Зима - Юрий Выборнов

аккуратно сложенные у стены старые ватные матрасы, когда-то белоснежные простыни, пододеяльники и наволочки с неразборчивыми печатями. Шерстяные одеяла и несколько пуховых подушек. Рядом стояло девять штук брезентовых раскладушек на алюминиевом каркасе. По другую сторону у стены возле входа был высокий железный стеллаж от пола до потолка. На нем хранились советские брезентовые двухместные палатки. Внизу в деревянном ящике несколько сдутых футбольных мячей, волейбольная сетка и пластмассовые свистки с шариками внутри. Рядом ящик с лопатами, граблями и метлами, возле которого стояли прислонённые к стене деревянные черенки, связанные верёвочкой. Несколько резиновых сапог на взрослую ногу и брезентовые курточки с капюшоном. Дальше стояла стопка из сломанных железных кроватей, частей столов и стульев. В углу у окна красовался на тумбе с красивой бордовой накидкой старый потрепанный аккордеон. У самого же окна возле батареи прямо на бетонный пол был небрежно брошен матрас с подушкой, на котором лежало уже высохшее мертвое тело.

Так вот почему дверь не поддавалась, – Борис Валентинович нагнулся и поднял с пола железный уголок, оторванный от одной из сломанных кроватей. – Она была подпёрта изнутри. Смотри-ка, Николай Николаевич, а я уж снова подумал, что силы стали меня покидать.

– А вот и ключ нашелся, – Никник подошёл к телу и заметил его в руке покойника. – Изнутри заперся, поэтому и найти не могли.

Аня зашла в комнату и взвизгнула.

– Ты чего, дуреха? – прижала к себе сестру Катя. – Мало мертвецов повидала? Четвертый год пошел, пора бы и привыкнуть уже.

– Я не испугалась, – попыталась оправдать себя Аня. – Просто от неожиданности.

Друзья молча осмотрели комнату и заглянули в каждый уголок.

– Как он сюда попал? – заинтересовалась Катя.

– Он? – почесал нос дед. – Может, это «она».

– Я имела в виду мертвеца, а не его пол, – сердито ответила девушка и демонстративно замахнулась кулаком на Никника, пока тот не видел.

Борис Валентинович подошёл к телу и присел рядом на корточки. Яся настороженно зашла в комнату, медленно приблизилась к покойнику и, слегка понюхав его голову, чихнула.

– Это не ужин, подружка, – попытался пошутить Борис. – Уведите собаку в гостиную, нечего ей тут делать.

Аня взяла Ясю за кожаный ошейник и потянула к выходу.

– Как отведёшь, просто скажи ей «место», – объяснил мужчина, не оборачиваясь.

Опытный выживший бродяга осмотрел тело и через тряпочку извлёк ключ из мёртвых рук, стараясь к ним не прикасаться.

– Судя по размеру, это ребенок, – сделал заключение Борис Валентинович. – Я в этом мало что понимаю, но, по-моему, он тут лежит не сильно давно. Года два или три, хотя… Очень всё странно… Тело высохло, а не сгнило. Как вобла какая-нибудь или вяленый лещ.

Борис еще немного подумал и добавил:

– В таких майках и штанах обычно ходят мальчики, да и волосы короткие. Будем считать это…

– Я назову его Алёша, – перебил Николай Николаевич. – Только представьте, всё это время он тут лежал. Уму непостижимо. С нами по соседству находился покойник.

Аня вернулась без собаки и с порога заявила:

– Его нужно срочно вынести из дома!

– Поддерживаю! – добавила Катя. – Вы же не собираетесь его тут оставить?

– А что? Мальчик никого не трогал, – Никник отвернулся, чтобы никто не видел, как он улыбается. – Отличный сосед, между прочим. Есть и пить не просит. Не ноет, не жалуется. Всегда выслушает, не перебивая.

От сидения на корточках у Бориса Валентиновича заболели колени, он встал в полный рост и, немного подумав, сказал:

– Интересно, он тут оказался до зомби-эпидемии или после? Ещё интересней, от кого он в этой комнате заперся и почему не вышел отсюда после? От чего мальчонка умер в конце концов? Не от голода же?

– Куча вопросов, ответов на которые мы никогда не узнаем, – пробормотал дед. – Так что… Предлагаю привязать его к забору. А что? Пусть отпугивает всяких заблудившихся девиц, чтобы стороной обходили наше жилище.

Катя и Аня сделали вид, будто не слышали старого ворчуна.

Дверь в дом снова скрипнула. Послышались шаги по коридору в сторону гостиной, и уже через несколько секунд раздался мужской голос:

– Эй! Хозяева! Есть кто дома?

Девушки выглянули в проход и увидели в нём Серёжу.

– А вот вы где, – радостно сказал молодой смотритель и быстрыми шагами пошел к друзьям. – Всё-таки удалось открыть комнату?

Парню стало интересно, что же там внутри, и он, не дожидаясь ответа, поспешил в неё зайти.

– Что случилось? – настороженно поинтересовался наставник. – Ты же решил больше не уходить со станции.

– Угу, – Серёжа снял шапку, провёл рукой по сырым от пота волосам. – Который раз зарёкся. Я ненадолго. Маша отправила меня за маленькой баночкой малинового варенья на склад. Она испекла блины и хочет сделать Даше сюрприз. Устроить ребёнку небольшой праздник. А тут что? Есть что-то стоящее?

Борис Валентинович отошёл в сторону и показал рукой на мёртвое тело.

– Фиииу! – свистнул от удивления смотритель. – Неожиданная находка.

Парень приблизился к мертвецу и склонил над ним голову.

– Кажется, я его знаю, – Сережа резко отошёл назад. – Всем выйти из комнаты, он заражён… Немедленно заприте дверь.

Друзья покинули кладовую. Борис Валентинович вышел последним, сунул ключ в замочную скважину двери и провернул два раза, дабы скрылся язычок механизма. Затем неспеша и без паники закрыл дверь и еще пару раз провернул ключ, но уже в другую сторону.

***

Треск дров в камине раздавался по всему первому этажу. Близнецы вернулись из бани и сидели на коротких поленьях, поставленных на попа, возле огня с мокрыми и аккуратно зачёсанными назад волосами. Братья просили сестёр подкинуть в огонь дровишек и поставить чайник перед их возвращением, но те прохлопали момент и теперь виновато и торопливо суетились возле стола с кружками и заваркой.

Яся дремала у порога, и если кому-нибудь нужно было выйти, приходилось через нее перешагивать.

– Это случилось через пару недель после того, как я попал на нашу станцию, – начал рассказ Серёжа. – Слушайте, если я сейчас не принесу варенье, Маша сильно расстроится. Мне сейчас нельзя… Ну, что бы второй раз подряд от моего отсутствия…

– Я думала, у нас смотритель ты, – ляпнула Катя и тут же об этом пожалела.

– Я смотритель станции Бякино, – твёрдо ответил Сергей. – А Маша – смотритель в моей семье. Моя семья – это она и все вы… Короче, лучше ее не злить, и точка.

– Эта? – Николай Николаевич зашёл в комнату отдыха с банкой варенья в руках и чуть не запнулся за собаку. – Там еще какое-то есть, но то желтое, похоже на яблочное пюре. У меня вот и сумочка тряпичная имеется. Удобно нести будет.

Серёжа молча