А отличники сдохли первыми... (Часть 5) - Рик Рентон

амазонки... Вот теперь и ей не особо нужна моя помощь. Пожалуй, я тут даже немного мешал. Сама разрулила ситуацию. И сама же отвесила крепких люлей этому жаболицему Шурке. То напуганное, потерянное и бесконечно жалкое существо из бабушкиного погреба окончательно уступило место решительной, прозорливой девушке, умеющей за себя постоять. И способной позаботиться не только о себе, но и о других. Типичная представительница этого поколения сирот.

— А где Алина? Разве она не с тобой была? Это не она сейчас кричала? — Мои размышления прервал Егор, торопливо приближавшийся со стороны пустыря, на котором развернулось сражение — я не заметил его, пока возился со своим автоматом, снимая бинты и прилаживая рожок обратно. На плече у кадета лежал черенок с привязанной на него светлой футболкой, игравшей роль белого флага.

— Отправилась с дипломатической миссией. — Я кивнул на ворота. — У неё это всегда получалось лучше, чем у меня. А сейчас особенно.

— Ты что же это... Одну её туда отпустил? — Присев рядом, юный сержант сначала вгляделся за ворота, а потом окинул взглядом нависающий над воротами арочный кран, на углах которого были заметны пулемётные гнёзда, укреплённые мешками с песком.

— Ну... Не то чтобы отпустил. Сама в гости напросилась. Насколько я расслышал, её там блинчиками угощают. Вроде нормальные ребята. Мирные. Повезло им. Явно не успели ещё дерьма пожрать, как ты со своими. — Покосившись на пацана, я сам убедился в правдивости своих слов. Ни парень с револьвером, ни его рыжебородый приятель не смотрели на нас тем взглядом, которым Егор сейчас цепко выхватывал детали укрепления и особенности конструкции. Полгода голодной свары всех против всех сделали из него то, чем эти мужики и близко не стали в своём уюте. Пёс... Нет. Щен войны.

Закончив сканировать местность, кадет поинтересовался:

— А ты что же не пошёл?

— А меня они боятся. И правильно делают. И артиллерию вашу тоже, кстати боятся. Правда думают, что с двух километров вы из неё по ним не попадёте... Снаряды ещё остались?

— Ещё ящик... Они всё-таки думают, что мы им враги?

— Ну мне трудно их за это винить. Такое отношение говорит скорее об уме, нежели о глупости. И тут до нас один наш старый знакомый им лапши на уши навешал, походу. К «орде» прибился — я его ещё тогда в Энгельсе на Капроне заметил. Тварь патентованная... Но Алина и его сейчас заодно разъяснила... Мордой об пол. А кстати... — Я прищурился и пристально посмотрел на кадета. — Судя по тому, что она мне так ничего про тебя и не сказала... Ты всё-таки промолчал, да?

Паренёк спрятал от меня взгляд:

— Да... Как-то... Как-то с этим всем... Времени не нашёл...

Забавно, конечно. Этот пацан прорывался сквозь снежный ад, который начался в городе в первые дни после катастрофы. Убедил своего командира взять себя в школу обратно. Отвоёвывал медицинский колледж от Комсы. Прорывался со мной на новом мосту, участвовал в рейде на «Воруй-город» и практически стал победителем смертельных игр центровых. Не говоря уж о дальнейших наших приключениях... Но теперь даже он впадает в мандраж перед девчонкой. Должно быть, она его действительно зацепила.

— Смотри ей никогда так не говори. — Я ободряюще ткнул его кулаком в плечо. — Что не нашёл для неё времени. Я-то вижу, что просто так и не решился. А она после таких слов в первую очередь подумает, что тебе на самом деле на неё плевать.

— Понял... — Пацан стыдливо поёжился.

— К счастью, у тебя есть второй шанс. Не проспи удачу, боец. — Достав из рюкзака бинокль, я всмотрелся в углы кранов, из-за которых выглядывали длинные стволы снайперских пулемётов. — С пленными что-то решили?

— Им первую помощь оказывают... — Егор был рад смене темы и заговорил торопливей. — У некоторых рук нет или ног. Говорят — сожрали. Раны гниют. В Саратов к Виктории везти надо... И там ещё с Маркса несколько ребят. Их этот парень узнал, которого вы с амазонками по пути нашли. Женёк, вроде?

С высоты крана на меня вниз выглянуло детское лицо, выражающее крайнюю степень любопытства. Смотри-ка, парни тоже тут недорослей к выживанию приспособили... Возможно, что те двое и рыжая девчонка — единственные совершеннолетние на этой плотине, раз у них тут за «Кордами» детишки дежурят.

— Ага, Женёк... Вроде ровный пацан. — Помахав юному пулемётчику, я снова глянул на Егора. — Только я не про тех, что в клетках сидели. С ордой-то этой что делать будете? Решили?

— А-а... Не, пока нет. Сидят под прицелом кучкой. Их тоже перевязывают по очереди. Тех, кто живой остался...

— Значит, массовую казнь Альфа решила всё-таки не устраивать. Интересно, как она их тогда кормить собирается. Сами-то они понятно чем харчевались...

— Не знаю. — Егор беззаботно пожал плечами, всем своим видом показывая, что рад тому факту, что это не его проблема. — Говорит, сначала с Китом хочет посоветоваться. И ещё часть из них сбежала.

— Это как же? — Я не мог не удивиться. — Из-под прицелов? Много?

— Да не... Те, которые на конях. Человек десять вроде... Они вон в тех в гаражах с ними прятались. Когда мы туда пошли, разведать — выпрыгнули и поскакали в сторону города. Стрелять не стали. Коней жалко.

— Это хорошо. Если налегке сбежали, то овёс из своего обоза не забрали. Будет чем пленных первое время кормить... В сторону города, говоришь? Может там у них ещё резервы... Вы бы метнулись до атомной. Только в объезд, не по улицам. Хрен знает, что эти ублюдки тут уже успели замутить.

Егор покачал головой и расслабленно махнул рукой:

— Туда сразу две машины пошло, кроме тягача. Альфа же по телеграфу всё рассказала про их планы насчёт диверсии. Они там у дороги от Натальино до станции в засаде. По рациям говорят, что всё чисто. Ну, в смысле... Никого, кроме жор. Говорят, их возле АЭС много. На пруду.

— Вот как? На пруду — это на охладителе? Женёк про него как раз рассказывал. Улей?

— Не знаю. — Кадет пожал плечами. — Но надо будет разведать. И вообще под контроль её взять. Станцию.

— Государственно мыслишь, Егорыч. Но вы бы тут вообще поосторожней. Если, после всего этого тарарама, который вы здесь устроили, мы до сих пор не видим делегации