S-T-I-K-S. НОЛД (Сапфир 2) - Игорь Витте

потом вспомнил, что читал в академических новостях о разработке материала, гасящего звуки. Это была пытка. Самая настоящая пытка. Тишина звенела в ушах, а свет был настолько ярким, да еще усиленным стерильной белизной стен, что он постоянно сидел с закрытыми глазами, что, на самом деле, не очень-то и помогало.

«Ксаргон. Кто такой этот Ксаргон, которому меня должны были передать?» – подумал Драгорн и, чтобы хоть немного перестать думать о ярком свете, начал размышлять, что привело его сюда. Вообще странно! Он, ведущий специалист по порталам, не участвовавший ни в одной запрещенной организации, вдруг оказался здесь, в тюрьме тайной полиции. То, что это была тайная полиция и тюрьма, он не сомневался. Вот только из-за чего? Ну да, он открыто высказывал свои мысли по поводу эксплуатации мира STIKS, хотя сам не очень-то понимал, что там на самом деле творится. Но это делали многие ученые. Они даже организовали что-то наподобие движения из сочувствующих бедным аборигенам. Но свои антиправительственные мысли, если так можно назвать неприязнь к варкинианам и особенно к военным и полицейским организациям, которые пышно расцвели после переворота, он говорил только ближайшим родственникам. Неужели кто-то из них подал донос? Нет! Этого не может быть! Но тем не менее он здесь.

Тихий щелчок магнитного замка прозвучал в тишине как раскат грома. Драгорн даже вскрикнул от неожиданности и открыл глаза. Яркий свет плавно снизил свою интенсивность, и парень увидел, как плавно отъезжает стеклянная дверь. В комнату вошел мужчина среднего роста в белом комбинезоне следователя с тремя серебристыми кубиками на груди. Драгорн не разбирался в званиях, но по внешнему виду понял, что человек не простой. Почти неслышно в центре комнаты из пола появился стол с сидением, выполненным заодно со столом. Человек подошел к столу и, присев, жестом пригласил Драгорна присесть с другой стороны.

– Итак! – тихо произнес он, когда Драгорн сел на появившийся из пола небольшой куб. – Что вы хотите мне сообщить?

– Я? – удивился Драгорн такому вопросу. – Если честно, то меня сюда привезли насильно, и я совершенно не имею желания с вами общаться! С чего вы взяли, что я изъявляю желание вам что-то сообщать? И постарайтесь объяснить, по какой причине меня задержали?

– Вас, – человек сделал паузу, пронзая холодным взглядом Драгорна насквозь, – пока только задержали. Будете вы арестованы или нет – зависит только от вас и того, что вы мне сообщите. А пока перестаньте дерзить и отвечайте на вопросы.

Он вновь взглянул Драгорну прямо в глаза, отчего у парня пробежал неприятный холодок по спине и замер где-то в районе желудка.

– Мне нечего вам сообщать, – Драгорн отвернулся.

– Зря вы так, Драгорн! Собственное признание вины и добровольная сдача соучастников могут существенно помочь вам при определении приговора. Наш суд справедлив и учитывает раскаяние. Вместо окончательной меры социального воздействия вы можете отделаться небольшим сроком здесь, на планете, а то и вовсе получить пару циклов принудительных работ.

– Послушайте… как вас там…

– Я главный следователь Ра'Ксер-Талис – Ксаргон, – перебил Драгорна человек. – Забыл представиться, очень много работы, и к ночи уже начинаю забывать.

– Послушайте, Ксаргон! – парень наклонился к столу, но тут же получил ощутимый разряд в пятую точку.

– Не советую, – спокойно произнес Ксаргон. – Следующий разряд будет гораздо сильнее. Так что вы там хотели сказать?

– Я просто хотел узнать, по какой причине задержан. – сказал Драгорн, как только оправился от шока. – Вы мне хотя бы скажите, что от меня хотите?

В холодных, почти черных глазах Ксаргона сверкнула неприязнь, но внешне он ничем это не выдал. Он глубоко вздохнул, встал и направился к прозрачной двери. Дверь бесшумно открылась перед ним, и он, слегка повернув голову, устало бросил:

– Продолжим завтра.

Дверь так же бесшумно скользнула назад, отсекая полутемный коридор от камеры, и освещение, уже не плавно, а в одно мгновение, стало еще более ярким, чем до прихода Ксаргона. Куб и стол плавно опустились в пол, образуя совершенно ровную поверхность, без видимых щелей. Драгорн зажмурился и застонал от невыносимой боли в глазах. Свет проникал сквозь веки, как будто их и не было вообще. Парень, сидевший до последнего на кубе, оказался на полу и, как слепой, шаря перед собой рукой, пополз к топчану.

– Говорю вам, его увезли Ра'Ксер-Талис! – Аэллин ходила по комнате, нервно теребя в руках коммуникатор.

– С чего ты взяла, что это была полиция? – спросила ее Мирелия, которая обнимала за плечи поникшую и вмиг постаревшую мать Драгорна, Тессалию. – Да и за что его задерживать? Драгорн и мухи не обидит.

– Мама! – вскрикнула Аэллин. – Ты же знаешь, как он относится к военным и вообще ко всему строю.

– Тише, прошу тебя! – Мирелия вздрогнула и огляделась.

– Я в собственном доме и говорю, что хочу! – девушка гордо подняла голову. – Если уже и в собственном доме нужно бояться, зачем тогда вообще жить?

– Не говори ерунды! – Мирелия нежно погладила по волосам сестру. – Не хватало еще, чтобы ты попала в лапы к этим извергам. Лучше расскажи, что видела.

– Драгорна вывел из дома тот незнакомец. Кстати! Кто он такой? Я не нашла его в списке приглашенных, – начала Аэллин свой рассказ. – У ворот их ждал тур'ксен-риал, а ты знаешь, что перевозчики не используют такой тип челноков, да еще и черного цвета.

– Это цвет транспорта тайной полиции, – еле слышно проговорила Тессалия. – Я говорила ему много раз, чтобы перестал говорить всем о своих взглядах, но он упрямый. Мальчик мой! Что же теперь будет!

– Тетя Тессалия! – Аэллин присела рядом с женщинами. – Его мнение о STIKS – это не преступление. Он же высказывал всегда только несогласие с тем, что военные эксплуатируют аборигенов ради своей выгоды. Так что я думаю, его немного подержат и отпустят.

Тессалия подняла мокрое от слез лицо и, грустно улыбнувшись, обняла Аэллин.

– Это было бы чудесно, если бы оказалось правдой! – сказала она.

Драгорн не смог уснуть. Всю ночь яркий свет сменялся стробоскопическим миганием, а полная давящая тишина вдруг разрывалась оглушительным, давящим на нервы воем тур'лаэрисса – массивного четвероногого животного с резонирующим голосом, использующего инфразвуковые сигналы для общения. Голова раскалывалась, хотелось пить, но воды ни разу не дали. К утру, по крайней мере ему так показалось, он уже даже не делал попытки уснуть, просто сидя на топчане и ожидая очередной перемены. Еще в самом начале этой бесконечной пытки он пытался думать о причинах своего ареста, но довольно быстро перестал, не имея сил сопротивляться то яркому, то мигающему свету, то вою. В душе копилось отчаяние и