В шаге от респауна - Александр Изотов

— Часовые?

Как поведал Хойро, мои подозрения подтвердились, и это были те самые горы-гантели, которые я видел всё время на горизонте с базы Сюнэ.

Свин предположил, что назывались они так, потому что напоминали песочные часы. Гора внизу соединена тонкой перемычкой с такой же огромной горой вверху… А мы как раз, насколько я понял, и находились в одной из таких перемычек, состоящей из копны тонких и вытянутых, словно нити, скал.

— А почему они не падают? — Груздь поднял голову, — Ну, те горы, которые сверху?

— Может, потому что это игра? — Сова тоже посмотрела вверх.

Хойро на полном серьёзе ответил:

— Они иметь состав из антигравитационной руды. Только исхюры делать добывание такой для своих крейсеров.

— То есть, там камни, которые летают? — переспросил я, тоже задрав голову.

Над нами был просто густой туман, немного зловещий, но внушающий надежду.

Я был прав. Хойро подтвердил, что те самые глыбы, которые время от времени носились над Марсовой Россыпью и вносили хаос своей гравитацией, отрывались именно в Часовых Горах. Потом эти же глыбы возвращались сюда, снова врезаясь в горы и откалывая новые куски.

— Летают? — вырвалось у Груздя, и мы с ним переглянулись.

Хойро понял, к чему мы клоним, и задумчиво почесал пятачок. Потом глянул на связанную сюнку, которая тут же обиженно отвернулась.

— Раз спуститься мы не можем… — предположил я, — То попробуем подняться?

Впервые свин уверенно согласился:

— Эта идея иметь хороший шанс.

* * *

Подъём оказался не особо тяжёлым, но очень долгим.

Мой Бинтуронг без проблем преодолевал отвесные скалы, перетаскивая нас по одному от карниза к карнизу. Даже ворчащую Пятайю мы умудрились крепко привязать к нему…

Правда, с ней мне пришлось поразмыслить, как крестьянину в задачке с волком, козой и капустой. Нельзя было оставлять Пятайю одну, и нельзя было оставлять их вдвоём с Хойро — я опасался, что охотница сможет сломать нашего сердцееда за то время, пока Бинтуронг побежит за следующим.

К счастью, народу у нас хватало, поэтому мы чередовались, охраняя влюблённых сюнэ. Пауков сверху и вправду не водилось, поэтому никаких сложностей не возникло, и довольно скоро мы стали ощущать, что наши тела вдруг приобрели необычную лёгкость.

Груздь, щурясь от удовольствия, прыгал на широком карнизе сразу метров на пять-шесть вверх, будто на Луне, и медленно приземлялся. Вот только это была не настоящая невесомость — стоило снова спуститься чуть ниже, как падение ускорялось.

Вскоре мы внезапно достигли точки, где могли просто стоять на отвесной скале, будто на полу, не падая ни в какую сторону. И, если оттолкнуться от нашей скалы, наверняка можно было долететь до другой…

Но никто не рискнул, потому что других скал в тумане не наблюдалось. Да и вообще, оно как-то надёжнее, когда рядом есть твёрдая поверхность.

Через несколько метров, осторожно шагая вверх, мы ощутили, что мир будто переворачивается, и, прижавшись к скале, мы теперь стали спускаться. Верх стал низом, и снова стал появляться вес у тел, правда, не слишком быстро.

Достигнув ближайшего выступа, мы уселись на нём, и снова стали использовать Бинтуронга для перетаскивания нас, любимых.

— Слушай, — спросил Груздь на очередном привале, — А вдруг мы сейчас не поднимаемся, а спускаемся? Мы ж не знаем, как на крейсере приземлились? Сверху или снизу?

— Ну так даже лучше, — согласился я, — Если мы спускаемся…

— Не, я к тому, а вдруг там зеркальный мир? И мы попадём не туда, а в другой Параллакс.

— Ты делать произношение глупости, — констатировал Хойро.

Лазутчик только состроил ему недовольную рожу.

Мы как раз сидели на широком карнизе, бесстрашно свесив ноги в пропасть и глядя вниз. Ну, то есть, вверх… В тот верх, куда мы поднимались до того, как он стал низом.

Вес тела пока что не стал нормальным, и я ощущал себя лёгким дохляком, при этом перекаченным — одно движение мышцы могло сбросить меня с выступа, потому что сложно было соизмерять силу. Опасно было даже чуть наклониться вперёд, чтоб заглянуть подальше за край, потому что можно было резко оттолкнуться непривычно сильными руками.

Где в тумане под нами вдруг раздался раскат грома, и скала, на которой мы сидели, затряслась, будто от землетрясения. Гром перешёл в глухой монотонный гул и вроде всё успокоилось… Но тут раздался оглушительный скрежет и всё снова заходило ходуном.

Нам пришлось отползти от края, потому что сидеть там теперь было опасно. Спустя несколько секунд тряска прекратилась… Гул, идущий из-за края, остался, слышный на грани чувствительности.

— Что-то мне уже не особо нравится эта идея, — проворчала Сова, снова заглядывая через край.

Я тоже подполз. В туман мерещилось какое-то движение и где-то там слышался треск, словно кто-то бросал камушки.

— Может, всё-таки попробуем крейсер из запчастей собрать? — предложил Груздь, подползая к нам, — Мы ж бессмертные, а пинг будем добывать, на пауков охотясь.

— Ага, — хохотнул я, — Пора основать здесь колонию…

Посмеяться нам не дали.

Потому что в этот раз раздался не только оглушительный грохот, но и тряхнуло нас так, что Сову всё-таки сбросило за край. Бинтуронг, к счастью, был тут как тут — свистнула паутина, и мы быстро втянули Опаску обратно.

Связанную Пятайю мы тоже чуть не потеряли — она успела укатиться на другой край, но её спас, естественно, Хойро. Который теперь шёл к нам, расправив плечи, и нёс её на руках. Поднявшийся ветер ворошил его бородку и волосы спасённой сюнки, а его взглядом, наверное, можно было теперь зажигать Вселенные…

Сгрудившись подальше от края и слушая свист усилившегося ветра, мы крепко задумались. Что-то мне теперь тоже не особо нравилась идея с летающими камнями… При таком раскладе мы все улетим в пропасть раньше, чем найдём подходящий камень, на котором можно будет спланировать на землю.

— И что? — нарушила молчание Сова, — Может, вернёмся назад и снова всё обдумаем? Попробуем через пауков?

Я поджал губы, раздумывая над ответом… И неожиданно туман вокруг нас рассеялся, словно его сдуло свистящим ветром.

— Твою ж за ногу! — вырвалось у меня, когда мы узрели, как вокруг нас кружится огромный мир.

Галактика в фиолетовом небе, облака, горы… Проносятся внизу леса, испещрённые нитками рек, и поля, расколотые какими-то трещинами-ущельями… И снова облака, и снова галактика…

А мы в центре всего этого на огромной глыбе, лишь