в помещение – и побежал обратно.

– Батя! – с тревогой крикнул он и тут же закашлялся, хватанув в легкие дыма. – Кха-кха… Батя!

Отец лежал на полу в своей комнате, возле дивана. Сердце Андрея екнуло. Он бросился к отцу, просунул руки ему под плечи, приподнял и потащил прочь из квартиры. На площадке уже слышались голоса соседей.

– Ой! – вскрикнула тетя Маша из квартиры напротив. – Андрюшенька… Николай Витальевич…

В голосе женщины прозвучали причитающие нотки.

Положив отца на пол, Андрей опустился на колени и прижал пальцы к его шее. Пока нащупывал артерию, в груди появился ледяной ком, а лоб и спина покрылись холодным потом. Пульс прослушивался. Значит, отец лишь в обмороке. У Андрея отлегло на сердце, захотелось глубоко вздохнуть, но из-за дыма он не мог этого сделать.

– Теть Маш! Нашатырь! Быстро! – скомандовал Андрей отработанным годами голосом.

– Да-да, я сейчас! – соседка тут же скрылась в своей квартире и вскоре появилась с пузырьком нашатырного спирта и клочком ваты.

– Я пожарных вызвала, – сообщила она, протягивая лекарство.

– Да, все правильно, – сказал Андрей, забирая нашатырь. – У нас вроде все в порядке, но вы все сделали правильно…

Резкий запах почти сразу привел Николая Витальевича в чувство. Он закашлялся и заохал.

Снизу на лестнице загрохотали тяжелые ботинки – поднимались пожарные.

– Где возгорание? – спросил молодой парень в брезентовой одежде.

– Возгорания нет, кастрюля с супом выкипела, я все выключил, окна не открывал… – сказал Андрей.

– Надо проверить, – пожарный без лишних разговоров прошел в квартиру, следом за ним остальные члены расчета.

Андрея это мало заботило, он понимал – делают, что должны.

– Пап, ты как?

– Все хорошо, – Николай Витальевич застонал и прижал ладонь к голове. – Проклятый Зов.

– Что? Какой зов, пап? – с тревогой спросил Андрей.

– Нет, нет, – поспешил успокоить его отец, – никакой, все нормально. Голова болит просто.

Проверив все, пожарные разрешили открыть окна и проветрить помещение. Соседка тетя Маша пригласила Андрея с отцом к себе, пока сквозняк не прогонит дым и запах гари. Уложила Николая Витальевича на диван, накормила ужином Андрея, а позже напоила обоих чаем с мятой. Сама она уселась на стул перед телевизором и с увлечением смотрела новое ток-шоу, периодически добавляя свои комментарии к происходящему на экране.

Андрей удобно расположился в кресле рядом с диваном и неспешно потягивал чай. Он устало зевнул: вечер выдался не из легких. Хотелось поскорее вернуться к себе, принять душ и завалиться спать.

– Андрюша, – вдруг негромко позвал отец.

Андрей повернул голову.

– Да, пап? Все нормально?

Отец помедлил с ответом, потом негромко произнес:

– Нет, сын, не нормально.

Усталость как рукой сняло. Андрей встревоженно поднялся с кресла, но Николай Витальевич жестом остановил его.

– Не спеши, Андрей.

– В чем дело, пап? Что болит? Сердце? Может «скорую» вызвать?

К ним повернулась тетя Маша:

– Что случилось, Андрей?

– Все хорошо, Марья Филипповна, – ответил за сына Николай Витальевич. – Простите, за неудобства.

– Ну, что вы! Какие неудобства?! Даже речи не ведите!

Она махнула рукой и снова повернулась к телевизору.