Да, орки мы! - Геннадий Борчанинов

бы хны, зоркости ничуть не убавилось. Да и в целом, прислушиваясь к ощущениям этого тела, я понимал, что ни разу в жизни не чувствовал себя таким здоровым, сильным и ловким. Я подобрал камешек с земли, подкинул в широкой ладони, метнул в ближайшую скалу. Попал точно в цель, выбив из скалы брызги каменной крошки, удивлённо хмыкнул. С глазомером тоже всё было в порядке.

Брюхо заурчало, будто старый холодильник. Завтракать было нечем, так что нужно было кого-нибудь изловить. Взгляд мой то и дело падал на горных козлов, скакавших по отвесным скалам, но это было как в басне про лисицу и виноград, слишком уж далеко они были. Даже если бы я мог добросить камнем, то уж точно не убил бы, да и туша всё равно упадёт в какое-нибудь недоступное ущелье. Так что я просто хмуро поглядывал на них и старался не думать о сочных стейках, люля-кебабах, шашлыках, отбивных, гуляшах и бифштексах. Получалось не очень хорошо, так что я просто шёл по тропе, поглядывая по сторонам.

В какой-то момент блеяние послышалось прямо надо мной, я задрал голову. Высоко на крутом склоне паслись эти самые козлы, пощипывая редкую травку, выживающую меж камней. Высоко, далеко и круто. Не подкрасться и не достать. Да и бараны эти наверняка очень чуткие, чтобы унюхать вонючего орка задолго до того, как я подкрадусь достаточно близко. Даже если бы мы были на равнине. Вот бы сюда винтовку. Или хотя бы арбалет.

Но в племени Кривого Копья даже слов таких не знали. И вообще, тактика здесь была одна, толпой загнать зверя в тупик и забросать копьями. Но минус копья в том, что для броска нужно подойти достаточно близко, что в горах не так-то просто, особенно если охотиться всем племенем. Нужно что-нибудь дальнобойное и точное.

Мой взгляд переместился вниз, на камни под ногами, и зацепился за свисающую набедренную повязку. Точно. Будем косплеить царя Давида. Я спешно размотал повязку, оставшись совершенно голым посреди горной тропы, подобрал несколько более-менее ровных камней, скрутил повязку из довольно ветхой ткани в жгут, посередине подготовил углубление для камня. Получилась классическая праща. Не самое эффективное оружие, но в умелых руках и хрен — балалайка.

Я отошёл назад, потренироваться с пращой, чтобы не спугнуть будущую добычу, к той же скале, в которую до этого бросал камень. Что ещё было хорошо в горах для пращника, так это то, что снаряды просто валяются под ногами. Ещё и оружие скрытого ношения, по сути, которое легко можно замаскировать за деталь твоего костюма. Настоящая имба, особенно для здешних условий. Более того, обращению с ней можно научить и Дургуза, который по духу не способен на ближний бой, и даже детей и подростков.

Первый камень ожидаемо улетел куда-то в небеса, но сила, с которой я его зашвырнул, впечатляла, не идя ни в какое сравнение с обычным броском. Чистейшая физика и никакой магии. Второй снаряд попал в скалу, хоть и не туда, куда я целился. Камень даже выбил небольшое углубление. Я примерно понял, в какой момент надо отпускать конец пращи, чтобы камень летел в сторону цели, и как надо раскручивать её, чтобы бросок получался как можно сильнее. Третий камень, брошенный уже без рефлексии и попыток понять принцип действия, врезался рядом с уже выбитым углублением. Разброс приличный, но можно попробовать уже и на живой мишени.

Я набрал ещё камней, ухмыльнулся в предвкушении. Всё же это было чертовски интересным занятием, и мне не терпелось узнать, получится у меня или нет. Я вернулся к тому месту, где наверху паслись местные козлики. Мне повезло, они хоть и переместились чуть дальше, но всё равно были прямо над тропой, достаточно далеко для обычного броска, но достаточно близко для пращи.

— Ну-ка, замри… — прошептал я, со свистом раскручивая пращу над головой.

Со стороны это, наверное, выглядело очень странно. Голый орк на узкой тропе, пытающийся дострелить из пращи до горного козла.

Я отпустил пращу, и камень полетел прямо в цель со скоростью гоночного болида. В голову я не попал, но козёл всё равно подскочил, пошатнулся, ноги его подломились, и он кулём полетел вниз по склону, жалобно блея. Пару рёбер я ему точно сломал. Я на всякий случай зарядил в пращу другой камень, побежал по тропе, ловить несчастного козлика, но его даже добивать не пришлось. Даже горный козёл, свалившись со склона, может сломать себе шею.

Он, конечно, изрядно побился о камни, но это всё было неважно. Остальные козлы, само собой, разбежались, но теперь у меня была добыча, а значит, охота удалась. Я даже несколько раз подпрыгнул в каком-то странном танце, празднуя свою победу и хищно скаля зубы. Хотелось выпотрошить и разделать козла прямо тут, развести костёр и сожрать всё в одну каску, но у меня не было ни ножа, ни каких-либо других инструментов, так что я снова превратил пращу в свою набедренную повязку, обвязал вокруг своих зелёных чресел, взвалил тушу на плечи и пошёл к деревне, рассчитывая сожрать этого козла в своём чуме, а не отдавать вождю. На крайний случай можно было бы поделиться с братом, но это был максимум, на который я был готов согласиться, и то лишь после того, как втащу Дургузу за его подлое исчезновение.

Сначала втащу, а потом научу пользоваться пращой. Ему явно не помешает, будет приносить хоть какую-то пользу. Надо, пожалуй, на досуге поразмыслить и над другими вариантами прогрессорства. Простор для творчества здесь неимоверный. И я понимал, почему.

Во-первых, времени на то, чтобы изобретать что-то новое, у местных орков попросту не было. Есть передовая технология каменного топора и копья, и всё, этого достаточно для выживания. Во-вторых, даже если какой-нибудь орк и изобретёт что-то, то раскрывать секрет явно не будет, и часто новые придумки просто уходили за своими создателями в могилу, потому как жизнь у местных орков была суровая и короткая. Ну а в-третьих, что-то мне подсказывало, что даже если бы орки и сумели развить цивилизацию хотя бы до бронзы или железа, то тут же пошли бы резать друг друга со страшной силой, а потом пошли бы на другие расы, снова выхватывать по зелёным мордам. Ну а союз эльфов, людей и гномов явно был против того, чтобы орки вообще развивались, и каждый раз откидывали их обратно в каменный век.

Ну ничего, теперь-то всё изменится. Я хоть и был раздолбаем, но я был эрудированным раздолбаем, и хоть как-то, а всё равно мог попрогрессорствовать. Тем более из каменного века, это вам не промежуточный патрон мастерить, и не пенициллин синтезировать. Я, конечно, не металлург и не гончар, но что-нибудь да сумею вспомнить.

Потянуло дымом и орочьей вонью. Чуи, мы дома. Вскоре впереди показалась деревня, и я пошел осторожнее, чтобы не нарваться на Баздука. Отдавать мясо ему искренне не хотелось, я лучше сожру этого козлика сам, а вождь пусть идёт лесом вместе со своими подлипалами.

Дургуз внезапно оказался на своём излюбленном месте около чума, и первым его желанием было подорваться и убежать, но я просто швырнул ему козлиную тушу.

— Разделай. Мяса пожарь, жрать будем, — рыкнул я.

Спорить у братца не хватило духу, и он покорно принялся свежевать козла, поглядывая по сторонам, а я ушёл в чум.

Глава 5

Вскоре запахло жареным. Не в том смысле, что к нам снова нагрянул Баздук, или что какие-нибудь черти попытались атаковать деревню, нет. Просто запахло жареным мясом, и я почувствовал, как у меня потекли слюнки. Значит, пора выбираться наружу и проверять, как там идут дела у Дургуза.

А братец вроде даже неплохо справлялся. По крайней мере, пахло так, что желудок скручивался в узел от нетерпения и утробно рычал, требуя жратвы. До одури. А ещё этот запах чуяла вся деревня, и если взрослые орки и орчихи только косо поглядывали на нас, то почти все детёныши крутились рядом, жадным взором поглядывая на костёр и шкворчащее мясо. Будто бы и не едали совсем.

Я вот зуб даю, козлятина будет жёсткой и пахучей, дичь всё-таки надо долго вымачивать, но запах всё равно сводил с ума. Возможно, просто реакция орочьего организма. Ждать больше не было сил, и я подошёл к костру, снял с огня шкворчащий окорок и вгрызся зубами в него, не обращая внимания на возгласы Дургуза.

Горячий сок брызнул на подбородок и грудь, обжигал рот, сухое снаружи мясо оказалось