Морозов. Под знаком судьбы - Максим Мамаев

за головы. Тридцать восемь человек, если не считать лейтенанта. Мда, пусть не всем нужно вытрезвление, это займет какое-то время: прежде чем я смогу перейти к следующему, приходится сосредотачиваться и переплетать заклятие, ментальная магия — искусство со своими тонкостями, с ней торопиться нельзя, и так совсем недавно голову одному разнёс.

Спустя уйму потраченного времени, я, наконец, сел за стол. Да, лейтенант правильно поступил, пригласив именно на попойку, стоит отдать ему должное. Мог бы и сам додуматься до такого, таскать флягу с ерофеичем или водкой. Но я сомневаюсь, что сектанты категорически не пьют. Если у них будет важная цель, они точно выпьют, к этому выводу несложно прийти, если вспомнить, что людей при урожае накачивают какой-то дрянью и это им не мешает становиться фанатиками, а значит тут они вполне могут присутствовать, и, скорее всего, это те, кто отказался от моего «вытрезвления», так что мне стоит воздержаться от заявлений и разговоров со всеми. Будет лучше, если я поступлю как делали это на войне: разделю информацию между людьми. Поговорю с каждым по отдельности. Это будет долго и хлопотно, но так общую картину буду знать только я, а солдаты будут выполнять то, что я скажу имея свой минимум, из того что нужно знать, при этом лишь строить догадки о том, зачем это в целом нужно. Собственно, этот метод мне и напомнил отец Флавий, он явно в полную силу им и пользуется.

— Так, бойцы, у нас важная задача, восстановить порядок в роте, — обратился я к солдатам. — Сейчас мы так поступим: вы выйдете наружу и будете заходить сюда по одному, буду разговаривать с вами по отдельности и выдавать вам задания. Рассказывать остальным эти задания строжайше запрещаю, это будут строго ваши личные дела. Если будете замечать в эти дни что-то странное — незамедлительно передавайте информацию лейтенанту, а лейтенант будет докладывать об этом мне. — Я поглядел на лейтенанта. — Можно лично, можно безмолвной речью. Умеешь?

— Умею, капитан, — ответил, кивнув, лейтенант.

— Отлично. — сказал я. — Что встали? Команды ждёте? Выметайтесь из кабинета. Быстрее начнём — быстрее закончим.

Народ засуетился и стал торопиться выйти из кабинета.

— Баранов, а ты оставайся, — сказал я, — с тебя и начнём.

* * *

К тому времени, как я закончил собрание, выстроив пока сырую стратегию и поговорив с каждым солдатом, уже стемнело, и я направился в ближайший трактир, перекусить перед тем, как пойти спать. Чувствовал себя так, будто последние силы вот-вот меня покинут. Стоило бы выпить снадобий и всадить в себя стимулятор сегодня, но кто ж знал, что события так обернутся.

Я поначалу даже не представлял толком как было бы лучше поступить в данной ситуации с ротой, я ведь таким образом расколол роту надвое, это может сказаться на эффективности солдат. Впрочем, о какой эффективности может идти речь в роте с сектантами, которые готовы по команде на меня напасть или совершить самоубийство. Поговорив с лейтенантом и оставив его в кабинете, пока приглашал остальных, я сумел совместно с ним разобраться в списках роты и понять, какие задания им выдать помимо службы, чтобы не дать, для начала, повторения такой ситуации, что была на стене, и не дать предположительным фанатикам шастать по ночам с гримом на лице, остальное продумаю позже, задумки уже есть как поступить, а становление солдат пешками в моей партии не позволит ни одной чернолицей сволочи догадаться о том, каким будет мой следующий шаг. К слову, лейтенанту я тоже всё ещё не доверял, не смотря на то, в каком состоянии я его в первый раз повстречал, так что и ему я не рассказал о своих задумках, и если на меня сегодня нападут, я кого-то убью и потом не в роте пропадут какие-то солдаты, у меня не будет сомнений, что он или сержанты — сектанты.

На данный момент я попросту связал всех оковами наблюдения друг за другом и остальными, превратил их в доносчиков, до следующих четырёх дней дежурства, и сбагрил, пока что, всю поступающую информацию на лейтенанта. Всё это было непросто спланировать уже потому, что эта рота даже больше роты капитана Сухарева на сто пятьдесят человек, да и лейтенант, не смотря на старания, служит тут всего полгода, сектант он или нет, от него толку пока не так много, а сержанты вовсе были поставлены в свои должности из-за того, что некого было поставить получше. Да, как маги, может они и годятя, но командовать и контроллировать происходящее явно не умеют, по карйней мере, так сложилось о них первое впечатление. Вообще тут пять сержантов, из них пришло только двое, оба получали вытрезвление, трое оставшихся, значит, предположительно, сектанты. Ладно, утро вечера мудреннее, завтра видно будет, как и что делать дальше.

Чёрт, мне же ещё квартиру магией укреплять, по-хорошему, надо, а я всё тут сижу.

Расплатившись с трактирщиком, я поспешил домой, на всякий случай проверяя окрестности и, к счастью, благополучно добрался до казарм, а там, не встретив ни одной живой или сектантской души, опять же, к моему счастью, попал и в квартиру, где на всякий случай проверил печати, что поставил заранее. Они стояли на своих местах, а значит, никто сюда не полез, потому я выставил еще несколько печатей на стенах, достал из неразобранных вещей мешочек с приготовленной ещё в Тюменцево смесью из соли, могильной земли, моей крови и перетёртых костей мертвяков, и начертил на полу перед кроватью защитный ритуальный круг, проговорив нужные слова, после чего круг приобрёл бледно-жёлтый слабый свет. Этой ловушки, творения тёмных искусств должно хватить, чтобы отвадить всякого, кто захочет прорваться ко мне.

Напоследок я положил под подушку килич, и, почти не раздеваясь, буквально упал в кровать, давно одолеваемый непреодолимым желанием спать.

Но сон мой был недолгим. Я проснулся от лязга мечей, всполохов огня, хлопков магии и вспышек молний на улице, схватился за килич и вытянул его из под подушки. Затем глянул на часы в свете тускнеющих от нехватки маны кристаллов под потолком: без малого три часа ночи. Пришли — таки. Судя по звукам, там развернулся нешуточный бой.

Я вскочил с постели и собрался было готовиться к бою, но через некоторое время всё стихло. Старый пройдоха. Не подвёл. И приближённые его, похоже, знают своё дело, быстро управились. Бросив килич под подушку, я снова запрыгнул в кровать и проспал до утра, уже не