Скиталец. От монстра к человеку 2 - Александр Сергеевич Виланов

вид плебей может преподнести врагу неприятный сюрприз, внезапно продемонстрировав нечеловеческие способности. А в случае опасности просто отступить и снова затеряться среди толпы одинаковых на вид солдат.

Разве что мерт-кнайфы у трёх из них были бутафорскими, дабы не расходовать артефакты на тех, кому они всё равно без надобности. Что ни говори, а клинки крагсов не сразу сломались даже при столкновении с моим оружием третьего уровня. Они смогут драться на равных уже со жрецами, а мирян, так и вовсе в ближнем бою мигом высушат по энергии и оставят безоружными.

— Киона, будешь охранять Хино и этих двоих, — приказал я одной из носительниц. Той самой, что впала в немилость Арколи по вине непрочного лифчика. Так как учёная тоже вознамерилась поучаствовать в бою, их безопаснее будет разделить. Дабы кто-нибудь «случайно» не промахнулся из сактер-райфла и не подстрелил союзника.

— Есть! — мгновенно отозвалась самка и повела своих подопечных подальше к стене.

— Остальным напоминаю, что цели нужно взять живыми. Как минимум одну из них. Приступаем.

Вшестером мы выстроились в круг ближе к центру помещения и стали дожидаться призыва. Алмур поколдовал и открыл портал по тем же координатам, из которого вышли уже знакомые мархары. В этот раз всего двое. Ну, нам же легче.

А теперь небольшой психологический тест. Стоило одному из них обратить на меня внимание и призвать чёрный двуручник, как я запустил активацию доспеха и секунду спустя стоял перед ним уже не в армейской форме, а в той же чёрной броне, разве что иного дизайна. Что заставило уже шагнувшего ко мне мархара замереть на месте. Ну вот, а говорили, что они безумные боевые машины.

— Ты… один из нас? — озадаченно проговорила она. Хоть лица и не видно, но по голосу определённо самка.

— Из вас — это из кого?

— Значит, нет. В атаку, брат!

Второй мархар призвал двуручник вслед за подругой, мы тоже вооружились (кто артефактами, кто выросшими из рук клинками), и завязалась схватка. Впрочем, долго она не продлилась. Серия столкновений с моими тнир-блейдами оставила в руках воительницы короткий обрубок и огласила зал звоном отлетевшего на пол длинного лезвия.

Больше она не опасна. Хотя сама самка была иного мнения и, отозвав бесполезную рукоять, кинулась на меня с кулаками. И была в считанные секунды скручена мной и двумя союзниками. Оставив её на попечение Арколи и одного носителя, я поспешил на подмогу остальным, ровно по той же схеме обезоружив и схватив второго рыцаря.

И вот они сидят на полу спина к спине, связанные по рукам и ногам, дёргаясь и тщетно пытаясь освободиться. Все присутствующие не скрывают заинтересованности и в нетерпении ожидают, когда я начну допрос.

— Хватит уже, вы проиграли, — произнёс я назидательным тоном. И был в этом не совсем честен: сам я на их месте точно так же брыкался бы до последнего, вырывая и выгрызая зубами право на жизнь. Хотя о какой жизни я говорю? Их же пока никто не убивает.

— Войдас не сдастся! Никогда! — выплюнула та, что сражалась со мной.

— Сдастся кому? Кто вообще сказал вам, что мы враги? Вы первые на нас набросились.

— Мы воины! Сражения — наш единственный путь!

— Кто вам такое сказал?

— Это не слова! Это суть самого нашего существования!

— Вот об этом я и говорил, — со вздохом произнёс Алмур.

— А можно поподробнее об этой «сути»? Я ещё понимаю драться ради пищи, территорий, ресурсов или выживания, но сражения ради сражений… В чём тут смысл?

— Не ищи смысла, ты его никогда не поймёшь.

— Хорошо, тогда сменим тему. Тебе знакомо слово «скиталец»?

Воительница замерла и встрепенулась.

— Откуда… оно тебе известно?

— Не отвечай вопросом на вопрос. Ответь мне, а после я отвечу тебе… Может быть.

— Скиталец — спаситель нашего народа, что явится из иного мира и вернёт Войдасу былое величие.

— Хм, что-то вроде пророчества? И кто же это пророчество придумал?

— Никто его не придумывал. Оно известно каждому обитателю Войдаса.

— Но раз вы вернули свой прежний облик, надо понимать, упомянутый вами скиталец уже начал действовать?

Я прямо почувствовал сверлящие меня взгляды Алмура и Мазори. Ничего, подождут своей очереди.

— Да. Войдас возродился, и вскоре вновь начнёт свой победоносный марш!

— И куда же этот марш будет направлен? Раса картарианцев, с которой вы воевали, уже давно уничтожена. Или вам без разницы, на кого набрасываться?

Кажется, мой вопрос снова поставил мархаршу в тупик.

— Картарианцы… Цель… Нет, с ними ещё не покончено. Наше предназначение ещё не выполнено. Лишь когда мы истребим их окончательно, Войдасу будет дарован покой!

— Что это значит⁈ — воскликнул Алмур. Внезапно заинтересовался разговором? А ведь ещё недавно уверял в его бессмысленности. — Когда истребите картарианцев⁈ То есть, вы изначально были рождены лишь для того, чтобы воевать с нами⁈

— Таково… предназначение Войдаса.

— Ну вот, а говорил, что с ними не о чем разговаривать, — ухмыльнулся я. — Если у этого мира и его обитателей есть столь чёткая цель существования, надо понимать, появились вы не случайно. И кто же вас породил?

— Почём мне знать? Я всего лишь воин, мой путь прост и понятен.

— А среди вас есть кто-то, помимо воинов?

— Не знаю… И не думаю, что есть.

— Этот ваш скиталец. Вы хоть знаете, как он выглядит?

— Нет. Его облик никому не известен.

— То есть, если вы вдруг его повстречаете, то даже не поймёте, что перед вами тот самый герой из пророчества? И что же тогда? Накинетесь на него, как кидаетесь на каждого встречного?

И снова бедняжка зависла. В этот раз надолго. Очень надолго. Мы ждали минуту, но она так и не проронила ни слова. Плохо, что лицо по-прежнему скрыто шлемом. Посмотреть бы, что оно сейчас выражает.

— Хорошо, последний вопрос. О скитальце ты знаешь, а теперь обсудим ещё одно имя. Наор. Говорит о чём-нибудь?

— Наор… Нет… Или… Предатель! — выкрикнула вдруг мархарша. — Он бросил Войдас! Оставил нас в трудный момент!

— Поподробнее, пожалуйста.

— Больше я ничего не знаю, — успокоилась она так же быстро, как взбесилась. — Упоминание этого имени вызывает во мне гнев и желание отомстить, но подробности мне неизвестны.

— Ладно, предположим, что ты не врёшь.

— Что будем с ними