Капитан космического флота - Геннадий Борчанинов

пообщался с теми, кто был в сознании. Тяжёлая, неприятная обязанность, но как непосредственный командир эсминца, я должен был это сделать. Все эти люди пострадали если не из-за моих действий напрямую, то как минимум косвенно, и я чувствовал свою ответственность за них. Меня, впрочем, никто из них не винил. Каждый знал, куда шёл, когда подписывал контракт с имперским космическим флотом. Каждый знал, что за хорошей зарплатой и социальными плюшками кроется ежедневный шанс погибнуть или остаться инвалидом.

Всё остальное время в пути я занимался, в основном, бумажной работой. Накопилось её слишком много за это время, и мне требовалось разобраться во всех тонкостях. Составление заявок, написание отчётов, рапортов. Заодно выявил ещё парочку схем, которыми пользовался в своё время капитан Сахаров. Махинации с заявками, закупками, и так далее.

Капитанская должность вообще открывала необычайный простор для мошенничества и нелегального заработка. Достаточно ловкий человек на этом месте мог бы грести имперские кредитные билеты даже не лопатой, а целыми тележками.

Я, впрочем, подобными махинациями пачкать мундир не собирался, денег мне хватало и так, зарплата капала на счёт и оставалась, по большей части, лежать там же. Хотя даже если бы я влез в долги, сомневаюсь, что стал бы запускать лапы в казну или торговать топливом, запчастями или целыми модулями. Даже если бы об этом никто никогда не узнал. У меня были свои принципы, отходить от которых я не собирался.

Путь от Новомихайловской до Зардоба занял ровно неделю. Частицы света этот путь проделают за тридцать шесть лет с небольшим. Система и впрямь оказалась достаточно населённой и обжитой, навскидку тут обитало тысяч тридцать населения, достаточно много для подобного захолустья. Дальше начинались уже туранские владения, и у меня прямо-таки чесались руки проложить курс туда и немного пошалить, но я держал себя в руках. Вот этот шаг точно не оценят ни в штабе, ни в министерстве иностранных дел, ни в покоях императрицы.

Зардоб, если смотреть по карте, глубоко проникал во владения султана, этаким выступом, аппендиксом. К имперскому пространству вёл только один путь, к туранским системам — в несколько раз больше, и я даже удивился, что напали туранские корабли не на эту систему, а на U-681и её соседку. Хотя, рассмотрев позже станцию и её батареи кинетических орудий, огневой мощью превосходящие наш эсминец в пару раз, понял, почему сюда туранцы не полетели.

«Гремящий» доложил о своём прибытии в систему по всем каналам, отправил рапорт в штаб сектора, связался со станцией и колонией. На корабле снова царило оживление, ярко контрастирующее с сонным царством гиперпространственного перехода.

Все с интересом разглядывали наше новое место службы, делились слухами и сплетнями, пересказывали прочитанные статьи, от старших офицеров и до последнего оператора все пребывали в небывалом возбуждении.

Здесь так же находился таможенный пункт, грузовые корабли летели через систему практически сплошным потоком, в отличие от U-681. Там грузовики были скорее исключением, да и вообще трафик Зардоба поражал воображение. Основной торговый маршрут с Объединённым Тураном, и я не удивлюсь, если даже во время наших боёв с туранским флотом грузопоток здесь не прервался ни на секунду. Бизнес есть бизнес. Деньги тут крутились очень и очень немалые, это было видно даже по названиям пролетающих через систему кораблей.

Жизнь в Зардобе сосредоточена была на орбитальной станции, а не на поверхности планеты, всё-таки атмосфера Уджара, так называлась эта планета, для дыхания была непригодна. Слишком много углекислого газа в составе, и наши учёные потихоньку занимались терраформированием, изменяя условия жизни на поверхности планеты.

Имперская администрация тоже находилась на станции, причём не просто комендант, а целый губернатор.

Наш дежурный связист наладил соединение с диспетчером станции. Следовало запросить у них подходящие координаты для места нашей дислокации, такие, чтобы «Гремящий» мог наблюдать за всем происходящим в системе, никому не мешая при этом. Орбиту нам определили чуть выше станции, немного в стороне от основных путей, и лейтенант Магомедов проложил курс, после чего с помощью маневровых двигателей вышел к нужной точке.

Я не пытался делать всё лично, важнейшее умение капитана — делегировать обязанности. И я старался по максимуму передать всё помощникам, предпочитая делать самостоятельно только самые сложные и ответственные моменты. Выход на заданную орбиту таким точно не являлся, с этим бы справилась даже обезьяна.

Магомедов легко и играючи вышел на заданную позицию, выровнял относительные скорости, выключил двигатели. «Гремящий» добрался до своего нового места. Я немедленно отчитался об этом в штаб сектора.

И неизвестно, сколько мы здесь пробудем. В прошлый раз эсминец висел на одном месте больше полугода. Но даже если мы тут надолго, Зардоб вселял в меня надежду, что это будет не так уныло и рутинно, как служба в U-681.Здесь постоянно происходило какое-то движение, эфир бурлил от переговоров, а сенсоры регистрировали новые и новые сигналы почти ежеминутно.

— Итак, мы на месте, — произнёс я, оглядывая командирскую рубку.

Вахтенным сейчас был Магомедов, следующей заступала госпожа Лаптева. Мне как раз хватит времени для визита на станцию. Здешнего губернатора стоило навестить, познакомиться с ним, наладить контакт.

— Подготовьте челнок, передайте диспетчеру данные, — приказал я. — Пора наведаться на станцию.

— Разрешите с вами, господин старший лейтенант? — взмолился Магомедов.

Я хмуро поглядел на него.

— Сколько ещё до конца вахты? — спросил я.

— Два с половиной часа, — сказал второй помощник.

Я снял фуражку и почесал затылок, раздумывая, нужен ли мне компаньон в моём полёте на станцию. Пожалуй, не повредит.

— Хорошо. Как сменишься — ждём тебя возле шлюза, — сказал я.

— Спасибо, господин старший лейтенант! — воскликнул он.

Мой второй помощник был неплохим, в общем-то, парнем, лёгким на подъём, жизнерадостным и весёлым, душой компании. Жаль, не все выходцы с «Бойкого» такие.

И несмотря на то, что нашу команду пополнили сразу несколько офицеров, открытыевакансии всё равно оставались. Надо в ближайшее время сделать запрос, чтобы нам наконец прислали заместителя по воспитательной работе, например. Вакансию старшего артиллериста занял лейтенант Козлов, зампотылом пришлось поставить младшего лейтенанта Драчёва взамен убитого в схватке с «Фатихом» старлея. Заместителем по вооружению остался Цыбара, который старался вообще не отсвечивать и обязанности свои выполнял спустя рукава, так что я даже подумывал его хорошенько вздрючить в ближайшие дни. Зато за техническую часть теперь отвечал старший мичман Добрынин. Пусть не по чину, должность это была офицерская, а не мичманская, но ему я мог доверить обслуживание корабля в любой момент времени.

Перед тем, как