Ловец духов - Григорий Константинович Шаргородский

Кто? Где Акира? – Как только в голове немного прояснилось, я тут же вспомнил о наставнике.

– Ну слава богам! Думала, не вытащу, – с искренним облегчением произнесла Виринея, ту же собственноручно начав вытирать платком мое мокрое лицо. – Все нормально с твоим узкоглазиком. Но лучше пусть он пару дней отлежится у меня. Потом заберешь. Ты лучше скажи, малахольный, зачем уснул с дудкой Мары за пазухой? Хорошо, что почуяла и убрала. Ты где ее вообще нашел?

Пришлось рассказывать, хотя совершенно не хотелось. Нет, не потому, что намеревался что-то скрыть от ведуньи, просто сначала боролся с остатками сна, а затем пытался успокоить приступы голода. И лишь когда желудок заурчал так громко, что вызвал смешок Виринеи, она смилостивилась и прервала допрос, отложив его до конца завтрака.

Все-таки хорошо, что я проснулся так рано, потому что откладывать на завтра возвращение княжны домой – не самая хорошая затея. А вид осунувшегося лица девушки, которую к завтраку привела Василиса, лишь подтвердил это предположение.

Юная ведунья даже пожертвовала любимое городское платье – то, что подарила Элен. Но и в приличной одежде, умытая и причесанная, княжна выглядела не очень. Да уж, ее нужно срочно возвращать домой. Тут каждый час промедления может вылезти мне боком, не говоря уже о сутках. Внезапно девушка, которую под локоток поддерживала Васька, вдруг стремительно шагнула вперед и, присев на лавку, взяла меня за руку.

Однако! Впрочем, удивлялся я недолго. Быстро завертевшие мысли привели к выводу, что ничего странного в ее поведении нет. Это я привык к общению с язычниками, а вот воспитывавшаяся в княжеском дворце девушка явно чувствует крайний дискомфорт в таком окружении. Вот и жмется к единственному собрату по вере.

Есть одной рукой, причем левой, было неудобно, впрочем, я уже утолил голод, да и в дорогу мне наверняка насуют много всякой всячины. Если проголодаюсь, будет чем перекусить. В компании княжны откровенничать с Виринеей не хотелось, но самое важное я рассказал, а остальное поведаю, когда вернусь через пару дней за Акирой.

Сборы выдались суетными, потому что на пробуждение и завтрак потратили слишком много времени. За это время солнце поднялось высоко, и нужно поспешить, чтобы оказаться в Пинске до заката. Еще непонятно, как меня там встретят княжьи люди, особенно с вестью, что похитителем княжны оказался целый сотник. К тому же в городе могут остаться его подельники. В общем, тянуть точно не стоит. Сборы усложнялись тем, что княжна, имя которой я так и не вспомнил, не хотела отпускать мою руку. Вырываться было неловко, поэтому пришлось водить ее за собой, как маленькую девочку. И лишь когда мы остались вдвоем на катере, что тоже может мне еще аукнуться, княжна опустила меня, позволив занять подготовкой ушкуя к отплытию.

За все это время мы даже словом не обмолвились, и, что самое странное, я не чувствовал в этом никакой необходимости, словно угадывал ее желания, а она понимала все, что мне нужно в данный момент. Ощущение диковатое и чем-то напоминающее обмены мнением с Ворухой и Жужей, но ведь она не кадавр какой-то, а живой человек, к тому же знакомы мы всего-то меньше суток. Или же на том алтаре произошло нечто, связавшее нас навеки?

Что-то меня снова на книжную манерность потянуло. Как бы эти «вечные» узы не обрубили топором палача. Или как там у нас в княжестве казнят самых отъявленных душегубов? Честно говоря, я вообще такими страстями не интересовался.

Жизнь – это не бульварный роман. Тут ненужную романтику следует давить в зародыше. Нельзя допускать даже тени симпатии к дочери князя, какой бы раскрасавицей она ни была. Между нами бездонная пропасть.

Чтобы прогнать ненужные и опасные мысли, я сосредоточился на управлении. Даже не буду спрашивать, как ее зовут, от греха подальше. Надеюсь, безмолвная идиллия продлится до прибытия в Пинск.

Увы, подобное бывает только в сказках, а в жизни даже княжны не чужды простым человеческим потребностям. Где-то через час движения по Бобрику я почувствовал, что девушка испытывает определенный дискомфорт. Подобная чувствительность уже становилась более-менее привычной и не пугала, хотя по-прежнему напрягала. Я не стал выжидать, пока ей станет совсем тяжко, сбавил обороты до минимальных и повернулся к сидящей на откидной лавке девушке. При этом думал, как к ней обратиться. Вроде князя называют светлостью, но потом мысленно махнул рукой. В конце концов, я с ней голой обнимался и тащил на собственном горбу через ночной лес:

– Может, вам что-то нужно? До ветру там сходить или еще что?

Барышня покраснела, но тут же норовисто мотнула головой и уставилась на меня рассерженным взглядом. А вот и барская натура полезла, и это даже хорошо. Может, неуемное томление при взгляде на сию особу как-то приутихнет. Как только перестал быть дурачком, понял, что меня жуть как бесят такие надменные взгляды. Так что я молча вернулся к управлению и завел катер в прибрежные камыши. На Бобрике и так почти никого не бывает, но лучше создать более укромную обстановку. Так же без лишних слов прошел на нашу маленькую корму, где имелось специальное оборудование для исправления насущных нужд без схода на берег. Привел в рабочее положение навесное сидение и на всякий случай открыл уплотненный короб с рулоном туалетной бумаги. Затем черпнул воды прямо из-за борта и долил в прикрепленный рядом рукомойник. После этого вернулся в рубку и угрюмо сказал:

– Я все там приготовил, никто вас не побеспокоит.

Княжна с минуту смотрела на меня уже не надменно, а скорее встревоженно, но с нуждой такого толка не поспоришь, и она ушла на корму. Вернулась довольно быстро, буквально фонтанируя смущением, а еще живым интересом к непривычной для нее обстановке. То, что пришлось заниматься подобными вещами на почти открытой местности, да еще поблизости от мужчины, далось ей нелегко, но при этом позволило раскрепоститься, и уже через полчаса я ощутил живейший интерес девушки к вождению катера. Но тут уж помогать не собирался. Пускай сама просит, а то привыкла, что все стремятся угадывать ее желания.

И все же девушке хватило ума не лезть ко мне с просьбами во время движения по довольно сложному руслу Бобрика, а вот когда мы выбрались на просторы Припяти, она не выдержала, подошла ближе и вежливо кашлянула в кулачок. Видно, не хотела испугать, хотя мы оба прекрасно чувствовали друг друга и не глядя могли определить не только местоположение, но и эмоциональное состояние.

Княжна погладила меня по плечу и